остаться там. Он использовал эти связи, чтобы заняться торговлей оружием. Так он добился моего расположения. Именно поэтому он был важным игроком в Братстве.
Он также владел одним из самых эксклюзивных джентльменских клубов в своей стране. Люди приезжали из Бразилии в Нью-Йорк, чтобы посидеть за одним из его столиков, они говорили о Шпильке на званых обедах в Дубае. Его танцовщицы были изысканны, и только избранным разрешался вход. Именно здесь он решил встретиться со мной сегодня вечером. Не в его лофте. Не в тихом уголке уединенного ресторана. Здесь. В стриптиз-клубе.
Я никогда не был в таких местах. Не то чтобы у нас их не было. Просто у меня никогда не возникало желания пойти туда.
Несколько маленьких баров были разбросаны по комнате, каждый с блестящим серебряным шестом в центре. Верхний свет переливался от красного до фиолетового по белым мраморным столешницам баров. Глубокие басы с чувственным ритмом вибрировали в звуковой системе. VIP-кабинки были выстроены в ряд вдоль задней стены, каждая из них была закрыта красными бархатными шторами для уединения.
Чендлер встретил меня у двери, а затем подвел к одной из кабинок. Он отдернул занавеску, открыв круглый стол с полукруглым кожаным сиденьем вокруг него. Танцовщица обхватила своими длинными ногами шест в центре стола и начала вращаться. Каждый дюйм ее кожи был обнажен, за исключением крошечного треугольника ткани, прикрывающего ее киску. Ее темно-каштановые волосы низко свисали, задевая столешницу, когда она наклонялась назад. В центре кожаной скамьи сидел Лео.
Я бросил взгляд на девушку, извивающуюся вокруг шеста.
— Так вот что вы называете развлечением?
Лео Костелло, правая рука Чендлера и компьютерный гений, потянулся к своим коленям, подняв голову светлых волос. Он усмехнулся.
— Неа. Это то, что я называю развлечением, — он опустил ее голову обратно, затем провел рукой по спинке кабинки.
— Не обращай на него внимания, — сказал Чендлер, проскальзывая в кабинку по одну сторону от Лео. — Я так и делаю.
Это было бы легко, если бы он не был тем парнем, к которому я пришел.
Я сел на другую сторону скамейки.
Лео взял со стола бутылку пива и сделал длинный глоток.
— Итак, я нужен могущественному Грею Ван Дорену, — он поставил бутылку на место и облизал губы. — Дай угадаю, до тебя дошли слухи, — он ухмыльнулся, а затем подмигнул. — Спойлер: они правдивы.
Чендлер застонал.
— Господи Иисусе. Ты можешь хоть раз притвориться нормальным? Ему нужна твоя помощь, а не твой член.
Лео пожал плечами.
— Его потеря.
Где, блядь, Чендлер нашел этого парня? И как его мозг вообще работал, когда вся кровь, казалось, шла прямо к его члену?
Музыка стихла. Я не сводил глаз с девушки в центре стола, позволяя своему молчанию создать расстояние между моими мыслями и ее ушами.
— Может быть, сейчас не самое подходящее время.
— Ты можешь говорить свободно, — сказал Чендлер, откинувшись назад в кабинке. — Они все полностью проверены и знают, как держать язык за зубами.
Возможно, он был прав, но я все равно держал свои комментарии в тайне.
Я перевела взгляд на Лео.
— Есть второй дом. Мы должны найти его.
Его рука скользнула к коленям.
— Полегче, Рапунцель. Зубы — это весело только тогда, когда ты делаешь это правильно, — он что-то сделал с ее лицом, чего я не мог видеть. — Вот так. Да, блядь, — затем он откинул голову назад и издал стон.
Я прочистил горло.
— Здесь также замешан третий человек. Нам нужно выяснить, кто.
Лео опустил голову, чтобы посмотреть на меня.
— Ты думаешь, это отец того принца? Тот парень из Норвегии?
Принц, который почти изнасиловал Энистон. Принц, который делал садистские секс-видео и транслировал их в интернете. Принц, которого Чендлер убил, а Лиам превратил в кучку пепла, когда сжег коттедж. Да, я могу предположить, что его отец замешан в этом.
— Возможно. Но нам нужно знать наверняка. В аэропорту был белый фургон. Мне нужны записи с камер наблюдения, чтобы я мог получить логотип.
— Готово, — сказал Лео.
Девушка подняла голову.
— Я не имел в виду тебя, — сказал ей Лео.
Она посмотрела на меня, медленно вытирая уголок рта.
Его рот скривился в ухмылке.
— Я думаю, ты ей нравишься. — Он потрепал ее по волосам. — Я не против поделиться.
Я посмотрел на Чендлера.
Он поднял руку.
— Не смотри на меня. Я даже соломинкой с этим ублюдком не поделюсь.
Ритм снизился, и зазвучала более медленная, более знойная песня. Свет вокруг нас изменился с фиолетового на красный. Танцовщица наклонилась и ткнула пальцем в Лео. Он поднял голову, и она поцеловала его в губы, в то время как другая девушка вернулась к сосанию его члена.
Это было не из-за девушек. Или Лео. А что-то в самом действии, что заставило кровь приливать к моему члену. Реакция моего тела шокировала меня, но в то же время и не шокировала. Это было то, кем мы были, кем мы были созданы — сырыми, первобытными, плотскими существами. Но это не означало, что я хотел действовать в соответствии с этим. Не здесь, во всяком случае.
— Я в порядке, спасибо.
Как, черт возьми, Чендлер справлялся с этим каждый день?
Лео оторвал свой рот от рта девушки.
— Ты уверен? Я не думаю, что у нее есть рвотный рефлекс, — он удерживал ее голову на месте, приподнимая бедра. Его глаза закатились, и он снова застонал. Затем он опустился обратно и посмотрел на меня. — Нет. Рефлекса нет.
А я-то думал, что я мудак. Я выскользнул из кабинки и встал, чтобы уйти.
— Дайте мне эту информацию как можно скорее.
Сегодня был мой тридцать первый день рождения. Я не праздновал дни рождения. В последний раз, когда я праздновал день рождения, весь мой мир был потрясен до основания.
Отец нашел меня в лесу, я не мог бежать, не мог видеть, молился, чтобы Сэди благополучно вернулась в дом. Когда он рассказал мне, что произошло — что она была выбрана для Судного дня — я охренел. Я знал, что означает этот день. В этот день холостые мужчины Братства выбирали себе жен. Десять девушек стояли перед мужчинами в Святилище, ожидая суда, молясь, чтобы их выбрали. Большинство из этих девушек даже не подозревали, что в конечном итоге продают свои души. Моей матери повезло с моим отцом. Это не всегда заканчивалось так.
Я точно знал, кто выбрал Сэди, еще до того, как отец
