Там так же были трусики, и лифчик с ценниками, поэтому я надела все, что мне дали. Платье черного цвета облегало как вторая кожа. Было видно каждый изгиб и выпуклости. Вырез на груди не оставлял место воображению, но хотя бы оно было почти до колена а не только прикрывало задницу. Там еще лежали черные тенниски, которые я тут же нацепила, и глубоко вздохнув, отправилась на поиски своего спасителя вампира.
Найти его было не сложно. Я шла по коридору до первой попавшейся открытой двери. Виктор сидел на диване, а пламя от камина делало его более неземным. Как будто он был не настоящим. Эта его неподвижность, он был как чертова статуя. Сердце не билось, дышать тоже не надо. Так еще и летать умеет. Прямо сундучок с сюрпризами. Что же еще ты умеешь?
— Лучше бы тебе этого никогда не узнать.
Ах да еще чтение мыслей. Да я просто окружена со всех сторон. Я села напротив него в кресло и мельком посмотрела в глаза. Не хотелось быть еще и завороженной его пылающим взглядом.
— Не дергайся. Я не буду этого делать.
— Лучше не рисковать.
Виктор хохотнул и его голос тут же полился по мне как тот самый горячий шоколад, которым он пах. Конечно же, он слышал мои мысли, но ничего не сказал.
— Как волк? — вместо этого спросил он.
— У меня появилась третья метка. — сказала я проигнорировав его вопрос. — Ты ведь все равно узнаешь… когда…
— Когда буду пить твою кровь. Это может быть больно только если вампир хочет причинить боль, но для тебя я постараюсь быть нежным. — я фыркнула от его слов. — Что касается твоих меток, то не знаю, что и сказать. Знаю точно, что одна из них переводится как хранительница, но вот три?
— Зачем ты помогал мне? И откуда вообще взял это слово Даллин?
— Хотел узнать о тебе больше. Как уже говорил, я чувствую какую-то связь с тобой Мишель. Тем более было очень весело наблюдать за тобой. А Даллинами раньше называли хранителей вервольфов. Они оберегали сильных вервольфов отсюда и название. Так что я почти ни в чем не соврал.
— Не знаю, почему не злюсь на тебя за это. И что же с ними произошло?
— Может потому что я не раз спасал тебе жизнь? — ответил вампир. — Я точно не уверен, но говорят, что их просто истребили. Потому что они обладали большими возможностями и ценными знаниями. Их нет уже больше тысячи лет, так что не знаю, правда ли это.
— Ну что ж отлично. Давай уже перейдем к делу. Я устала и хочу спать.
— Ты очень напряжена и немного боишься.
— Только неизвестности. — посмотрев на него я взмахнула рукой. — Что я должна делать?
— Ничего. — прошептал его голос возле моего уха.
— Как ты…?
Я не успела договорить, потому что он повернул мою голову и, убрав волосы, впился в горло. Я ожидала боли или неприятного ощущения, но только не блаженства разлившегося по всему телу. Его клыки вошли в горло, очень нежно прокусывая кожу. Тепло разлилось по всему телу, а внизу живота запульсировала приятная боль. Черт! Как же было хорошо. Я была, как будто под кайфом, когда он потянул кровь из вены и услышала, как Виктор застонал крепче прижав меня к себе. Это длилось не больше минуты, и я успела почти кончить. Внизу было влажно, и я чувствовала, как пульсирует клитор, когда Виктор отстранился и снова оказался на диване. Мои щеки тут же вспыхнули от такой реакции на вампира, и я услышала смешок Виктора.
— Это совершенно нормальная реакция на укус. Ты ведь не смотришь на меня как на мужчину вот, например, сейчас. Должен признать для меня это приятное разнообразие.
Клыки как по волшебству пропали, а на губах ни капельки крови. Он снова был тем Виктором, которого я знала. Бездушным и спокойным. Просто красивое лицо без единой эмоции.
Я пыталась отдышаться и прийти в себя.
— Что это было?
— В клыках содержатся яд, который при укусе подобно эндорфинам, за счет чего весь процесс приносит только удовольствие, а не боль.
Я слышала, как сердце замедляет свой ритм и пыталась хоть немного остыть от его укуса. Было так хорошо, что хотелось большего. Наверное, наркоманы испытывали тоже самое, когда принимали дозу. Теперь я их понимала.
— Это очень лестно с твоей стороны.
Я потрясла головой, пытаясь не думать о случившемся.
— Тебе что своих мыслей мало раз ты постоянно лезешь в чужие? В голове должно быть полная неразбериха.
— Просто кто-то громко думает. И мне нравится, что ты на меня не реагируешь. Как уже сказал это приятное разнообразие.
— А что все остальные пытаются трахнуть тебя?
— В основном да.
Черт побери, а он не шутит!
— Это ведь так утомляет, что все вокруг хотят затащить тебя в постель! Должно быть, ты постоянно страдаешь от очередной девушки в твоей кровати? — саркастически произнесла я.
— Все остальные видят только обложку, не заглядывая внутрь. Это и вправду иногда утомляет.
В его голосе была нотка боли, от чего мне стало стыдно за свое поведение. Он единственный кто пришел за мной и вытащил из этого ужаса, даже если я должна была платить ему за спасение наших жизней.
— Прости. Я не должна была…
— Не стоит, сам виноват. В тебе течет очень сильная магия Мишель. Твоя кровь как амброзия для богов, это наркотик.
— Ты сейчас меня очень обрадовал. Это все только усложнит.
Мы смотрели друг на друга, и я не видела в его глазах ничего. Обычно говорят, что глаза это зеркало души, но у Виктора никого дома не было. Сейчас передо мной сидела только оболочка из плоти.
— Если хочешь выжить начинаешь учиться, не выражать никаких чувств.
Вот это я могла понять. Когда Захария приводил меня на очередные пытки, с каждым разом что-то во мне как будто умирало, и потом я могла смотреть на все равнодушным взглядом. Оставалось только гадать, что пришлось пережить этому вампиру за много сотен лет.
— Очень многое. И поверь, ты бы не хотела узнать все подробности. А теперь иди спать.
Я посмотрела на него еще, какое-то время, когда Виктор перевел свой взгляд на горевший в камине огонь. И снова он выглядел как сказочный принц. Нереальным.
Я вышла и тихо закрыла за собой дверь. Дойдя до комнаты, где был Джордж, я вошла и увидела его крепко спящим. Во сне он выглядел как мальчишка. Длинный, худощавый, весь в веснушках прямо как восемнадцатилетний мальчишка. Я улыбнулась, осознав, наконец-то, что мы больше не пленники и была счастлива.
Найдя в одном из шкафов футболку, я разделась, и надела поверх обнаженного тела оставив только трусики, и скользнула под одеяло рядом с Джорджем. Он был для меня как брат, которого у меня никогда не было. И мне нравилось чувствовать, что я кому-то нужна.
