– Энди, милая, у меня осталось кое-что твое. – Нина в три шага преодолела расстояние от двери до кресла и протянула сложенный листок.
Энди взяла его, вопросительно глядя на Нину.
– Не помнишь? Ну, когда тебе плохо стало? Видимо, я машинально сунула его в карман.
У Энди, должно быть, был потрясенный вид, потому что Нина бросилась ее уверять:
– Не беспокойся, я его не читала. Кстати, редкая удача для любого, кроме жениха и невесты, прочесть любовное письмо в день свадьбы, знаешь примету?
Энди почувствовала, как в ней закипает прежняя злость.
– Нина, ты не оставишь меня на минутку?
– Конечно-конечно, дорогая, но только на минутку. Я вернусь проводить тебя в…
Не дослушав, Энди плотно закрыла дверь. Развернув письмо, она снова пробежала глазами строчки, хотя весь текст и так горел в памяти, словно клеймо. Со всей стремительностью, которую позволяло платье, Энди прошла в туалет, аккуратно разорвала письмо и бросила клочки в унитаз.
– Энди? Дорогая, ты здесь? Тебе нужна помощь? Только не ходи сейчас сама в туалет! Потерпи, сейчас уже нельзя!
Энди вышла.
– Нина, я…
– Прости, дорогая, пора, время. Все, что мы планировали десять месяцев, безукоризненно исполнено к этой вот самой минуте. Я уже говорила, что видела твоего жениха? Боже мой, какой же он красавец в смокинге! Он уже идет к алтарю. Энди! Он стоит там и ждет тебя!
Уже идет к алтарю.
Энди казалось, что она не владеет ногами, когда Нина вела ее по коридору. За двойными дверями их ждал сияющий мистер Сакс.
Он взял дочь за руку, поцеловал в щеку и восхитился, какая она красавица.
– Максу очень повезло, – сообщил он, галантно предлагая Энди согнутую руку.
Эти простые слова едва не вызвали волну цунами, но Энди из последних сил сумела сдержаться. Максу действительно повезло или, как полагает Барбара, он совершает огромную ошибку? Стоит сейчас сказать отцу хоть слово, и он отменит все и вся. Как отчаянно Энди хотелось наклониться к его уху и прошептать: «Папа, я еще не готова!» Так она ответила в пять лет, когда отец подбадривал ее прыгнуть в воду с бортика общественного бассейна, у глубокого края. Но тут коридор наполнился звуками музыки, и Энди поняла, что шаферы уже открыли двойные двери, и весь зал встал, приветствуя ее. Три сотни гостей с ободряющими улыбками на лицах повернулись навстречу невесте.
– Готова? – шепотом спросил отец, и звук его голоса вернул Энди в реальность.
Она глубоко вздохнула. «Макс меня любит, – сказала она себе, – и я его люблю!» По настоянию Энди они три года проверяли свои чувства. Ну и что, если будущая свекровь ее не любит, а прошлое мужа вызывает вопросы? Ведь не это определяет отношения в браке!
Энди взглянула на своих друзей и родственников, на коллег и знакомых и, подавив сомнения, сосредоточилась на улыбающихся глазах Макса, гордо стоявшего в конце алой ковровой дорожки. «Все хорошо», – сказала она себе. Потом сделала глубокий вдох, расправила плечи и еще раз мысленно повторила, что поступает правильно. И пошла вперед.
Утром ее разбудил звонок телефона. Энди резко села и не сразу поняла, где она, пока сумбурным потоком не хлынули воспоминания: сияющие взгляды, обращенные навстречу, когда она медленно, шаг за шагом, продвигалась вперед по ковровой дорожке. Обожание и нежность на лице Макса, взявшего ее за руку. Смешанные чувства любви и страха, когда их губы соприкоснулись, скрепляя союз в присутствии родных и знакомых. Фотосессия на террасе в то время, пока гости пили коктейли. Оркестр, представивший их собравшимся как мистера и миссис Максвелл-Харрисон. Первый танец под ван Моррисона. Трогательный, сердечный тост ее матери. Университетские приятели Макса, распевавшие непристойный, но задорный студенческий гимн. Свадебный торт, который Энди и Макс разрезали, вместе держась за нож. Медленный танец с отцом. Ее племянники, отплясывавшие брейк под громкие возгласы всеобщего одобрения.
Со стороны свадьба выглядела идеальной. Никто – и меньше всего новоиспеченный муж! – не догадывался, что испытала Энди: сожаление, гнев, замешательство, – когда Барбара сквозь зубы произнесла: «Давайте пожелаем молодым… всего хорошего!» – самый безликий тост, какой Энди слышала на свадьбах из уст свекровей. Противное беспокойство: знают ли Майлс и друзья Макса о бермудской Кэтрин такое, чего не знает Энди? «И что теперь? – думала она. – Надо начинать об этом разговор?» Родители, Джил, Эмили, Лили, все подруги и родственники и все друзья и родня Макса очень тепло поздравляли ее, обнимали, восхищались ее платьем и говорили, что она прелестная невеста. Сияющая. Счастливая. Идеальная. Даже Макс, которому полагалось понимать ее лучше всех в мире, вроде бы ни о чем не догадывался и весь вечер поглядывал на нее с выражением «знаю, знаю, я тоже считаю все это смешным и немного глупым, но давай уж повеселимся, ведь это бывает раз в жизни».
Наконец в час ночи оркестр перестал играть, и последний гость взял свой элегантный льняной мешочек с сувенирами – местное вино, мед и нектарины. Энди удалилась с Максом в люкс для новобрачных. Он, должно быть, слышал, как ее рвало в туалете, потому что, когда она вышла, вел себя как безумно любящий и заботливый муж.
– Бедная детка, – мурлыкал он, гладя ее по разгоревшейся щеке, – само внимание, как всегда, когда Энди случалось приболеть. – Кто-то выпил слишком много шампанского на собственной свадьбе?
Энди не стала поправлять мужа. Ее лихорадило и тошнило; она позволила Максу помочь ей снять платье и легла на массивную, с балдахином, кровать, с удовольствием ощутив затылком прохладные подушки. Макс вернулся с мокрой махровой салфеткой и положил ее жене на лоб, а сам все говорил о выборе мелодий оркестром, об умном тосте Майлса, скандальном платье Агаты и о том, что к полуночи в баре кончилось его любимое виски. Энди слышала, как в раковину льется вода, затем в туалете спустили воду, и дверь плотно закрылась. Макс лег рядом, прижавшись обнаженным телом к груди Энди.
– Макс, я не могу, – не сдержавшись, резко сказала она.
– Конечно, нет, – тихо ответил он. – Я вижу, тебе совсем скверно.
Энди закрыла глаза.
– Ты моя жена, Энди. Моя жена. Мы с тобой составим отличную команду, дорогая! – Макс погладил ее по волосам, и Энди едва не заплакала от нежности его прикосновения. – Мы вместе построим прекрасную жизнь, и я обещаю всегда, всегда заботиться о тебе, что бы ни случилось! – Он поцеловал ее в щеку и выключил ночник. – А теперь спи, набирайся сил. Спокойной ночи, любимая.
Энди пробормотала «спокойной ночи» и в тысячный раз за день отогнала от себя воспоминание о письме. Сон пришел к ней через несколько мгновений.
