– Нет, слава Богу, не умираю, – сразу юркнула она в кусты. – Я приеду.
– Чудесно. Будет ваша подруга Беверли Мелани-Шанна Кейбл, Айда Уайт и Кармел Гусбергер. Мы прекрасно проведем время.
– Отлично.
Мало ей, что Джек Питон оказался очередным трепачом. Теперь предстоит посиделка, «девичник» – бр-рр, какой кошмар. Ладно, по крайней мере, там будет Беверли.
Солнце нещадно палило, как и положено в Калифорнии, ноябрьское небо слепило глаза, а температура была где-то в районе восьмидесяти.
Вчера вечером она изрядно подвыпила и явно перегуляла, попав в одну компанию с Кори, Антонио и Пенном Салливеном. Странное сочетание, но все они на диво легко притерлись друг к другу. Норман Гусбергер улетел в Аризону – навестить Уитни.
– Почему я должен сидеть дома, если его нет в городе? – с вызовом заявил Кори.
– Не должен, – согласилась она. – Сидеть и ждать никто никого не должен.
И продолжала предаваться веселью и пьянству.
Кори привез ее домой в три часа ночи. Довел ее до постели, а сам разбил бивак на кушетке. Утром они вместе пили кофе и наслаждались обществом друг друга, по которому так тосковали.
– Ты счастлив? – спросила она.
– Двигаюсь в этом направлении, – ответил он. – А ты?
Телефонный звонок спас ее от необходимости отвечать на этот вопрос. Звонили по делу: предстояла поездка в Нью-Йорк для участия в каком-то особом приеме, связанном с дальнейшей рекламной кампанией фирмы «Клауд». Что ж, звонок оказался очень кстати: обременять Кори своими проблемами она не хотела.
От Даниэль Джек освободился без труда. Он просто подвез ее к отелю, где остановился сенатор Ричмонд, попрощался с ней – и она отошла в прошлое.
Если учесть, что Джейд без малейшего промедления взялась покорять следующую вершину, ему бы следовало не отпускать Даниэль, а отвезти к себе в отель и хоть как-то разбавить охватившие его уныние и разочарование.
Да, он был страшно разочарован. Он был готов поклясться, что он и Джейд вступили в прекрасные, долгие, сумасшедшие отношения.
Ошибка.
Еще один плюхнулся в пыль.
Даже одного дня не стала ждать! Деловая!
И все-таки… он помнил ее записку, как теперь с ее лица нипочем не стереть улыбку, и хочет ли он, чтобы она что-то для него приготовила?
Так мило.
И сплошной обман. Тьфу!
Он лег спать и полночи проворочался. Утром его разбудил звонок Хевен. Голос у нее был подозрительно веселый и подозрительно виноватый.
– Что такое? – спросил он. – Деньги нужны?
Он выделял ей на жизнь приличную сумму, но ей все равно почти всегда не хватало.
– Не-а. Удивительно.
– Неужели о тебе вспомнила твоя матушка?
– Ну у тебя и шуточки, дядя Джек.
– Можно без «дяди». Тебе ведь на той неделе стукнет семнадцать? Думаю, просто «Джек» вполне сойдет.
Он нашарил часы и понял, что еще без четверти восемь. Для праздных бесед вроде бы рановато.
– Семнадцать мне стукнет завтра, – поправила она. Черт бы подрал Арету. Ведь просил ее напомнить. А теперь выходило, что он забыл.
– Знаю, – сказал он быстро. – Просто проверяю, не забыла ли ты сама.
– Очень остроумно. – Короткое молчание. – Я ухожу из школы.
Садясь в постели, он переспросил:
– Что?
– Только не падай в обморок. Все нормально – правда. Просто я тут кое-чем занялась… это не совсем работа, но…
– Давай обсудим это за ленчем?
– Зачем?
Зачем. Она спрашивает, зачем. Ему не хотелось строить из себя папу, озабоченного судьбой ребенка, но, кажется, деваться было некуда.
– В двенадцать часов приезжай на Сансет, а «Гамбургер Хэмлет». Буду ждать, – распорядился он тоном, не терпящим возражений.
– Но я не понимаю, зачем нам..
– Я сказал – приезжай. И бухнул трубку на рычаг.
Свои дамские ленчи Поппи обожала. Они давали ей идеальную возможность блистать в ее собственных постановках.
Одевалась она соответственно, тщательно подбирала украшения из своей постоянно растущей коллекции роскошных ювелирных изделий. Иногда перед такими ленчами она посещала парикмахера или гримера. Приятно сознавать, что ты выглядишь на все сто, – ведь женщины так любят критиковать, особенно, у тебя за спиной.
С утра звонил Хауэрд. Бедняжка. Он без нее совсем не может.
– У меня болят зубы, – пожаловался он. – Настроение – паршивее некуда.
– Садись в самолет и лети домой, – резонно предложила она.
– Так и сделаю – как только Уитни притащит свою задницу на съемки.
– Поспеши, котичек мой, Поппи по тебе скучает. Она знала: он любит, когда она разговаривает с ним, как с младенцем. Конечно же, она заботится о нем лучше, чем три прежние жены, вместе взятые.
Вздохнув, она посмотрела на часы. Почти половина первого, скоро начнут собираться ее гости. Она всегда приезжала первой – прикинуть, кого куда посадить, самой занять почетное место.
Несмотря на ранний час, расположенный в саду ресторан жужжал, будто улей. Поппи помахала рукой одним, послала воздушные поцелуи другим, более приближенным. В так называемой голливудской общине Поппи Соломен – это была сила. Жена директора студии – она везде рассчитывала на особое к себе отношение, каковое и получала.
Разве сравнишь это с ее первыми месяцами в Голливуде, когда она работала рядовой секретаршей? Просто земля и небо…
– Не говорите мне, что я первая! Вот те на! А вы сидите такая одинокая, несчастная. Здравствуйте – я Беверли д'Амо. Как приятно наконец-то встретиться с вами за ленчем!
Поппи взглянула снизу вверх на очень высокую экзотическую негритянку. Да, Беверли могла сразить наповал любого.
– Садитесь сюда, – указала она на кресло рядом с собой. – Я в восторге, что вы сумели найти время!
Беверли закатила глаза и коварно подмигнула.
– Ладно вам, я нахожу время всегда, когда есть смысл искать! Да и все так, разве нет?
От ответа Поппи спасло появление Джейд Джонсон – она пришла во всем белом и выглядела очень броско.
– Я не опоздала? – спросила она, переводя дыхание.
– Вовсе нет, – заверила ее Поппи, хлопнула по креслу с другой от себя стороны и пригласила: – Пожалуйста, сюда.
– Привет, Джей-Джей, – встретила подругу Беверли. – Кто этот счастливец? От тебя исходят особые сигналы.
– Что?
– Что слышала.
– Не знаю, о чем ты.
– Малышка, это же я. Давай, выкладывай.
– Шампанское все будут? – спросила Поппи.
– Почему бы нет? – откликнулась Беверли. Она улыбнулась официантке. – Мне сделайте «Мимозу». Свежий апельсиновый сок, лучшее шампанское и немножечко наструганного льда.
Поппи поняла, что с Беверли надо держать ухо востро, иначе та начнет верховодить за столом и сломает ей весь кайф. Надо заявить о своих правах сразу, чтобы было ясно, кто здесь кто.
