в своём оценивании, пока ее глаза скользят вверх и вниз по костюму, который на мне надет.
Я бросаю взгляд в переднюю часть самолета. Он по-прежнему почти пуст, на борт больше не поднимаются пассажиры. Через проход теперь сидят еще две женщины с розовыми поясами.
— Ты летишь в Вегас по делам или развлечься? — Мари спрашивает меня.
У меня начинает складываться ощущение, что независимо от того, насколько короткими будут мои ответы, между нами состоится разговор. Если я не хочу быть полным мудаком, я застрял, разговаривая с ней.
— Э-э, развлечься, я полагаю.
Ее сияющее выражение лица говорит о том, что это именно тот ответ, на который она надеялась.
— О Боже! Я тоже! Моя лучшая подруга выходит замуж в следующем месяце. В эти выходные мы устраиваем ее девичник.
— Это объясняет пояс.
Мари опускает взгляд.
— О! Я совсем забыла, что надела его.
Я не знаю, как это возможно. Он неоновый. Его легче заметить, чем светоотражающие жилеты, в которых щеголяют рабочие на асфальте.
Она наклоняется ближе ко мне, и я понял, почему она забыла о поясе. Мари пахнет вином. Сладкий фруктовый аромат окружает меня, насыщая застоявшийся воздух. Она пьяна, и я вынужден сидеть рядом с ней следующие пять с половиной часов.
— Какие развлечения ты планируешь в Вегасе? — Ее локоть опускается на подлокотник между ними, когда она откровенно смотрит на мою промежность.
— Я лечу на мальчишник, — признаюсь я, уверенный, что Мари сразу ухватится за этот лакомый кусочек.
Она не разочаровывает.
— Боже мой! Правда? Как идеально. Остальные друзья жениха в этом самолете? — Ее взгляд резко отводится от меня, очевидно, надеясь заметить их.
— Нет. Я лечу один.
Безраздельное внимание Мари возвращается ко мне.
— Остальные друзья жениха похожи на тебя?
Меня подмывает рассмеяться. Она навеселе и чересчур разговорчива, но ее откровенный интерес забавляет.
— Я никогда не встречался с большинством из них. Жених — мой старый друг по колледжу.
— Это звучит так весело!
Я выдавливаю вежливую улыбку в ответ. Знаете, весело — это не то, как я бы охарактеризовал данную ситуацию.
— Ты раньше бывал в Вегасе? — Спрашивает Мари.
— Нет. А ты?
— Да. Много раз. Это действительно веселый город.
— Так многие говорят.
Мой телефон вибрирует от входящего звонка от Алисии.
— Извини меня. Мне нужно ответить.
Мари кивает, наклоняясь через проход, чтобы прошептать что-то своим подругам.
— Алло? — Я отвечаю.
Алисия громко выдыхает.
— Мистер Кенсингтон, я так рада, что дозвонилась до вас. Я только что поняла, что отчет «Айзек Индастриз», который я распечатала, не в самой актуальной версии. Вчера поздно вечером они прислали новые цифры, и я не…
— Все в порядке, Алисия. Спасибо, что дала знать.
— Я проверила, и в вашем отеле есть бизнес-центр. Я могу позвонить им и попросить распечатать. Или за ночь сделать копию…
— Алисия, правда, все в порядке. Все хорошо. У меня есть другая работа, которой я могу заняться.
— Хорошо. — Ее ответ неуверенный.
Алисия — перфекционистка. Она была моим помощником с тех пор, как я закончил бизнес-школу и начал работать в «Кенсингтон Консолидейтед». За это время я мог бы пересчитать количество ошибок, которые она допустила, по пальцам одной руки.
— Я сказал тебе не засиживаться.
— Есть еще…
— Иди домой, Алисия. Я серьезно.
— Я уйду в половине пятого, — говорит она мне.
Я улыбаюсь.
— Хорошо. Хороших выходных.
— Вам тоже, мистер Кенсингтон. — Неважно, сколько раз я говорю Алисии покончить с формальностями, она по-прежнему называет меня мистером Кенсингтоном.
Последние пассажиры, наконец, садятся в самолет. Громкоговоритель над головой с треском оживает, начиная предполетные объявления. Мари возвращается на свое место, ослепительно улыбаясь мне.
Я начинаю задаваться вопросом, насколько сильно я буду сожалеть о том, что отправился в эту поездку.
ГЛАВА 4
ХАННА
Я закрыла ноутбук и откинулась на спинку кресла. Рози организовала для нас маникюр, когда я гостила у нее в Чикаго. Мои пальцы с розовыми ногтями пробегают по гладкой поверхности ноутбука, блестящее серебро резко контрастирует с темным деревом гостиничного стола и розовым лаком для ногтей.
На выдохе я недоверчиво хмыкаю.
Честно говоря, я никогда не думала, что сделаю это.
Месяцами — годами — я говорила себе, что сделаю это.
Осознание несколько ослабляет волнение и тревогу. Я чувствую пустоту, зная, что отправила мечту в мир, и она, вероятно, будет отвергнута.
У меня была возможность; я могла это сделать
Теперь Я могу это сделать. Или, что более вероятно, я не могу этого сделать.
Я виню Вегас за это импульсивное решение. После возвращения со встречи с Робертом Дэймоном я чувствовала беспокойство. Разговаривая с Рейчел по телефону, я была более оптимистична, чем есть на самом деле.
Нахождение на побегушках у моего отца не беспокоило бы меня так сильно, если бы это была та работа, которую я действительно хотела. Но нет ничего хуже, чем работать над чем-то, к чему ты равнодушна. И, возможно, я почувствую себя по-другому, узнав, возможен ли этот альтернативный путь. По крайней мере, я попытаюсь, и это больше, чем я могла представить раньше.
Мой план на вечер состоял в том, чтобы побродить по своему гостиничному номеру, заказать доставку еды и напитков в номер и, возможно, залезть в мини-бар с завышенными ценами. Но под моей кожей зарождается новый трепет. Энергия новых возможностей, которой так не хватало моей жизни в последнее время.
Архитектурная школа была моей абстрактной мечтой со времен учебы. В течение нескольких месяцев формы были заполнены и готовы, но я ни разу не нажала кнопку Отправить. До сегодняшнего вечера. И женщина, которая в конце концов сделала бы этот шаг, не провела бы ночь в Вегасе, бездельничая в своем гостиничном номере.
