мышка, единственное, что неизменно это темные ресницы и брови при достаточно светлых волосах, мягкие губы… Бл. ь
— Итак, у меня проблема, говорю это вслух для самого себя, провожу рукой по волосам, — и только я могу ее решить.
Быстро, с минимальными потерями.
Втягивая носом воздух, невидимая удавка стягивает горло. Как могла Алена отдать себя с такой легкостью этому дрыщу? А может она будет каждый раз ложиться под того кто предложит больше? В паху ноет от воспоминаний двухдневной давности, когда испытывал особый кайф, который нереальной дозой проник прямо в вену.
Глубокий вдох.
Прав Артур, мне сейчас нужны мозги, а не эрекция.
Следующий день делаю все максимально четко и быстро. С Артуром особо не говорим, если только касается работы.
Настроение дерьмо.
Игнорирую звонки матери, смысл отвечать? Я все равно не приеду, она будет переживать, а мне нужно в столицу. Попросил Расула присмотреть за девчонкой, сказал отвезти в квартиру что снял для нее, хорошо запасные ключи есть у консьержки.
Алена
С трудом заставляю себя разлепить веки. У меня очень болит голова, вокруг знакомая обстановка той квартиры, которую снял Алан. Память возвращаем события прошлого, морщусь, мне ничего не приснилось. Вокруг меня ходит Васька, мурчит и трется о ноги. Не похоже что голодный. Я совершенно не помню как громила транспортировал меня в квартиру, последнее событие всплывающее в памяти его слова, что мы едем в гостиницу. Хотя какая разница как этот здоровенный детина называет эту квартиру? Это и есть гостиница для разовых встреч.
Откидывая одеяло, спуская ноги с кровати, пытаюсь прийти в себя. Голова кружится, но я не собираюсь тут задерживаться, у меня есть дом, а значит заберу Ваську и мы уедем.
На мне нижнее белье, странно что я даже не помню как снимала с себя одежду. Единственное делание пойти в душ.
Босыми ногами ступаю по полу. Открываю дверь и подпрыгиваю на месте. В гостиной сидит кавказец, который едва завидев меня тут же встает в проеме. Хватаю первую попавшуюся тряпку и закрываюсь. Нахал усмехается.
— Что вы тут делаете? — я внимательно слежу за взглядом черных глаз, которые в свою очередь не отрываясь смотрят в мою сторону.
— Какая ты забавная, — легкий акцент который раньше казался мне интересной изюминкой, когда ранее слышала подобное из уст Алана, теперь просто бесит.
Хочу пройти мимо, но громила преграждает мне дорогу, заграждая проход своей тушей.
— Я вам не пленница, ясно?! — пытаясь рассмотреть свою сумочку в коридоре, встаю на носочки. Света в коридоре нет, я не могу понять где мои вещи.
— Ты еще и не невоспитанная, — кавказец усмехается, разворачивая корпус моего тела в обратную сторону, давая понять что он не будет со мной церемониться
— Не вам меня воспитывать, — пытаюсь обойти громилу, но он как скала. На эмоциях повышаю голос:
— Дайте пройти!
— Не надо выводить меня из себя строптивая кобылица, — стараясь не терять запал подтягиваю на себя тряпки, возвращаюсь в комнату, хлопаю со всей силы дверью. Пока надеваю на себя платье и колготы думаю над планом дальнейших действий.
С воинственным настроем появляюсь в комнате и перехожу в наступление:
— Ты не имеешь право меня тут удерживать, понял?! — тыкаю пальцем в его каменную грудь, но кавказец не двигается с места, я будто говорю с огромной каменной статуей, громила тупо молчит.
— Да я напишу на тебя заявление и тебя посадят! — мужские брови поднимаются вверх
— А ты еще не поняла что мне похуй? — открываю рот чтобы ответить, но тут же закрываю, похоже ему плевать на закон не только этой, но и вообще любой страны.
— Мне нужно в больницу к маме, — меняю тональность, на его стороне сила, но на моей хитрость
— Тебе нужно убраться на кухне, — теперь мой через удивляться
— Убраться?
— Твой кот загадил полы, — его взгляд непроницаемый
— Что-то я не помню чтобы нанималась рабыней, придет хозяин квартиры и уберет, — сердце колотиться в бешеном ритме, злость туманит мозги.
Напрягаюсь, когда кавказец встает со своего места и прежде чем я улавливаю посыл, хватает меня за локоть и чеканит:
— Лучше тебе не заставлять меня повторять дважды, — резкое движение и он дергает меня вверх. Хватает за шею, притягивая к себе настолько близко, что я вижу каждый волосок его щетины. Пытаясь ослабить хватку, хватаюсь за сжимающие мое горло ладони, но он не реагирует и тащит меня на кухню. Попытки вырваться не имеют успеха, ноги еле поспевают за шагами кавказца.
Громила толкает меня в центр, отпуская из под своего контроля. На кухне следы Васькиных проделок: он разлил воду, разбросал еду, не уверена что разбитый горшок его проделки.
— Надеюсь ты понятливая и мне не придется применять силу, — обнимая себя обеими руками, иду к раковине, беру тряпку для пола, убираю воду, отжимаю, собираю корм, возвращаю формочки на место. Все это делаю автоматически, стараюсь не смотреть в сторону волосатого придурка.
Все это время кавказец наблюдает за мной молча и когда я заканчиваю с уборкой едва сдерживая раздражение приказывает:
— Шагай в ванну, — хочу возразить, но видя взгляд этого психа, иду мимо и закрываюсь изнутри. Негодование зудит под кожей. Набираю в ладони воду и несколько раз умываю лицо. В голове черная дыра, я ничего не могу вспомнить. Последнее что я помню это клуб, Боровиков, коктейли, и в завершении опять этот кавказец, который тащит меня к машине, потом пустота. Тру виски и осматриваю пространство. Отсюда я сбежать не могу: качественный ремонт, трубы вмонтированы в стены, окон нет.
Волосы неприятно пахнут сигаретами, со злостью скидываю одежду и встаю под душ. Тело расслабляется под теплыми струйками. Вспышки сознания, я в каком то помещении на огромной кровати, мне что-то вводят в вену. Жмурюсь, не понимая что из того что я вспоминаю плод моего воображения, а что правда. Расплывчатой вспышкой слова громилы: «Алан сказал доставить в гостиницу». Получается козлина передумал и вернул меня в квартиру? Злость вперемешку с унизительным чувством цепляют нутро.
Нехотя выключаю воду, выбираюсь из ванной, надеваю халат, сушу волосы, проигрывая в голове варианты диалога. Мне нужно что-то придумать и уйти.
Перед выходом смотрю на себя в зеркало: влажные пряди спускаются вниз до поясницы, болезненный взгляд и бледная кожа говорят о том что в клубе меня явно напоили какой то отравой.
Слезы текут по щекам.
Я была просто игрушкой, девочкой для секса не более того. Наивная, думала, что он меня любит.
Какая же дура!
