— А, так вот в чем дело? Я так и предполагал. Ты своего не упустишь, ведь так, Лора?
— Я не понимаю, о чем ты? — голос ее стал низким и взволнованным. В глазах его было что-то такое, что заставило ее всю напрячься.
— Значит, ты и есть та самая женщина, с которой он проводит все свое время вот уже несколько месяцев?
Лора пожала плечами:
— Мы встречаемся с ним время от времени. Он окинул взглядом широкую кровать.
— Понимаю, — заметил он с сарказмом, и Лора почувствовала, как кожа ее покрылась мурашками от возмущения.
— Не следует утверждать того, чего не знаешь, — возмущенно сказала она, окинув его презрительным взглядом.
— Ты так считаешь? Ты же сама сказала мне об этом в тот вечер у университета.
Он скоро будет очень богатым, разве не ты это говорила, Лора. Поэтому ты с ним и встречаешься.
— Нет, не поэтому. Мне нравится Джеймс, — возразила она убежденно. — Мы друзья, и все. И даже ты не сможешь очернить наших отношений.
— Не смогу? Та забываешь… Я тебя знаю, Лора. Я все о тебе знаю. И знаю, что ты понимаешь под дружбой.
Он бросил ей эти слова в лицо как ужалил, и она ответила:
— Джеймс, по крайней мере, человек, мягкий и теплый. Он не такой кусок льда, как ты.
— Так вот как ты думаешь обо мне? Интересно, как ты пришла к такому выводу?
Его стального цвета глаза безжалостно оглядывали ее, и она замолчала, натягивая на себя пуховое одеяло дрожащими пальцами. Сердце ее бешено колотилось. Ее защитная реакция вызвала у него только саркастическую улыбку, и она еще крепче схватилась за одеяло. Она ненавидела себя за то, что он вызывает у нее такие эмоции. Почему ему всегда удается заставить ее защищаться, как будто бы она в чем-то виновата. Это несправедливо!
— К чему такая скромность? И почему мой брат? — спросил он ее, подняв брови. Она посмотрела в его стальные глаза и испугалась. Когда же он наклонился еще ближе и положил руки на кровать по обе стороны от ее тела, ее охватил страх.
— Ты нервничаешь? — спросил он вроде бы нежно, но в голосе его слышалась угроза. — А разве ты не этого хотела? — Пальцы его гладили ее плечи, совсем голые, если не считать тоненьких шелковых бретелек, которые он отодвинул в сторону. Разозлившись, она отдернула его руку. И это было ошибкой. Она заставила его убрать руку, но при этом отпустила одеяло, которым она прикрывалась. Он медленно повернул голову. Ее полуобнаженное тело горело под его взглядом. Но она по-прежнему старалась сохранять спокойствие.
Она холодно заметила:
— Ты всегда был подвержен фантазиям, или же это своего рода невроз, связанный с возмущением?
Он выпрямился во весь рост, угрожающе возвышаясь над кроватью, и процедил сквозь зубы :
— А твои корыстные инстинкты — они как — врожденные или благоприобретенные?
— Опять заблуждаешься, — заметила она горестно. — Как жаль, что ты закомплексован на богатстве. Единственное, что ты можешь предложить женщине, — свое богатство. Но она все равно уйдет от тебя, если она ищет любви.
— Я не знаю, чего ты там ищешь, — зло бросил он, — но запомни, твоя игра не стоит свеч. Тебе очень долго придется ждать Джеймса, до второго пришествия.
Она открыла рот, чтобы высказать ему, что она думает о его высокомерном оскорбительном поведении, но яхта вдруг закачалась. Потом послышались шаги, и Дэниел презрительно заметил:
— Кажется, твой любовник возвращается. Лора с возмущением взглянула на него и сказала:
— Я хочу одеться. Может быть, ты выйдешь? Он не обратил на ее слова никакого внимания.
Он смотрел на Джеймса, который вошел в каюту с чемоданами Лоры. Положив багаж возле кровати, Джеймс спросил:
— Что ты здесь делаешь, Дэниел? Ведь ты должен быть в Лондоне?
— Сейчас разговор не об этом, — резко ответил Дэниел, глядя на чемоданы. — Что все это значит?
Джеймс засунул руки в карманы и насмешливо взглянул на брата:
— А ты что думаешь? Мы уезжаем. Тебе это волнует? Ты предположил, что мы решили бежать и тайно пожениться?
— Это будет самой большой ошибкой в твоей жизни, — сказал Дэниел.
— Это верно, — подтвердил Джеймс. — Поэтому мы все будем делать, как положено. Я пригласил Лору погостить в нашем доме, чтобы она могла получше познакомиться с ним. Фамильный бриллиант из Окли будет прекрасно выглядеть на ее пальце, не так ли?
— Что! — взорвался Дэниел, и Лора подпрыгнула в кровати от его крика. Она в замешательстве посмотрела на Джеймса. Зачем он все это говорит? Опять подливает масла в огонь. Конечно, это самый легкий способ вывести Дэниеля из себя, дать ему понять, что кто-то чужой, без денег, без древней родословной, может проникнуть в империю Ворвиков. И самое страшное, что этим чужим может оказаться она. Быть любовницей Джеймса — это одно, стать членом их семьи — совсем другое.
После своего словесного выстрела Джеймс как ни в чем не бывало направился к двери, заметив при этом:
— Не знаю, как вы, но я умираю с голоду Пойду приготовлю завтрак, а потом двинемся в путь.
Дэниел возмущенно смотрел на удалявшегося брата. Щеки его пошли пятнами от возмущения и гнева. Лора сидела и кусала губы, а он продолжал:
— Ты думаешь, ты очень умная, — повернулся он к ней, блестя глазами. — И чего ты так привязалась к нашей семье? Разве нет других молодых дураков, с которыми можно поиграть? Или ты специально сделала ставку на нас? Со мной у тебя ничего не вышло, и ты взялась за Джеймса, чтобы отомстить мне. С ним легче справиться, так ведь? Для тебя не составляет труда завлечь его в свой капкан. Немного поморгала своими зелеными глазищами, и он наполовину твой. — Глаза его злобно сузились. — Не думай, что ты выиграла. Первый бой принес тебе победу, может быть, но впредь это не повторится. Уж я позабочусь.
Лора даже не пыталась возражать. Он сгорал от ярости. И все, что бы она сейчас ни сказала, сгорело бы в этом пламени. Каждое его слово было оскорблением, но она не даст себя запугать. Она поедет с Джеймсом в Окли и найдет там свою картину. Она успокоится только тогда, когда картина будет заперта в ее сейфе. А что до Дэниела, то пусть он сгорит в своем аду, который сам создал.
— Я никогда не видел Дэниела в таком состоянии, — говорил Джеймс по пути к Окли. — Но сейчас он отправится в Лондон и мы сможем расслабиться.
— Надолго ли? — произнесла Лора, потом продолжила:
— Я не могу понять, почему ты так повел себя? Сначала ты сказал мне, что яхта твоя, а она оказывается его…
— Я слежу за ней, пока Дэниел в отъезде. Поэтому она все равно что моя. Разве не так? — Джеймс вопросительно взглянул на нее, воинственно выставив вперед подбородок.
