— Нас прислала Талли, чтобы мы приглядели недельку за малышней. У дома стоит машина, которая отвезет тебя в аэропорт. Талли велела всем прихватить купальник, плавки и солнцезащитные очки. Это все, что вам надо знать.
— Я не могу оставить работу, — запротестовал Джонни. — Мы делаем интервью с сенатором Маккейном.
— Талли — твой босс, разве нет? — сказал Бад. — Думаю, если она говорит, что ты отправляешься в отпуск, то ты отправляешься в отпуск.
Кейт и Джонни переглянулись. Они ни разу в жизни не проводили отпуск без детей.
— Это должно быть здорово, — улыбнулся Джонни.
А потом они носились по дому, составляя списки, пакуя вещи, записывая телефонные номера. А когда сборы были закончены, поцеловали спящих детей и Мару, поблагодарили родителей Кейт и направились к ожидавшему их лимузину.
— Талли ничего не делает наполовину, — заметил Джонни, забираясь в обитый велюром салон.
Кейт уютно устроилась рядом с мужем.
— Я уже почти расслабилась, а ведь мы пока еще в пути.
Мотор машины приятно заурчал.
— Вы знаете, куда мы едем? — спросил Джонни у водителя.
— Билеты на самолет в кармашке перед вами, — ответил тот.
Джонни вынул конверт и вскрыл его.
— Кауаи, — сказал он.
Именно на этом острове они провели когда-то свой медовый месяц. Кейт, закрыв глаза, представила себе колышущиеся пальмовые листья и розовый песок Анини-Бич.
— Засыпать нечестно, — потормошил ее Джонни.
— А я не сплю, — повернувшись, Кейт склонила голову на плечо мужа. — Спасибо, что помог Талли похитить меня.
— Я беспокоился о тебе.
— Я и сама о себе беспокоилась. Но мне уже теперь лучше.
— Насколько лучше?
Кейт поглядела на перегородку, отделяющую салон от водителя:
— Опусти стекло, и я тебе покажу.
— Мы говорим о сексе?
— Мы говорим о сексе, — подтвердила Кейт, расстегивая его рубашку. — И если ты нажмешь эту чертову кнопку, мы сможем наконец от слов перейти к делу.
На лице Джонни засияла улыбка.
— Уже нажимаю.
Кейт и Джонни вернулись домой свежие и отдохнувшие за день до Великого Эфира. На следующее утро Кейт проснулась рано, пошла в туалет и вдруг поняла, что не сможет снова заснуть.
В доме было темно и тихо. Не включая свет, она стала обходить комнату за комнатой, собирая валявшиеся на полу игрушки. Кейт все еще не могла до конца поверить в то, что должно было произойти сегодня. Она так долго ждала и так усердно молилась об изменении их с Марой отношений, что почти потеряла надежду. Но Талли вернула надежду Кейт. Даже Джонни был настроен оптимистично. Он сделал так, как просила, вернее, как приказала Талли, и отказался от всякого контроля над сегментом, в котором должны были принять участие его дочь и жена. На этом эфире Джонни должен был быть просто зрителем в зале, отцом, поддерживающим свою семью.
Приняв душ, Кейт посмотрела на себя в зеркало, стараясь не замечать морщинки, которые начали появляться в уголках глаз, и стала репетировать, что скажет на шоу.
— Да, я действительно отказалась от карьеры, чтобы быть дома и полностью посвятить себя детям. Честно говоря, теперь я думаю, что работать было бы проще.
В этом месте публика наверняка засмеется, все понимают, как трудно сочетать работу и роль матери.
— А Маре я нужна сейчас гораздо больше, чем когда она была малышкой. Все говорят о том, что труднее всего справляться с малышами. В нашей семье самый трудный возраст — подростковый. Я часто вспоминаю те дни, когда я могла посадить маленькую дочку в манеж и быть уверенной, что она в безопасности.
За этой репликой наверняка последует одобрительный гул аудитории.
Кейт оделась, спустилась вниз, приготовила всем завтрак и накрыла на стол. Близнецы сбежали по лестнице в рекордное время и тут же принялись сражаться за место за столом.
Когда вниз спустилась Мара, явно в предвкушении предстоящей съемки, Кейт не смогла скрыть своего волнения.
Это должно было сработать, Кейт точно знала.
— Перестань ухмыляться, мам, — потребовала Мара, наливая себе молока в миску для мюсли и относя ее к столу. — Ты меня нервируешь.
— Оставь мать в покое. — Джонни подошел к Кейт, обнял ее за плечи и поцеловал в шею. — Ты выглядишь великолепно.
Повернувшись, Кейт обняла мужа и заглянула ему в глаза.
— Я рада, что сегодня ты будешь моим мужем, а не ее продюсером. Мне необходимо твое присутствие среди публики.
— Я тут ни при чем. Это Талли практически выдавила меня из команды, работающей сегодня. Всем запрещено рассказывать мне, что будет, и показывать сценарий. Похоже, Талли готовит сюрприз.
С этого момента день полетел как «Тысячелетний сокол» в гиперпространстве. Когда они уже были на пароме, Кейт почувствовала, что начинает нервничать все больше.
Теперь ей казалось, что аудитория посмеется над ней, скажет, что надо было выбрать карьеру, чтобы кем-то стать в жизни. А кто она сейчас? Немолодая, располневшая тетка, домашняя хозяйка…
Кейт была так удручена своими безрадостными фантазиями, что, когда они припарковались, не сразу вышла из машины.
— Я боюсь, — сказала она Джонни.
Мара закатила глаза и поспешила отойти подальше.
Джонни взял жену за руку, отстегнул ее ремень безопасности и помог ей выбраться из машины.
— Все будет отлично, и выглядишь ты замечательно, — одобрил он жену, ведя ее к лифту.
Студия была полна народу. Все бегали туда-сюда, орали друг на друга. Джонни наклонился поближе к Кейт и сказал:
— Как во время твоей работы в новостной студии, помнишь?
— Кейт!
Имя ее прозвучало словно раскаты грома, перекрыв царивший в коридоре гвалт.
Кейт подняла голову.
Великолепная, стройная Талли шла прямо на нее с распростертыми объятиями. Она крепко сжала плечи Кейт, чуть встряхнув ее, и в этот момент Кейт почувствовала, что ей полегчало. Это ведь было не просто телешоу, это была передача Талли. А ее подруга наверняка сделает все наилучшим образом.
— Я немного нервничаю, — призналась Кейт.
— Немного? — фыркнула появившаяся рядом Мара. — Да она ведет себя как Джастин Хофман в «Человеке дождя».
Талли рассмеялась и взяла Кейт под руку.
— Волноваться тебе совершенно не о чем, — заверила она Кейт. — Ты выглядишь отлично. И все в восторге от того, что вы с Марой пришли на шоу.
Она отвела Кейт и Мару к гримерам и передала в их руки.
— Здесь так интересно, — произнесла Кейт, оглядываясь по сторонам.
Визажист — женщина по имени Дора — тут же принялась работать над ее лицом.
