вызов и замечаю на телефоне непрочитанное сообщение.
Открываю его и, прочитав, понимаю, что с этим нужно что-то сделать.
«Ира, я могу быть настойчивой. И знаешь, сейчас особенно должна быть такой. Это просто встреча. Просто разговор по душам. Ничего большего — я обещаю. Пойми, что это важно. И очень адеюсь, что и для тебя тоже».
Прочитываю его несколько раз и недоумеваю.
Сначала отец его, теперь мать. Что вообще происходит с этим дурацким миром?
Я бегу дальше, они, наоборот, все ближе. Еще и Стас заупрямился. Какого черта?
Какие две недели отработки? Его невеста начнет меня задирать, но я же молчать не планирую. Это тогда я была ошеломлена и потеряна, но теперь я чувствую, что любая стычка может закончиться хорошим таким словцом.
Или он хочет, чтобы я за него боролась? Хочет игры?
Да только черта с два он угадал. Любовь к нему и уважение к себе — вещи разные.
Настроение, подобно секундной стрелке, утекает вниз.
Но я пишу ей ответ и убираю телефон подальше.
«Хорошо. Давайте в семь вечера. Место выбирайте сами».
Как только пропущенная наполовину передача заканчивается, я принимаюсь за обед.
Овощной суп кипит, и меня начинают бомбить звонками проснувшиеся гулены.
Мы создаем групповой звонок и тяжко вздыхаем.
Гулкое «алло» протягивается очень долгим вздохом. Благо, я не пила так много, как они, и потому мое хорошее самочувствие — почти оскорбление для подруг.
— Блин, напомните мне об этом дне, когда мы в следующий раз пойдем в клуб, — бормочет Таня, чем-то шумя у себя в квартире.
— Ну-ну… Ты скажешь, что «в этот раз я буду думать головой», и пойдешь по тому же пути. Знаем, проходили, — смеясь, подстегиваю ее.
— Ты коварная и бесчувственная. Лучше бы привезла мне таблетку от головы и минералки.
— Наташа ближе к тебе, так что…
— Наташа вне зоны действия, — откликается упомянутая девушка. — И вообще, давай ты к нам обеим заскочишь, раз уж ты вся такая здоровая.
— Погоди, Нат, она нам кое-что еще не рассказала, — заговорщически тянет Таня. — Тихушница такая, делает вид, что мы забыли.
— Точно-точно. Ирка, выкладывай.
И разом наступает тишина. А мне захотелось поорать. Да так, чтобы у нас всех мозги встали на место.
— Девочки, вот честно, подобные авантюры лучше не повторять. Он был пьян, пусть и доехали мы нормально. Но факт того, что человек под градусом, плохо на нем отражается.
— Он че-то сделал?
— Поцеловал. И вспоминать подробности не хочу. А главное, знаете что?
— Что?! — одновременно вопрошают.
— Когда я выскочила из тачки, увидела машину Стаса, и мне кажется, он испепелил и порвал меня на куски мысленно, потому что он все, блин, видел.
Начинаю стонать от не самых приятных мыслей, которые меня одолевали ночью, когда я забежала домой. А на том конце начинается праздник.
— Вы чего?
— Так ему и надо.
— Умница, девочка.
— Я бы еще фак ему показала, козлина. Ты прости, Ир, но он заслужил. И пусть думает, точнее, знает, что ты не так и расстроена. Что это ты его использовала, а не он тебя.
Немного ошеломлена такими восторженными речевками.
— Ой, девочки, мне чет мама звонит, я сейчас вернусь.
Наташа отключается, и мы с Таней остаемся вдвоем в разговоре.
— Я с Наткой согласна. Мне кажется, что ты его слишком идеализировала. И теперь страдаешь из-за этого, потому что не можешь разглядеть теперь то, что было в нем на самом деле. Я не говорю, что он прямо совсем плох, но и с пьедестала лучше убрать этот памятник.
— Тань, ну, прошла всего пара дней. Чего вы от меня хотите? Будто я каждый день влюбляюсь.
— Понимаю. Я с Женей уже сколько времени как разошлась, а порой что-то где-то тянет там и свербит, зараза.
— О, Наташа стучит, — добавляю ее снова в разговор и не успеваю ничего произнести, как говорит она:
— Девочки, у меня брат младший в больницу попал, — со слезами рассказывает.
— Боже… — в легких заканчивается воздух.
— Что произошло?
— Девочки я собираться буду, поеду. Мама там с ним.
— Вы в первой городской?
— Да. Там.
— Ща будем. Не реви. Все в порядке будет.
Выключив суп, привожу себя на скорую руку в порядок, и пока доезжаю по адресу, складывается впечатление, что вечность проходит.
Девочки уже находятся там, потому что им ближе, это их район.
— Ну что тут? — легкие буквально горят огнем, когда я остановливаюсь рядом с ними. Про картинки в своем мозгу я вообще молчу.
— Ногу сломал, когда играл на детской площадке.
— Боже, — шепнув, размышляю, что бы сказать и как поддержать. Но за секунду от волнения из головы будто все стирается.
— Сейчас гипс накладывают.
Выдыхаю, потому что это не самое страшное из того, что могло быть. Хотя и неутешительно.
Мы садимся на белые железные стулья и недолго молчим.
Хочется о чем-то говорить, чтобы время шло. Иначе мы с ума сойдем тут в ожидании.
— А мне мама Стаса звонила, — выдаю, чтобы заполнить тишину.
На меня смотрит две пары глаз с упреком и интересом.
— Нифига себе. А следующая кто придет? Бабушка или дед?
— Я такого же мнения, если честно.
— Так, а что хотела?
— Не знаю. Поговорить. Встречу назначает.
— А ты?
— А я сказала, что приду.
— Ну и правильно. Мне бы тоже было интересно, зачем это ты ей так понадобилась.
