— Можете называть меня Маргарита Игоревна.
— Маргарита Игоревна, не могли бы мы поскорей начать.
— Куда-то торопитесь?
— Быстрей начнем, быстрей закончим.
— Хорошо, — вновь начала перебирать бумаги женщина. — Расскажите о событиях той ночи.
— Это был день моего рождения, — начала я и закрыла глаза. Так легче сосредоточиться. — Я стояла около выхода и ждала Рому. Он обещал сюрприз.
— Роман Костров?
— Да, который спас меня. Он попросил никуда не уходить и ждать его именно на том месте. Но когда ко мне подошел… не знаю, как его назвать… тот парень, который работал на Дмитрия, я совершенно забыла об этом. Он позвал и я глупая пошла. До последнего думала, что это Ромкин сюрприз. Даже когда вошла в квартиру ничего не заподозрила. Свечи, шампанское, клубника и шелковое постельное белье просто кричали об интимной обстановке. Я думала, что Ромка решил помириться со мной.
— У вас были отношения?
— Да, мы встречались некоторое время, но из-за моей ошибки разошлись. Я думала, что он простил меня, но когда увидела камеру, поняла, что здесь замешен Дмитрий. Он появился сразу за моей спиной и…
— Подождите, Прасковья. Почему увидев камеру, вы сразу поняли что тут замешен Кравцов? — поинтересовалась женщина, делая заметки в бумагах.
— Он никогда не расставался с камерой. Пока я была без сознания, мне снились воспоминания. Я не знаю, как это объяснить, но именно в тот момент я так ярко вспомнила что творилось в моем детстве.
Старалась все рассказать как можно подробнее. Каждую мелочь, которая может пригодиться. Про Дениса, Рому, отношения с родителями и животный страх перед Дмитрием Кравцовым. Рассказывая про его грязные намеки, меня передергивало от отвращения. Словно слова касались меня руками этого грязного извращенца.
Маргарита Игоревна очень интересовала камера и кассеты. Видимо они нашли парочку и посмотрели. Да, любимое хобби Дмитрия было очень гнусным. Развращение малолетних, принуждение к сексу. Мало приятного.
— Вы нашли у него кассеты? — полюбопытствовала я. — Уверена, что у него их много.
— Нашли, — кивнула женщина в ответ.
— И ту с Мариной?
— И ее тоже. Опережая вас, могу сразу сказать, что саму Марину мы тоже нашли. Только на кладбище. Девочка умерла пять лет назад.
— Значит, ее мать не лишили прав?
— Не успели, к сожалению. Вам есть что еще добавить?
— Кажется это все. Меня будут еще вызывать?
— Возможно, если будет такая необходимость. Поэтому в ближайшее время вам не рекомендуется куда-то уезжать. Чем быстрее мы соберем информации, тем быстрее передадим дело в суд. Вы же хотите, чтобы Кравцова Дмитрия наказали по всем строгостям закона?
— Хочу. Очень. Я могу идти?
Женщина кивнула, а я встала. Голова закружилась, а в глазах потемнело. Чтобы не рухнуть на пол, я схватилась за спинку стула и начала глубоко дышать.
— Вам плохо? Кристина, принеси воды! — заорала Маргарита Игоревна куда-то в сторону. — Присядьте.
Я опустилась на стул благодаря мягким рукам женщины. Она помахала на меня документами. Я глотала свежий воздух и потихоньку приходила в себя.
Через пару мгновений в комнату влетела девушка и протянула мне высокий стакан полный воды. Когда я осушила стакан с водой, то почувствовала себя гораздо лучше. Маргарита Игоревна и Кристина выглядели обеспокоенными.
— Все в порядке? Может вас в больницу?
— Нет, нет! — запротестовала я. — Со мной последнее время такое бывает. Воспоминания неприятные, да и очень душно у вас. Сейчас я немного посижу и мне станет лучше. Можно еще воды?
Молодая девушка выбежала из комнаты и вернулась с целым графином. Я просила стаканчик. Хотя… Опустошив еще два стакана, я почувствовала, что силы вернулись ко мне и я была готова покинуть здание прокуратуры.
— Может позвонить кому-нибудь, чтобы вас забрали?
— Не надо. Я уже хорошо себя чувствую и могу добраться домой сама. Всего доброго.
На улице вздохнув свежего воздуха я почувствовала себя гораздо лучше. Слабость и головокружение давно прошли. Не спеша передвигая ногами, я смотрела на свои балетки. Странная обувь. Да и вообще как можно носить обувь без каблуков? Но ведь мне нельзя их носить? Или можно? Сегодня утром я решила не рисковать и одевать только удобные вещи. Руки потянусь к животу и закрыв глаза я улыбнулась. На меня нахлынула такая волна радости, что я еле сдержала слезы. Ведь плакать хочется не только от боли обид. Я была настолько счастлива, что даже представить трудно. Такого раньше я никогда не испытывала. Зря бабушка волновалась — я никогда не смогу избавиться от частички себя и Ромы.
— Паша? — раздался до боли знакомый голос.
— Рома? — я открыла глаза и быстро убрала руки с живота. — Что ты тут делаешь?
— Меня вызвали для дачи показаний.
— Понятно. Меня тоже вызывали, — ответила я и замолчала. Я не знала, что еще можно сказать.
Слова застряли где-то в горле. Сердце билось о ребра с удвоенной силой. Руки уже изнывали — так мечтали его обнять Не ожидала Рому тут увидеть. Судя по всему он тоже не ожидал этой встречи. Если бы я плохо знала Ромашку, то подумала, что ему все равно, но резкие нервные движения выдавали мужчину с потрохами. Видимо поняв это, Роман сложил руки на груди.
— Как дела? — все же спросил Рома после нескольких минут тишины. — С тобой все хорошо?
— Все хорошо, я уже пережила шок, — улыбнулась я. Беспокоится. Приятно. — А у тебя как?
— Да неплохо вроде. — И мы вновь замолчали.
Нам было неловко. Не знаю почему. Нам было так хорошо вместе, что это новое чувство было для нас чуждым. Как такое могло случиться?
— Паш, мне…
— Нужно идти? Я знаю. Такие люди не сильно любят ждать.
— Мы ведь еще встретимся? — подался вперед Рома и мне безумно захотелось его обнять.
— Конечно увидимся. Ну пока.
Не дожидаясь ответа я практически побежала, а потом резко остановилась. Я должна ему все рассказать! Это нечестно держать Ромку в неведении. Я повернулась и посмотрела на мужчину, он стоял на том же месте опустив голову.
— Рома! — подбежала я к нему. От моего громкого окрика, мужчина вздрогнул. Не ожидал. — Я должна тебе кое-что сказать. Это очень важно!
— Что случилось? — нахмурился мужчина и обеспокоенно оглядел меня с ног до головы. — У тебя что-то случилось? Что? Я могу помочь?
— Я не знаю, как сказать… я…я… Вот же блин! Короче, Рома… Я беременна, — выпалила я на одном дыхании и посмотрела на Ромашку. Он даже в лице изменился. Стал какой-то грубый, чужой. Такого Рому я еще не видела.
