по взгляду, меня просто разводят.
– То-то она и считала себя твоей невестой, – усмехается Ева, и тут я окончательно понимаю, что она несерьезно. Задира. Моя маленькая нежная задира.
– А что, ты бы не стала за меня бороться? – подыгрываю ей.
– Я? За тебя? – усмехается снежинка, а я кайфую от ее улыбки. Да, именно такой я ее и запомнил.
– Да. Почему бы девушкам не бороться за внимание мужчины? Что за несправедливость? Мы, между прочим, тоже любим цветы, конфеты и приглашения на свидание.
– Я готовилась, правда, – чуть сникла она. – Я планировала то, как мы встретимся, как удивлю тебя, скажу, как соскучилась, – она осекается и поднимает огромные глаза, которые смотрят прямо в мою истосковавшуюся по ней душу.
– Скучала? – делаю пару шагов в ее сторону, и она больше не убегает, не отходит, не прячется.
– Очень. Думала, что ты меня не будешь искать. Думала, что больше не нужна тебе. Но надеялась, что все, что ты мне говорил, не пустые слова. Дам, я до сих пор хочу познакомиться с твоими родителями, хочу отправиться с тобой в круиз, хочу стать частью тебя, частью твоей жизни, – ее голос становится все тише с каждым словом. – Если ты… все еще этого хочешь.
– Ева, – замираю в шаге от нее, боясь, что с моим прикосновением ее мираж испарится. Во рту пересохло, как будто я оказался в пустыне и лишь она мой источник живительной воды. И только сделав шаг к ней, я, наконец пойму, реальность она или же игра моего больного воображения.
– Дам, – отвечает она и сама первой делает шаг, обнимая меня за талию, и укладывает голову мне на грудь. Я чувствую, как бьется ее сердечко.
Обнимаю, сжимая, вжимая в себя, утыкаюсь носом в ее волосы и вдыхаю уже такой до боли родной запах. Мой наркотик. Моя Ева.
– Люблю тебя, – шепчу, а она поднимает голову, заглядывая в глаза, в которых собираются слезы. – Люблю тебя, маленькая моя.
Один взгляд на Дама, и я снова пропадаю.
Стоит только увидеть его, такого стильного, серьезного, собранного в своем кабинете, и я забываю, как дышать.
А сейчас… невероятную легкость я чувствую внутри себя сейчас.
Будто я пушинка. Облачко.
Словно груз, что навалился на меня с того самого дня, когда мы в последний раз виделись с Дамом, упал с плеч. И теперь я готова прыгать от радости, как маленький ребенок, хлопая в ладошки. Смеяться, улыбаться и дарить этому невероятному мужчине свою безграничную любовь.
Стоять вот так и слушать стук его сердца под своим ушком – наверное, нет ничего лучше. Его крепкие объятия и признание в любви, от которого слезы счастья собираются в глазах, – вверх мечты.
–Ты же не будешь сейчас плакать, а, снежинка? – он касается подушечками пальцев моих щек, где уже прокатилось пара слезинок.
– Это эмоции, – шмыгаю носом и отвожу взгляд в сторону.
– Лишь бы только хорошие, но даже если и так, я все равно не вижу повода для слез. Теперь-то я точно тебя никуда не отпущу, – шепчет чуть ли не на самое ушко, опаляя его своим горячим дыханием.
Боже, как же я скучала! Как мне его смертельно не хватало! Будто тело, эмоции – вся я спала беспробудным сном без него. Не жила вовсе. И вот только сейчас просыпаюсь, оживаю и я, и все те будоражащие душу ощущения, что этот невероятный мужчина пробудил во мне своим присутствием там, в горах. Снова начинаю чувствовать себя настоящей и до безумия желанной женщиной. Его женщиной.
– Извините, Евангелина, – до меня доходят слова управляющего, деликатно постучавшего в дверь и заглянувшего в кабинет, – может, что-то нужно?
– Нет, Валерий Степанович. Я думаю, – поднимаю голову, встречаясь с горящим взглядом Дамира, – мы прогуляемся. Нам нужно многое друг другу сказать. Думаю, о судьбе отелей мы поговорим чуть позже, – предполагаю я, переводя взгляд с Валерия на Дама и, дождавшись кивка последнего, улыбаюсь другу отца.
– Хорошо, тогда, Евочка, даже не переживай. Я сегодня весь день тут, – и кивнув, выходит, закрыв за собой дверь.
– Хороший мужик, – произносит Дамир. – Располагает к себе.
– Не то слово, – подтверждаю я. – Столько лет оберегать детище моих родителей, – беру мужчину за руку и тяну за собой. – Пойдем, погуляем, поговорим, так сказать, в неформальной обстановке, – усмехаюсь, потому что это звучит достаточно смешно.
– Все важное на потом?
– Нет, все важное на сейчас, – и, подмигнув, повела за собой, чувствуя себя хозяйкой положения. Снова эта пьянящая власть над большим и сильным, она чарует.
Я накинула свое пальто и прихватила сумочку, после чего мы вышли, держась за руки, во двор. Зеленый оазис, где буйно растет все, что ни посади. Такого изобилия цветов, деревьев и кустарников я не видела еще ни у одного отеля, и этот садик – по-настоящему наша гордость.
Мы идем по тропинке молча, мне кажется, сейчас каждый из нас, наконец, пытается принять то самое желаемое, что съедало эти долгие два месяца, за действительность. Реальность. Он тут. Дам со мной. Крепко держит меня за руку и идет рядом, покорно сдавшись на мою милость. С ним даже молчать приятно.
– Расскажешь, как все узнала? – нарушает наконец-то тишину мой мужчина. – Как справилась в одиночку со всем вот этим? С ума сойти просто, Ева.
Ловлю его заинтересованный взгляд, полный нежности. Еще крепче сжимаю пальчиками его огромную теплую ладонь. Такую надежную.
– Даже не знаю, с чего начать.
– С того момента, как от меня уехала. Как это получилось? Хочу знать все от и до, – ворчит мой мужчина. Он все еще немного обижен, мне кажется. И я могу его понять. Мало того, что уехала, так еще и документы поменяла, уничтожив Фадееву Евангелину Алексеевну навсегда.
– Это очень долгая история, – улыбаюсь я и обнимаю его за руку, утыкаясь носом в его плечо. Высокий и большой. За ним я точно буду как за каменной стеной.
От одного только его запаха голова начинает кружиться, а ноги подкашиваться. Я становлюсь тряпочкой, готовой расплыться розовой лужицей у его ног, стоит лишь вот так ему на меня посмотреть, с неприкрытым
