В разговор вновь вступил Рико. Неожиданно серьезным тоном он сообщил:
– Мы с братом все обсудили, О'Хара. Так вот, мы решили, чтобы отныне ты покупал все спиртное исключительно у нас. Как старого друга, мы не станем тебя обдирать. Система тебе известна: в понедельник к тебе придут наши ребята, и ты сможешь сделать первый заказ.
– Да, кстати, – добавил Джорджо, – тебе придется платить на двадцать пять процентов больше, чем сейчас. На меньшее семья Ориконне не согласна. Ты ведь не хочешь с нами окончательно рассориться, не так ли?
О'Хара с удивлением посмотрел на братьев. Джорджо начинал терять совесть. С какой стати он должен был приплачивать такие деньги каким-то итальянцам?
– Ладно, ребята, я подумаю, – проговорил Шемас, кидая окурок сигары на аккуратно подстриженный газон.
Рико поманил к себе пальцем слугу в белом пиджаке и показал на окурок. Человек тотчас же подобрал его и унес.
– Только, пожалуйста, решай поскорее, – проговорил Рико, кладя руку на плечо О'Харе. – А сейчас предлагаю повеселиться. В конце концов, для чего мы здесь собрались?! Грациэлла как раз разрезает именинный пирог.
Как и говорил Рико, в понедельник к О'Харе подошел человек от братьев Ориконне. Шемас заказал ему спиртное– но не все, а лишь половину. Остальное он прикупил у мелких бутлегеров, которые были рады сбыть товар и по менее высоким ценам. Таким образом ему удалось сократить свои расходы на оплату «добрых услуг» Рико и Джорджо с двадцати пяти до двенадцати с половиной процентов.
Конечно, и этот убыток ударил по карману Шемаса, но не настолько, чтобы ради этих процентов рисковать головой. Каждую среду в четыре часа пополудни люди Ориконне доставляли О'Харе спиртное. Их фирма работала, как часы.
Сделка с Джорджо и Рико была заключена полгода назад, а сейчас О'Хара вынашивал планы открыть еще один клуб в Чикаго. Он слышал, что где-то в южной части города пустует подходящее помещение—достаточно большое, чтобы вместить большое количество желающих раскошелиться, и, вместе с тем, достаточно маленькое, чтобы сохранить элитарность. За последнее время он уже успел выучить, что глупо гоняться за количеством. Вместо того, чтобы увеличивать число столиков, гораздо лучше поднять цены на виски и шампанское. Ночные клубы О'Хары пользовались доброй репутацией, и он не сомневался, что дороговизна нисколько не испугает потенциальных завсегдатаев.
Успехи Шемаса в области строительства в Смолвуде, штат Нью-Джерси, были не столь головокружительны. Вышла какая-то загвоздка с официальным разрешением на застройку участка, не находились надежные подрядчики. Но О'Хара не унывал, он знал, что с этим можно немного подождать.
Единственное, что действительно огорчало «короля», была судьба Мисси – он ведь знал, что она вышла замуж за какого-то немецкого барона. Нет, Шемас не забыл о девушке своей мечты, она часто снилась ему. После того, как Шемас стал владельцем ночного клуба, его режим сильно изменился, и он спал днем. Проснувшись в шесть вечера, он принимал душ, брился, съедал «завтрак», состоявший из свинины с кукурузой и пяти чашек кофе, после чего выходил на крышу отеля «Шерри Нидерланд», где располагался его пентхауз, и окидывал взором расстилавшийся внизу городской пейзаж.
Затем он шел на Бродвей – посмотреть новое шоу. Всякий раз под руку его держала какая-нибудь хорошенькая девушка – чаще всего, из высших слоев общества – в последнее время «король» стал любимцем женщин. Им нравился его ирландский акцент, густая рыжая шевелюра. К тому же, по городу пронесся слух, что О'Хара – настоящий «король» в постели…
Но все равно сердце его принадлежало одной-единственной женщине – Мисси О'Брайен. Несмотря ни на что, Шемас продолжал любить ее, хотя иногда ему снилось, что он душит коварную изменницу собственными руками.
После театра Шемас шел ужинать в какой-нибудь дорогой ресторан или клуб – уж где-где, а в такого рода заведениях он действительно ощущал себя королем. Завсегдатаи радостно приветствовали О'Хару, многие звали его к своим столикам. Ему нравилась эта популярность, и со своей стороны он старался, как мог, отблагодарить этих людей: угощал их, рассказывал веселые истории из своей жизни. И все же без Мисси О'Хара так и не мог назвать себя счастливым человеком.
О'Хара не любил читать газеты – поэтому известие о гибели Эдди Арнхальдта дошло до него лишь через несколько месяцев. Дело было так: кладовщик принес ему очередную партию бутылок бермудского рома, завернутых в старую газету. Шемас решил посмотреть товар, и его взгляд случайно наткнулся на заголовок статьи, посвященной гибели барона.
Забыв о роме, О'Хара три раза подряд перечитал статью, но никакой информации о Мисси в ней не содержалось. Журналист вскользь упоминал, что Эдди был женат на звезде Бродвея и уделял основное внимание единственному наследнику его несметных богатств – четырнадцатилетнему Оги.
О'Хара почесал в затылке: что же случилось с Мисси? Если наследство целиком досталось сыну барона, значит, она снова бедствует. О'Хара понял, что, несмотря ни на что, готов всем помочь этой девушке. Пусть она обманула его надежды – он не столь злопамятен.
Не долго думая Шемас обратился за помощью сразу в несколько частных сыскных контор. Буквально через несколько дней детективы сообщили ему, что молодая баронесса сбежала от мужа через какую-нибудь пару месяцев после свадьбы. Увы, дальше ее следы терялись. Барон разослал по всему миру сыщиков, лично ездил по многим странам Европы, Азии и даже Латинской Америки, но обнаружить беглянку так и не смог. Детективы сообщили также, что Эдди Арнхальдт открыто сожительствовал с графиней Гретель фон Дуссман – их роман начался еще до того, как баронесса Верити бросила мужа – и вообще, свою молодую жену особо не жаловал, так что завещанию в пользу Оги удивляться не приходится.
– Ребята, – сказал О'Хара детективам, – вы меня знаете. Я за ценой не постою. Прошу вас, найдите мне эту девушку!
– Нам нужна хотя бы какая-нибудь улика, – отвечали детективы. – Если даже Арнхальдт со всеми его миллионами оказался на бобах, то что же делать нам?
– Послушайте Зигфельда, мадам Элизу, походите по Ривингтон-стрит… – О'Хара немного подумал и добавил – Найдите хотя бы Розу Перельман и Зева Абрамски– это были ее близкие друзья.
Сыщики сразу же поняли, что ни Зигфельду, ни Элизе о красавице Верити ничего не известно, зато на Ривингтон-стрит им сказали, что Роза и Зев уехали в Голливуд. Еще через месяц детективы выяснили, что ни о каком Зеве Абрамски в Голливуде никто и слыхом не слыхивал, а вот Роза Перельман жила на Фаунтин-авеню и содержала там пансион.
