Кармен уже ждала их за столиком, потягивая кока-колу, заедая ее шоколадными конфетами из коробки и одновременно разговаривая по мобильному телефону с агентом. Актриса сидела в своей знаменитой позе, покачивая одной длинной ногой, закинутой на другую, но как только она встала, Аллегра глазам своим не поверила. Она не видела Кармен недели четыре, и срок беременности у той был всего два с половиной месяца, но выглядела она так, будто ждала двойню.
— Что с тобой случилось? — спросила Аллегра, понизив голос и в ужасе глядя на непомерно раздавшиеся бедра и талию Кармен. Та давно превратилась для нее из просто клиентки в близкую подругу. — Сколько ты прибавила в весе?
— Двадцать фунтов, — глазом не моргнув заявила Кармен. — Слава Богу, съемки закончились.
— Как ты ухитрилась так быстро набрать вес? — набросилась на нее Аллегра. — Сэм прибавила двадцать пять фунтов за весь срок.
С такими габаритами ей ни за что не влезть в платье, застежку сзади застегнуть не удастся, весь зад — а это, судя по всему, очень много — будет торчать наружу. Конечно, Кармен еще пожалеет о своей испорченной фигуре, причем довольно скоро, но сейчас она была безумно счастлива своей новой беременностью и занималась тем, что ела и спала, целыми днями отсиживаясь дома.
— Твоей сестре всего восемнадцать лет, — возмущенно прошептала в ответ Кармен, — неудивительно, что она весит восемьдесят фунтов.
— Нет, просто у нее есть немножко выдержки, — парировала Аллегра.
На этом перепалка шепотом закончилась, все сели и стали громко восхищаться Мэттью. После ленча приступили к примерке. Сначала платье надела Сэм. В последнее время она стала весить даже меньше, чем до беременности — всего сто двенадцать фунтов, — и вернулась к размеру восемь с половиной, но язычок молнии, быстро добежавший до середины спины, вдруг застопорился, не желая двигаться выше. Почему — вскоре стало ясно: оказывается, никто не учел того обстоятельства, что Сэм — кормящая мать.
— Какой же у тебя сейчас размер бюстгальтера? — в панике спросила Аллегра.
— Тридцать восемь, — гордо ответила Сэм.
— О Господи, неужели такие размеры выпускают?
Кармен округлила глаза:
— Скорее бы и у меня стал такой же!
Но Аллегре было не до смеха.
— А тебе не приходило в голову, что нужно было меня предупредить? Ты перешла с размера тридцать два на тридцать восемь, и, по-твоему, это не имеет значения?
— Извини, я просто забыла, — покаянно пробормотала Сэм.
К счастью, портниха пообещала расставить платье за счет прибавки на швы. Другое дело Кармен, тут уж небольшой переделкой не обойдешься. Они стали в панике звонить Валентино. Оказалось, что есть еще одно такое же платье, но четырнадцатого размера.
— Это слишком много?
— Наверное, нет.
Аллегра вздохнула с облегчением. Минуту назад она готова была убить Кармен. С двумя платьями покончено, осталось еще два. Тут появилась Нэнси Тауэрс, радостно возбужденная, предвкушающая встречу с подругой. За то время, что они с Аллегрой не виделись, Нэнси вышла замуж и развелась, некоторое время подумывала вернуться в Нью- Йорк, пыталась выпускать журнал, покрасила волосы в рыжий цвет, затем в черный, завела роман с неким «потрясающим мужчиной из Мюнхена», как она выразилась. Нэнси вела космополитичный образ жизни, настолько активный, что Аллегра устала от одного только рассказа обо всех ее приключениях, причем Нэнси, кажется, еще не все успела рассказать. Самой Нэнси тоже стало гораздо больше, чем было когда-то. В письме она утверждала, что носит четвертый размер, но реально приближалась к десятому. Она превратилась в этакую пышечку. К счастью, после небольшой переделки ей должно было прийтись впору то платье, из которого Кармен «выросла», что спасло подруг от очередной катастрофы.
Аллегра села, едва переводя дух.
— Боюсь, Сэм, мои нервы этого не выдержат.
— Успокойся, все будет хорошо, — невозмутимо проговорила сестра с видом умудренной опытом зрелой женщины. Она держала на руках Мэттью.
— Ты говоришь прямо как мама. — Аллегра улыбнулась, думая о том, что Сэм и внешне стала гораздо больше походить на Блэр. — Я когда-нибудь тебе говорила, что ты хорошая девчонка? — Она поцеловала сестру. С тех пор как родился Мэттью, сестры очень сблизились.
— В последнее время — нет, но я сама догадалась. А ты — самая лучшая старшая сестра на свете. — Сэм понизила голос и добавила: — Но вот твои подружки немного раздались.
Сестры в один голос рассмеялись. Тем временем прибыла Джессика. Никто не предупредил Аллегру, как сильно изменилась жизнь ее подруги за последние пять-шесть лет. Джессика приехала в великолепном костюме от Армани, купленном в Милане, без макияжа, с короткой стрижкой. Джессика работала в сфере издательского бизнеса, но у нее было много друзей и в мире моды. В ее облике чувствовались одновременно свобода и строгость, что так модно в Европе и на восточном побережье, но не только. В Джессике появились новые черты, и Аллегра не могла не заметить, как она с особенным интересом поглядывает на Кармен. Аллегра присмотрелась к школьной подруге повнимательнее, и вдруг ее осенило: та перестала скрывать свои гомосексуальные наклонности, которые раньше не афишировала.
За ленчем Джессика — теперь она именовалась Джесс — рассказывала о своей любовнице, о своей жизни вообще, о развитии лесбийского движения, которое уже набрало силу на западе, но на востоке, по ее мнению, еще недостаточно развито. Кармен сначала только оторопело смотрела на нее, потом заявила, что в Портленде никаких лесбиянок и в помине нет.
— Ну, в Лондоне-то их достаточно, — смеясь, заметила Нэнси. Она то и дело смеялась над чем-то или кем-то. Где бы Нэнси ни появлялась, она становилась душой компании, даже если при этом пила несколько больше, чем следовало.
— А у тебя когда-нибудь был опыт лесбийской любви? — непринужденно поинтересовалась у Нэнси Джессика. Нэнси замолчала, как будто задумалась над ответом. Сэм многозначительно посмотрела на старшую сестру, изо всех сил старающуюся сохранять спокойствие. Аллегра теперь уже всерьез опасалась, что не доживет до конца собственной свадьбы.
— Честно говоря, не припоминаю, — наконец ответила Нэнси небрежно.
— О, значит, не было, иначе ты бы не забыла.
Затем Джессика стала примерять платье. Она сняла костюм от Армани, под которым на ней были только шелковые шортики. Аллегра не могла не признать, что у Джессики при всех ее возможных недостатках великолепная фигура, но ее лично это нисколько не привлекало, более того, она чувствовала себя немного неловко, поскольку знала о специфических наклонностях подруги. Позже, когда официант принес шампанское, Джессика провозгласила тост за Аллегру и заявила, что та совершает большую ошибку, выходя замуж за мужчину, — нужно было вступить в брак с женщиной. Джессика носила золотое кольцо в виде тонкого ободка и объяснила это тем, что вот уже два года живет с одной и той же женщиной. Ее партнерша — модельер из Японии, они много путешествуют вместе по Европе и Дальнему Востоку. По-видимому, Джесс вела интересную жизнь, но совсем непохожую на жизнь Аллегры.
