Тело сковало какое —то оцепенение, тишина, разбавленная её тихим всхлипом, резала уши. Застыв на пороге, я застыл, но не Хантер. Не он. Взгляд его метнулся сначала к девушке, а потом к младшему брату.
— Какого хера ты творишь! — прорычал Хантер
В один момент он подлетел ему и врезал. Удар пришёлся прямо по пьяному лицу Бьёрн охнул и взвыл от боли. Из его носа брызнула кровь. Не хотел бы я быть на его месте.
— Какого хера ты творишь? — заорал Хантер ему прямо в разбитое лицо.
Бьёрн держался рукой за нос из которого хлестала кровь. Старший брат схватил его за заляпанный кровью ворот рубашки и хорошенько тряхнул.
— Ты совсем охренел! Решил насильником стать! Малолетний урод! — рявкнул Хантер.
Я видел, как заиграли желваки на его лице, а руки всё ещё сжимались в кулаки у лица Бьёрна. Он был похож на зверя, возвышаясь над младшим братом словно гора.
Бьёрн уже ничего не мог сказать. Рид и я просто стояли в оцепенении. Младший давился своей кровью, глаза бегали по нашим лицам, не находя ни капли поддержки.
Хантер отпустил Бьёрна, сбросил как грязь с руки и подошел к девушке. Убрал длинные темные волосы с её лица.
— Она в сознании… — сказал он вслух как будто для себя.
Накинув на неё плед, брат поднял её на руки. Голова девушки качнулась и упала на грудь Хантера. Кажется, она затихла. Я едва мог услышать её прерывистое дыхание.
Хантер поудобнее устроил свою драгоценную ношу в руках и повернулся ко мне.
— Разберись тут сам — бросил он мне, выходя из комнаты с девушкой на руках. — Я забираю её к себе. Первая же ночь без отца и вы её чуть не угробили!
Впервые в жизни я, Ортон Хелст, не знал, что делать. Какое —то странное непонятное чувство поднималось где —то из глубины. Я ненавидел, сейчас ненавидел Бьёрна, за то, что он хотел изнасиловать эту малышку. Но больше всего меня резануло то, что Хантер взял её на руки. Он прикасался к ней, прижимал к себе. Он защищал её. Из глубины поднималась…ревность.
6
Сквозь темноту сознания, я ощутила теплые руки, которые бережно подняли меня с пола. Голова надежно была зафиксированная на мощной широкой груди, я слышала, как гулко бьётся сердце мужчины. Я сразу понял это. Запах одеколона и алкоголя, шершавые пальцы рук и щетина на лице, которой я едва касалась лбом.
Мы куда —то спускались. Легкая тряска отдавалась в голове. Я попыталась выдавить хоть одно слово, но шок, который ломал во мне всё изнутри не давал ни одному звуку выскользнуть из моего чуть приоткрытого рта. Я ощущала липкую кровь во рту и на лице. Она текла тоненькой струйкой, оставляя следы на подбородке.
— Ммм… — мучительно простонала я.
— Тише, тише, я отвезу тебя к себе. Ты не должна меня бояться, я обещаю, что всё будет хорошо…
Я не видела его лица, но голос и запах… Это запах, он успокаивал меня. Я узнавала его. Тогда, когда я была несколько дней без сознания, из темноты я ощущала его. И это голос. Он был мне как будто знаком.
Через минуту я уже сидела в салоне автомобиля, а мужчина, наклонившись, пристегивал мой ремень. На секунду он задержал своё лицо с моим на одном уровне. Меня лихорадило, накатил снова тот же страх, как будто сознание решило именно сейчас раскрыть передо мной все карты и выбросить все осколки боли в мою душу. Ведь меня хотели изнасиловать… Этот… Этот громила хотел меня изнасиловать…я как будто не видела пронзительных серых глаз, которые внимательно изучали моё лицо. Казалось, что я сейчас одна, подаю…падаю куда —то вниз, туда, где разливается темнота и боль, холод… Это был как какой —то поздний приход, наверное, такое ощущают наркоманы, когда их доза доходит до них… Но моя доза была намного больнее…
— Ты не должна бояться, Эмили слышишь… — настойчивый голос снова пытался выдернуть меня обратно на свет — Эмили, ты меня слышишь⁇
Крепкая рука прикоснулась к моему подбородку и слегка приподняла моё лицо. Серые глаза сейчас смотрели прямо на меня.
— Послушай внимательно. Я отвезу тебя домой. К себе домой и сегодня ты останешься там. Что делать дальше решим чуть позже. Не бойся и не трясись. Мой брат мудак. Пьяный мудак, но это не оправдывает, того, что он хотел сделать с тобой…
Моё сердце предательски сильно застучало в груди. Его голос как будто заводил тихий моторчик в моем теле, после чего хотелось жить. Мне даже не приходило в голову, что с ним я могу быть в опасности. Он говорил — всё будет хорошо и я беспрекословно поверила ему.
— Кто ты? — прошептала я, не отводя от него глаз.
— Меня зовут Хантер…
Ещё пару секунд он изучал моё лицо, после чего отстранился, закрыл дверь с моей стороны. Я как будто вновь впала в оцепенение, стоило ему отдалиться. Как будто меня вновь, лишив опоры, опустили в темноту. Я оглохла и ослепла. Хотелось заснуть и проснуться завтра в своей квартире с мыслью, что всё, что произошло со мной за последнюю неделю был только сон.
Я даже не поняла, что мужчина уже сел на водительское сидение, что мы тронулись с места. Машина плавно ехала по ночной дороге. А там, позади, оставался дом, в котором всего за пару дней со мной случилось столько всего…
* * *
Девушка молчала.
Молчала, когда я взял её на руки ещё там, на втором этаже дома родителей, молчала, когда спускался с ней на руках с лестницы. Ни слова, даже когда я посадил её в машину, словно в отключке, только глаза смотрели не мигая впереди себя, не замечая ничего вокруг… Она ничего не видела, её сознания было далеко отсюда, только её хрупкое тело пребывало в этом мире.
— Эмили…
Она даже не услышала, что я зову её.
Конечно я знал, как зовут эту несчастную девочку. Я видела её у себя в комнате неделю назад. Приезжал, чтобы поговорить с Картером, но не застал его. Что удивительно. Направился в свою старую комнату, чтобы забрать пару вещей. И увидел её. Это уже потом Мария мне всё рассказала, что её сбили родители, когда возвращались с вечеринки, на которой мне нужно было быть. Она лежала в моей постели такая нежная и сонная, что я не смог побороть соблазн и прикоснулся к ней.
Ещё тогда я увидел в её нежной хрупкости что —то большее, чем просто милое личико. Мне захотелось защитить эту малышку от всего дурного в этом мире.
Это было так странно и необъяснимо. Я, всегда рассчитывающий свои эмоции и чувства, а уж тем более действия, был поражен насколько ярок огонь в моей груди, который разгорался и оживлял во мне что —то человеческое. Что —то другое. Я уже и забыл какого это — ощущать жар от женщины. Ощущать желание обладать не только телом, но и душой.
И вот сейчас, когда я увидел её вновь, такую разбитую на этот полу, сердце непривычно сжалось. Ненависть загорелась внутри. Мой младший брат стоял над ней, как маньяк над своей жертвой. Гнев затопил мой разум, и я не думал больше ни секунды сделав выпад в его сторону. С ним я окончательно разберусь позже, сейчас нужно было увозить её отсюда.
Когда я прикоснулся к ней, она даже не подняла на меня глаза. «Шок» — такой вывод напрашивался сам собой. Быть может она поняла, что могло с ней произойти только сейчас в эту секунду.
Когда же Эмили посмотрела мне в глаза, что —то внутри меня перевернулось. Это было так близко. Слишком близко для меня. Никто за последние два года не смотрел мне прямо в глаза. Даже Ортон не выдерживал… А потом она спросила моё имя, ни на секунду не задумавшись наверное откуда я знаю её.
— Хантер…
Произнеся своё имя, я как будто неожиданно пустил её внутрь себя самого. Открыл ей дверь, которая два года была запечатана для всех и каждого.
Эмили была в какой —то прострации. Она вжалась в автомобильное кресло. Как будто хотела утонуть в нём. Наверное, мне этого не понять, но после того, что случилось с ней за эти дни, мне бы тоже захотелось «утонуть».
Через полчаса я припарковал машину на подъездной дорожке у своего дома. Девочка так и сидела не шелохнувшись. Разговаривать с ней сейчас было бесполезно. Нужно влить в рот полстакана виски и уложить спать. Иначе она просто не вырубиться сегодня. С остальным я разберусь завтра. Отвезу её домой или где она там живет. Я тоже не лучшая для неё компания.
