Тишина. Холт посмотрел на пустой экран компьютера и неожиданно усмехнулся.
— Итак, если бы у него не было такого пиетета передо мной, он бы остался жив? Я правильно вас понял?
— Это только мое мнение, командор, — осторожно сказала она.
— С этим надо что-то делать, не находите?
— С чем?
— С моим авторитетом — если из-за него мои подчиненные предпочитают действовать и погибать в одиночку.
— Ну да, взвалите на себя еще и это! — вырвалось у Карен — неожиданно для нее самой. Холт развернулся — ей оставалось только выдержать его удивленный взгляд.
— Вы не можете отвечать за чувства этого молодого… — она проглотила «идиота». — Вы же не Господь Бог, в конце концов!
— В конце концов, я отвечаю за все, что происходит в моем Управлении!
Карен смолчала, хотя ей очень хотелось продолжить. Снять с его плеч часть тяжелого груза, о котором она раньше и не подозревала — ответственности, которую он не мог разделить ни с кем. Управление действительно было его детищем. Для нее и для всех остальных Управление и командор всегда были неделимым целым.
Повисла пауза, в течение которой командор продолжал оценивающе рассматривать ее. Наконец спросил — с язвительной ноткой в голосе:
— Надеюсь, ваше ко мне отношение не столь… драматично?
— Чтобы из-за вас я отправилась на тот свет — нет уж, увольте! — мгновенно отозвалась она.
Командор усмехнулся.
— Как ни странно, рад это слышать. Вообще-то я говорил о другом — не скрываете ли и вы от меня что-нибудь. Если да — самое время признаться.
Опять пауза. Карен тупо глядела в светящиеся в полумраке глаза командора и так же тупо вспоминала — есть ли ей в чем признаваться. В подделанной оценке в пятом классе? В тайных встречах с мальчиком, которого не одобряли родители? В том остром сексуальном желании, которое он в ней однажды вызвал, сам даже того не подозревая?
Командор первым отвел глаза. Взглянул на часы.
— У вас были трудные сутки, Эшли, но вы нужны мне на работе. Вам придется подождать, пока я, — он потер подбородок, — побреюсь и переоденусь. Это займет полчаса. Если хотите, можете приготовить кофе. К семи мы будем в Управлении.
Он действительно уложился в полчаса. Когда вернулся, поправляя обшлага рубашки — выбритый, посвежевший, причесанный, пахнущий одеколоном — то увидел приготовленный Карен завтрак.
— Неплохо, — заметил лаконично. Они молча и быстро расправились с едой. Командор помог ей надеть плащ, и Карен кинула прощальный взгляд на покидаемую квартиру. Вряд ли ей еще придется побывать здесь. Трудно сказать, какое чувство она испытала при этой мысли — сожаление или облегчение?
В этот раз они оба ехали на заднем сиденье. Хотя на улице было все еще темно, а в машине — тепло и уютно, сна у нее не было ни в одном глазу. Мысли неслись, обгоняя одна другую. Утечка информации. Самой разнообразной информации на протяжении… она даже боялась представить, какого времени. Если бы Сандерс сразу… как, кстати, он на это наткнулся? И откуда у командора…
— А откуда у вас… — начала она и осеклась, взглянув на затылок водителя. Командор опустил звуконепроницаемую перегородку, разделившую передние и задние сиденья.
— Пришло Сандерсу по почте.
Карен взглянула вопросительно.
— Видимо, он все же предпринимал кое-какие меры предосторожности. Регулярно обновлял информацию и посылал сам себе по почте из разных городов, где бывал в командировках. В этот раз почта подкачала, посылка пришла почти через два месяца… А так как я дал указание все новое по делу Сандерса приносить ко мне немедленно… — он пожал плечами. — А ведь мы могли знать все это уже несколько месяцев!
— Что-то натолкнуло его на подозрения, — начала она, — может…
— Я уже дал указание проанализировать все дела, которыми Сандерс занимался в этом году.
Карен умолкла. Куда она лезет — советовать командору?!
В Управление прибыли к семи. Выходя из машины, Карен поскользнулась на мокром асфальте — командир подхватил ее под локоть и не отпускал, несмотря на ее слабое сопротивление, до самого крыльца. Карен перехватила взгляды, которыми обменялись охранники в вестибюле. Богатый материал для управленческих сплетников. Он что, не понимает, что делает? Или ему плевать?
Их встретил ясный взгляд карих глаз Неру — тоже ранняя пташка. Или он не уходил вовсе?
— Доброе утро, командор, Эшли…
— Зайди ко мне, — отсутствующе сказал командор. — Да, Эшли опять может заняться текущими делами.
И, выйдя за дверь аналитического, надо думать, мгновенно забыл о ее существовании.
*****
…Если учесть однотипность используемого оружия и организации террористических актов, прослеживается связь между двумя этими группировками….
Карен глубоко вздохнула и огляделась. Она же вышла немного развеяться! Так что отключай мозги и наслаждайся прогулкой. Прогулкой на любителя — в этот промозглый осенний день парк рядом с Управлением был практически пуст. Карен поправила шарф и не спеша пошла по главной аллее, поглядывая то на мокрые и темные от дождя почти облетевшие деревья, то на пустую набережную. Поэтому не сразу заметила вывернувшую из боковой аллеи небольшую группу людей. А когда заметила, было уже поздно.
Командор шел ей навстречу, опустив глаза и засунув руки в карманы распахнутого плаща. Карен зашарила взглядом в безуспешных поисках какой-нибудь боковой тропинки. Один из охранников ускорил шаг, пристально вглядываясь, — это, наконец, привлекло к ней внимание командора. Он поднял глаза и сказал:
— Здравствуйте, Эшли.
— Здравствуйте, командор.
Она было обрадовалась, что только приветствием их встреча и ограничится, как командор остановился. Карен была вынуждена остановиться тоже.
— Прогуливаетесь?
Раньше она не замечала за ним привычки задавать риторические вопросы. Видимо, он и сам не знал, зачем остановился и о чем с ней теперь говорить.
— Да.
Карен переступила с ноги на ногу. Командор огляделся и коротко махнул рукой в сторону набережной. Карен нехотя пошла рядом. Интересно, как охранники восприняли тот факт, что у них увеличилось количество подопечных? Один телохранитель уже стоял на набережной, оглядывая горизонты.
Только сейчас Карен заметила, что командор невысок ростом — ее макушка доходила ему до седеющего виска. Сколько таких открытий ей еще предстояло?
Холт рассеянно смотрел на медленно текущую темную реку.
— Хорошо выглядите, — сказал неожиданно, не сводя глаз с воды — словно делал комплимент утопленницам. Карен не нашла ничего лучшего, как сообщить:
