— Я знаю, — пробормотала она.
— Знаешь?
— Там была моя сестра.
Феликс ничего не сказал.
На кухне Дилан и Флисс пытались продлить бессодержательный разговор. Дилан медлил возвращаться потому, что хотел остаться с Флисс наедине, а Флисс задерживалась, чтобы дать Фоби и Феликсу возможность побыть одним. Она до сих пор избегала смотреть Дилану в глаза.
— Я слышал, что ты скульптор? — Дилан шумно откашлялся, снимая проволоку с пробки бутылки.
— М-м-м… — Флисс нервно скрылась за дверцей холодильника, разыскивая сельдерей, и внезапно обнаружила, что она не может сказать ни слова о своей работе, хотя обычно она могла рассуждать на эту тему бесконечно, нагоняя на всех скуку.
Из звукоусилителей, расположенных в гостиной, раздавалась веселая музыка.
Фоби вступила в схватку с Феликсом, который находился в самом взрывоопасном состоянии.
— Хочешь узнать, почему я вчера разозлился? — прошептал он, трясясь от злобы. — Полагаю, тебе уже и так все известно. Уверен, что твоя маленькая сестра все тебе рассказала, когда ты вернулась от своего женатого любовника. Ты проклятая шлюха, Фоби.
— Феликс, я…
— Ты обхватываешь своими длинными ногами любого, у кого есть позолоченная карта, да?
— Подожди мину…
— Дэн был очень краток по телефону, правда? — оборвал ее Феликс еле слышным голосом. — Я полагаю, в этот момент вы трахались?
— О чем ты говоришь? — Фоби ошеломленно заморгала.
— Значит, он не сказал, что я звонил? — Феликс приподнял голову. — Кажется, он был немного рассеян.
— Вчера вечером ты позвонил в квартиру? — выдохнула она. — В квартиру Дэна?
— Угадала, дорогая. — Он потянулся за сигаретой. — Ты не настолько глупа. Ты сама дала мне номер, помнишь?
— О боже. — Фоби закрыла лицо руками. Видимо, Феликс позвонил, когда Дэн ждал ее в квартире, и решил, что они были там вместе. А Дэн бросился к телефону, думая, что звонила она.
— О боже. Я все испортила, — простонала она в ладони.
— Нет, Фоби, — прошипел Феликс. — Ты всего лишь трахалась с Дэном. Полагаю, мне нужно подождать лет десять и жениться на ком-нибудь другом, чтобы ты обратила на меня внимание, так? Я хочу, чтобы ты знала, — выдохнул Феликс, заставляя Фоби убрать руки от лица и посмотреть на него, — что я пришел сюда только из-за Дилана, которому так чертовски сильно понравилась твоя подружка, что он умолял меня об этом весь день. Я пришел, чтобы он оставил меня в покое.
— Феликс… — Фоби моргнула, чтобы его красивое лицо перестало расплываться у нее перед глазами.
— Даже не думай делать большие глаза и разыгрывать передо мной растерянность. — Он отвернулся. — «Между мной и Дэном все кончено, Феликс». «Я не хочу быть любовницей, Феликс». Ты так двулична, что я удивлен, как ты можешь смотреть прямо!
Он посмотрел в сторону кухни, и его голос из стального сделался дружелюбным и добродушным, когда он крикнул остальным:
— Что там с шампанским, Дилдо?
Фоби прислонилась к дивану, пораженная тем, что он мог говорить так радостно и бодро.
— Думаю, черт возьми. — Рассмеявшись, появился Дилан с бутылкой шампанского и четырьмя бокалами в сопровождении Флисс, которая несла поднос с закусками. В волосах у нее запутались крошки сыра, а из-под ремешка часов выглядывал лист сельдерея.
— Выглядит великолепно, дорогая. — Феликс ухмыльнулся ей и опустился на диван.
Флисс покраснела, поставив поднос на кофейный столик. Она обнаружила, что чрезвычайно робела в его присутствии.
Фоби, которая стояла спиной к остальным, незаметно вытерла слезы и подумала, убежать ли ей прочь или остаться и продолжить битву.
В этот момент Феликс протянул руку и заставил ее сесть к нему на колени. Нежно обняв ее, он положил подбородок ей на плечо.
— Я собираюсь покормить эту прекрасную маленькую птичку, — рассмеялся он, потянувшись за чипсами.
Фоби, зажатая в его объятиях, словно детеныш в сумке кенгуру, не могла решить, что за спектакль он собрался разыграть.
— Съешь немного чипсов, дорогая, — выдохнул он ей на ухо, держа угощение в дюйме от ее рта и запечатлев долгий поцелуй на ее плече. — А я пока полакомлюсь тобой.
Дилан, старавшийся распределить шампанское в четырех разных бокалах, взглянул на Фоби и внезапно заметил выражение ее глаз. Через секунду снизу послышался яростный лай, и щенок, с которого капало шампанское, выскочил из-под кофейного столика.
— Я знаю, что ты не самый большой любитель животных, Дилдо, — засмеялся Феликс, подмигивая Флисс, — но тебе не кажется, что топить щенков — это ужасный поступок даже для тебя?
С этого момента его поведение следовало предсказуемому образцу. Если в комнате были Флисс или Дилан, он не отходил от Фоби ни на шаг, обаятельный и внимательный, словно жиголо на высокооплачиваемой работе. Когда они оставались одни, он не замечал ее присутствия.
Фоби переместилась на другой конец дивана, прижимая к себе неугомонного, темноглазого щенка, и боролась со слезами.
Флисс и Дилан едва смотрели друг на друга.
— Мы можем рассказывать анекдоты, — в отчаянии предложил Дилан.
— Ты начинаешь. — Феликс кивнул ему, лениво поглаживая бедро Фоби.
— Хорошо. — Дилан сделал большой глоток из своего бокала и нервно взглянул на Флисс, размышляя, насколько некорректным и неприличным он может быть.
Он благоразумно выбрал безобидный и понятный анекдот. И, к сожалению, такой же несмешной.
— Прошлой ночью я с друзьями пошел в бар, — с надеждой начал он, — и они сказали: «Дилан, почему у тебя на голове гриб?» Тогда я ответил: «Эй…»
— «Со мной не соскучишься!» — хором закончили Флисс, Феликс и Фоби со стоном разочарования.
Флисс попросила извинения, чтобы выйти в туалет, а затем она позвала Фоби, чтобы та смогла помочь ей найти якобы выпавшие контактные линзы, чтобы организовать срочную встречу в ванной.
— Что ты делаешь, Фоби? — требовательно спросила Флисс. — Феликс сходит по тебе с ума. Он не отходит от тебя ни на шаг, а ты ведешь себя как чертов зомби.
— Он изменился, Флисс. — Фоби начала поправлять перед зеркалом свой макияж, чтобы чем-нибудь заняться.
— Он божествен, — вздохнула Флисс, подтягивая колготки. — Я знаю, что внутри он чудовище, но я понятия не имела, что он может быть таким забавным и раскованным. Боже, сразу видно, почему ни одна женщина не может сказать ему «нет».
— Это не тот Феликс, с которым я была в Париже, — тихо сказала Фоби, барабаня пальцами по двери. — Он в ярости. Он внезапно начал играть по своим правилам, и я не могу с этим справиться.
