— Конечно, нет. Ведь я преподаю только балет, а Фелисии наверняка нужен учитель и по грамматике, и по истории, и по географии.
— Нет, мама, ты не поняла. Они хотели, чтобы ты занялась с ней бальными танцами.
— Тогда почему бы и нет? Мне нужно только посмотреть ее. Если она подойдет, то я с удовольствием буду заниматься с ней. А почему ты решила, что я откажусь?
Марисабель помялась немного и сказала:
— Мама, но она ведь… с улицы.
— Ну и что?
— Я подумала, что о нас могут плохо подумать, когда узнают, что ты берешь в наш класс простых девочек. Ведь у тебя занимаются только дети богатых людей…
— Ты что же думаешь, что я занимаюсь с ними только потому, что они богаты? — укоризненно спросила Джоана. — Или ты думаешь, что я занимаюсь с тобой только потому, что ты моя дочь?
Марисабель не ответила.
— Нет, конечно, нет! — продолжала Джоана. — Деньги для меня, конечно, имеют значение, но главное — талант. Если бы я не была уверена, что ты подаешь надежды как танцовщица, я ни за что не стала бы заниматься с тобой. А знаешь, сколько детей богатых господ хотели заниматься в моем классе, но я вынуждена была им отказать из-за того, что они просто не годились для балета! Десятки таких проходят через меня каждый день.
Отец долго наблюдал за Марисабель, пока жена отчитывала ее. Потом он спросил у дочери:
— А как твои отношения с Бето?
Марисабель покраснела. Она опустила глаза и тихо сказала:
— Все хорошо…
— Честно?
— Да…
Посмотри мне в глаза.
Марисабель подняла голову. Отец внимательно посмотрел в глаза дочери. Он очень хорошо знал Марисабель и понял, что она просто ревнует Бето к Фелисии. Улыбнувшись, он сказал:
— Все будет хорошо. Приведи как-нибудь Фелисию с собой, и мама ее посмотрит.
Вечером Марисабель позвонила Марианне. Трубку взял Бето.
— Алло! Это Бето? — спросила она, узнав его.
— Привет, Марисабель! — обрадовался Бето. — Как ты поживаешь?
— Все хорошо. Мы с мамой немного позанимались, а теперь я готовлюсь к завтрашнему дню.
— Когда ты приедешь? Я очень скучаю по тебе!
— Правда? — спросила Марисабель. Ей было очень приятно это слышать.
— Конечно, правда!
— А как же Фелисия?
— Марисабель, перестань! Скоро из-за тебя я вообще буду бояться к ней подойти.
Марисабель засмеялась.
— Марисабель!
— Да, я слушаю!
— Я очень люблю тебя. И хочу, чтобы ты побыстрей вернулась домой!
Марисабель была на седьмом небе от счастья. Как мало нужно женщине, чтобы заставить ее быть счастливой.
— Ты слышишь меня, Марисабель?
— Я тоже очень люблю тебя, Бето! Люблю тебя и нежно целую.
— И я целую тебя! Возвращайся побыстрей! — прокричал он в трубку.
— Хорошо. А ты передавай этой своей Фелисии, что я поговорила со своей мамой и она согласна позаниматься с ней.
— Правда?
— Конечно!
— Ты золото, Марисабель.
— Ну ладно, мне пора. Передай всем привет. Пока.
— Хорошо. Целую тебя! Звони!
Услышав короткие гудки, Бето повесил трубку и пошел в гостиную, где собрались Марианна, Луис Альберто и Фелисия.
— Фелисия, у меня есть для тебя новость! — сказал он, входя.
— Какая? — спросила девушка.
— Только что звонила Марисабель. Она сказала мне, что договорилась со своей мамой и та согласна позаниматься с тобой бальными танцами.
— Не может быть! — радостно воскликнула Фелисия и вскочила с кресла. Она подбежала к Бето, схватила его за руки и принялась кружиться с ним по комнате.
Марианна и Луис Альберто с радостью смотрели на нее.
Вдруг Фелисия остановилась, схватившись за голову. Ей неожиданно стало плохо. В глазах у нее потемнело, голова закружилась и к горлу подкатил комок. Ухватившись за спинку кресла, чтобы не упасть, девушка попыталась отдышаться.
— Что с тобой, Фелисия? — испугалась Марианна.
— Нет-нет, ничего страшного, — ответила девушка.
— Тебе плохо? — спросил Луис Альберто, встал и, подойдя к Фелисии, приложил ладонь к ее лбу.
— Просто немного закружилась голова.
Бето быстро сбегал на кухню за водой.
— На выпей, тебе станет легче, — сказал он, поднеся к губам Фелисии стакан.
Та сделала несколько глотков.
— Может, вызвать врача? — спросила Марианна.
— Нет. Не нужно, — сказала Фелисия, — мне уже лучше.
— Но я волнуюсь за тебя. Ведь ты еще так слаба. Давайте все-таки вызовем доктора.
— Я прошу вас, не нужно этого делать. Мне действительно уже лучше, — сказала Фелисия, улыбнувшись. — Наверно, я просто немного переутомилась сегодня.
— И не мудрено, ведь ты целый день носилась с Бето по теннисному корту, — сказал Луис Альберто.
— Лучше тебе подняться к себе и лечь спать, — сказала Марианна, и не обижайся, но поход к сеньоре Джоане придется пока отложить. Ведь ты еще не оправилась после болезни.
— Нет, прошу вас, донья Марианна! — взмолилась Фелисия.
— Не волнуйся, девочка, — улыбнулась Марианна, — через недельку-другую ты обязательно пойдешь к ней. А пока ты должна окончательно оправиться после болезни.
— Марианна права, — сказал Луис Альберто, — и не спорь! Немедленно отправляйся в кровать!
Фелисия вздохнула. Она встала и, пожелав всем спокойной ночи, отправилась к себе.
Вот почему на следующий день, когда Марисабель пришла за ней, чтобы отвезти на занятия к матери, Марианна не пустила Фелисию. Марисабель не очень расстроилась. Ведь она не хотела, чтобы Фелисия занималась у Джоаны. Марисабель боялась, что эта девушка может влюбить в себя Джоану и Карлоса точно так же, как Марианну, Луиса Альберто и Бето.
Когда Марисабель уже уходила из дома, дверь в кухню вдруг открылась и оттуда выглянула Белинда. Она осмотрелась вокруг и, никого, кроме девушки, не увидев, позвала ее:
— Марисабель, зайди ко мне на минуточку…
Марисабель вошла на кухню, и Белинда плотно закрыла за ней дверь.
Целый час пробыла девушка на кухне. Потом, выйдя оттуда, она тихонько выскользнула из дома, пока ее никто не заметил.
Марисабель была в смятении. То, что она узнала о Фелисии от Белинды, превосходило все ее ожидания. Никогда еще в ее голове не творился такой кошмар, как в тот день.
В воскресенье Бето мог позволить себе подольше поваляться в постели, ведь в выходной день совсем не обязательно вставать с восходом солнца — занятий-то в школе нет. Только на этот раз ему не удалось хорошенько выспаться.
Прошлым вечером Бето по привычке поставил будильник на семь утра, и громкий, визгливый звонок вырвал юношу из объятий крепкого, блаженного сна, как в будничные дни.
