своё дело, растил и был счастлив передать его своим детям.
— Герман, человек должен заниматься не тем, чем приходиться. Это тебя вконец доканает. Поговори со своими родными. Попроси помощи. Я беспокоюсь за тебя, — в ответ на мои слова ребёнок толкнулся. Я улыбнулась, — И наш сын, кстати, меня сейчас поддерживает.
Герман приложиь руку к животу, тоже желая пообщаться с малышом. Снова толчок и довольно сильный, отчего аж охнула.
— Ничего себе, боец, — захохотала я и муж поцеловал в районе пупка.
— Я тебя понял, сынок. Папка что-нибудь придумает.
Течение беременности в последние месяцы шло неспокойно. Давление норовило ввысь, почки шалили, а тело всё время жутко отекало. Я ощущала себя большущим надувным шариком. Работать в кондитерской уже не могла и торжественно передала управление Татьяне, продолжив курировать работу заведения дистанционно.
Моим частым гостем стала Оля, с которой я неплохо сдружилась. Чета Калиных жила неподалеку и поэтому девушка забегала с детьми к нам. Малышня Элины так же радовалась их приезду.
Пока сорванцы громили дом, мы сидели в столовой за чашкой чая и десертом.
— Вижу вы с Герой уже давно семья, но почему-то до сих пор живёте в разных комнатах. Может пора окончательно сдать позиции?
— Может и пора, — поджала неуверенно губы. — Я всё время жду подвоха, не знаю как от этого избавиться. А существование моей отдельной территории, словно защита для меня, мнимое убежище в случае нового апокалипсиса в наших отношениях.
— Викуль, — янтарный взор Оли, серьёзно полоснул до самой сердечной мышцы, — тебе, рано или поздно, придётся решить — простить мужа или уходить. Потому что раздельное жительство — это не семья. Хочешь, чтобы твой сын рос в нездоровой атмосфере?
— Это всё мои страхи, Оль. Мне всё время кажется, если мы снова объявим себя парой, то стервятники опять набросятся на нас. Подставы, подножки и унижения — всё тут же вернётся.
— Пока есть враги вашему союзу и раздельное жильё не поможет. Ты как-то странно мыслишь, Вик.
— В каком смысле?
— Это ваши общие недруги, но вы боретесь с ними по одиночке. Ты любишь своего мужа. И я уверена, что и он тебя. Вы должны взять друг друга крепко за руки и вдвоём дать усиленный и окончательный отпор. Даже втроём.
Всеми фибрами соглашалась с ней.
— А как у вас было с Ярославом? Гера рассказывал, что и вы через многое прошли.
Оля немного замялась и красивое лицо стало ещё серьёзней.
— Моя встреча с Яриком была самым жутким моментом в жизни любой женщины. И этот день до сих пор мечтаю стереть из своей памяти. Из уважения к нему, прости, не скажу, что он сотворил, но то, что он делал после, перечеркнуло всё причиненное мне зло. Я умудрилась не только простить его, но и полюбить. Тогда я невероятно сильно презирала себя за чувства к нему, считала сумасшедшей, но, видимо, судьба так странно разложила карты. Став его женщиной, поверь, не пожалела и по сей день. Для того, чтобы ощутить полноту счастья, Вик, нужно именно простить и отпустить.
Слушала её, замерев сердцем. Отпустить? Смогу ли я? Пока рядом крутилась Лика, мне тяжело было думать о неприкосновенном счастье для нашего союза. Да, бывшая мужа затихла, но мне всё время казалось, что я у неё, как на ладони. И стоит ненадолго расслабиться — тут же мне свернут шею, как цыпленку.
Ярослав так же был нередким гостем в нашем доме, так как расследование убийства Саввы всё ещё шло и дата суда наконец была назначена. Ничего нового Калин нарыть пока не смог, только мелкие детали, которые мало помогали.
Я ждала своего часа икс, ещё больше нервничая и переживая. Неизвестность о судьбе моей и ребенка выматывала хуже всего.
Сегодня впервые решила посетить мужа на работе. Высокое офисное здание Москва-Сити. Фирма семейства Бермуд располагалась на тридцать четвертом этаже. Выйдя из лифта, тут же попала под удивленно-скептические взоры работников. Действительно, женщина с огромным пузом здесь явно не к месту. Решила обратиться к девушке за ближайшим столом.
— Кабинет Германа Юрьевича в какой стороне не подскажите?
Очкастая айтишница тоже отвлеклась на мою персону, но, посчитав безынтересной, нехотя буркнула:
— Вот туда по коридору и там увидите вычурно-богатую дверь.
— Спасибо. Вы — милы, — скривилась и поплелась в указанном направлении.
Дверь и правда вычурная, благо я в курсе, что это вкус не моего мужа. Войдя, застала секретаршу за маникюром. И правда, работы полон рот. Бедняга.
Блондинестая уточка с четвертым размером груди недовольно зыркнула на меня.
— Вам кого?
У Геры явно проблемы с кадрами.
— А вы чья секретарша? — сдвинула брови я.
— Герман Юрьевич занят. Просил посторонних не впускать.
Нашла постороннюю. Решительно направилась к его кабинету.
— Эй, брюхатая, оглохла? — хамовито рявкнула девушка и поскакала за мной, пытаясь остановить.
Вошла в кабинет супруга, а секретарша визгливо запищала.
— Я вызову охрану!
Кабинет начальника фирмы был небольшим, а за столом у самого окна сладко сопела фигура мужа, прямо лицом на бумагах. Ор молоденькой секретарши, заставил его подпрыгнуть и широко раскрыть глаза, не въезжая в происходящее.
Картина меня как и улыбнула, так и заставила посочувствовать. Супруг в подобном режиме и напряге в последнее время очень плохо спал.
— Герман Юрьевич. Я ей говорила, — испуганно заблеяла секретарша, тыча пальцем в меня. — Но эта бешеная прёт, как бульдозер.
— Анна, этот бешеный бульдозер — моя жена, — устало рявкнул муж отчего девушка сменила сразу все цвета радуги поочередно от красного до фиолетового.
— Ради бога, Герман Юрьевич, я не знала, — испуганно запищала Анна. — Простите, пожалуйста, — дрожа смотрит на меня.
— Выйди лучше, — стало её немного жаль, но на будущее пусть учится быть вежливой со всеми, а не выборочно. Повернулась к мужу — глаза красные, уставшие. — Может лучше возьмёшь выходной и просто отоспишься? Ты неважно выглядишь.
— Мне немного осталось. Я нанял нового гендиректора из Питера. Скоро он возьмёт управление фирмой на себя и у меня появиться больше времени.
— Это очень хорошая новость. А то твои секретарши даже не в курсе, что у тебя дома есть беременная жена, — я ворчливо прошла к окну.
Смешок.
— Кто-то ревнует или мне кажется? — обнял со спины. Поцелуй в плечо.
— Там не к чему ревновать. Тощая блондинка с большими титьками.
Герман начал от души хохотать и прижал к себе сильнее.
— Мне больше по душе шикарная брюнетка с большим пузиком. На злись, толстушка.
— За толстушку ещё ответишь, — ворчливо сгримасничала.
— Хоть сейчас, — изогнулся и поглотил в сладкий поцелуй. — Раз ты решила сделать мне
