— Нет, не боюсь. — Линдси боялась не его, а того чувства, что нарастало в ней самой. Искушение достигло предела, когда он посмотрел на нее вот так — странно улыбаясь. Пальцы просились погладить его твердый подбородок, тело молило, чтобы он взял его и прижал к себе, губы горели от желания коснуться его губ.
В отчаянии она обругала себя влюбленной дурой и отвела взгляд — он упал на разобранную постель.
— Мы не можем спать вместе, — убитым голосом повторила она.
Люк хохотнул и отошел, на ходу снимая пиджак.
— Где же нам спать? — Он открыл гардеробную и повесил пиджак на плечики, сдернул галстук. Повернувшись к ней, начал расстегивать рубашку.
Линдси глядела как завороженная. Он что, собирается раздеваться у нее на глазах? Она с усилием оторвала взгляд от его голой груди.
— В доме много комнат. Покажи мне пустую.
— И наутро все будут знать, что мы спим врозь? После этого нам не удастся обмануть Джонатана.
Он выдернул рубашку из брюк и швырнул ее на ближайший стул. У него были широкие плечи, твердая, красивой лепки грудь, и вообще он имел вид человека, занятого физическим, а не умственным трудом. Линдси скрестила на груди руки, сжатые в кулаки, и отошла наконец от двери. Прочь от этой демонстрации мужского совершенства, мечты хороши для подростков, а она мать, вдова… А еще она — жена того мужчины, который сейчас раздевается!
— Я не знаю, что делать, но я…
— Линдси.
— Что? — встрепенулась она.
— Посмотри, какая большая кровать. В ней можно спать и не знать, есть ли здесь кто-то еще. Я привел тебя сюда не для того, чтобы соблазнить. Даже я не столь примитивен. Но для меня важна эта игра, и я не хочу, чтобы она закончилась, не начавшись. Обещаю, что не трону тебя.
— Ладно. — Она закусила губу.
— Если ты сама не захочешь, — вкрадчиво добавил он.
Это, конечно, задачка. Какая-то часть ее существа действительно хотела! Она давно ни с кем не целовалась, не занималась любовью. Пока они жили вдвоем с Элли, это не тревожило ее, но в последние несколько часов все изменилось — оказалось, она восприимчива к мужскому обаянию, мужскому притяжению.
— Нет, — сказала она, не зная, так ли это на самом деле.
Люк задержал на ней взгляд, потом кивнул. Он вынул из ящика свитер и нырнул в него.
— Я буду работать в кабинете. Часа два. Ложись спать и засни до того, как я приду. Ты даже не заметишь, что я здесь.
— Я могла бы спать на полу, — предложила она.
— Еще чего! Кровать достаточно велика. Ты включила беби-монитор?
— Что?
Он нахмурился.
— Я установил детский монитор. Приемник взяла?
Она помотала головой.
— Пошли.
Они прошли в детскую. Ночник на стене излучал слабый свет. Люк подошел к комоду, достал из ящика маленький приемник, чем-то щелкнул и подал ей.
— Видишь эту штучку на стене над кроватью? Она ловит все шумы в комнате. Если ребенок ночью проснется, ты его услышишь через приемник. Диапазон такой, что достает с любого места в доме и со двора.
Линдси была тронута: Люк подумал о том, чтобы она могла спокойно отходить от Элли и не бояться, что та проснется.
— Спасибо, Люк.
— Спокойной ночи, Линдси.
Когда наутро Линдси проснулась, она лежала на кровати. Одна. Было тепло и мягко.
У нее глаза полезли на лоб. Она в кровати Люка? Как, когда? Она отчетливо помнила, что накануне устроила себе постель под окном на полу. Повернув голову, увидела там ворох одеял. Она что, среди ночи забралась на кровать? Или ее перенес Люк?
Интересно, а Люк вообще приходил? Или он спал где-то еще? Вмятина на соседней подушке говорила, что он спал на кровати. Вытянув руку, она погладила холодную простыню. Наверное, давно ушел. Она даже слегка обиделась, что он оказался прав и она не заметила, что оба спали в одной кровати. Как же она не проснулась, когда Люк перенес ее? А что, если бы Элли среди ночи заплакала? Она бы и это проспала?
Линдси торопливо приняла душ и оделась. Элли скоро проснется, а она не хотела, чтобы девочка кому-то доставляла неудобство. Быстро подобрав с полу одеяла, она сложила их и засунула в шкаф, где вчера нашла. Раз они продолжают свою игру, Марабель или кто-то другой не должны знать, что она устраивала себе постель на полу.
Только Линдси сунула ноги в туфли, как из приемника послышался знакомый плач. Схватив прибор, Линдси помчалась в детскую.
Через полчаса они обе спустились по широкой лестнице на первый этаж. Замирая от смущения, Линдси вошла в столовую. Люк заканчивал завтрак.
— Доброе утро, — сказала она.
— Доброе утро. — Он встал и, не сводя с нее глаз, подошел и поцеловал сначала ее, потом ребенка.
Головка Элли качнулась, и она во все глаза уставилась на стоявшего рядом мужчину.
— Можно подержать? — Он неловко взял ребенка на руки.
Линдси не могла сдержать усмешку. С младенцем на руках Люк выглядел еще громаднее. Было что-то очень привлекательное в этой картине: большой сильный мужчина прижимает к груди малюсенького ребенка. Элли не плакала, не ерзала, а просто заняла свое место у него на руках. В это время вошла Марабель с чайником на подносе. Она расплылась в улыбке.
— Доброе утро, миссис. Как спала деточка?
— Она спала прекрасно. По крайней мере, я ее ночью не слышала. — Она бросила смущенный взгляд на Люка. Насколько крепко спала она сама?
— Я заходил к ней перед сном, она мирно спала, — сказал Люк. — Марабель, вы не могли бы найти детскую сумку?
— Люк, я не хочу мешать тебе завтракать!
— Я хочу, чтобы обе мои девочки завтракали со мной. Не возражаешь, Элли? — сказал он, глядя на Линдси.
— Но если она начнет капризничать, не говори, что тебя не предупреждали, — ответила Линдси. Она все еще не пришла в себя после его поцелуя. Короткий, почти безликий поцелуй, но он вдруг наполнил ее позабытым восторгом. Идя за мужем к столу, она быстро облизала губы — может, удастся почувствовать его вкус?
Она села, нервно оглядела комнату и, убедившись, что они одни, сказала:
— Кажется, в конце концов мы оказались в одной постели?
— И ничего не случилось, так ведь?
— Кажется, нет.
— Все-таки удобнее, чем на полу?
— Вот, пожалуйста, — сказала Марабель, внося сумку, предназначенную для носки младенцев. Она поставила ее возле Элли, удовлетворенно кивнула и вышла.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил Люк после того, как ребенка уложили в сумку.
— Хочешь, чтобы я что-то сделала? — Ей очень хотелось оказаться полезной.
— Нет. Вчера Хедли перевез твои вещи, но я забыл про машину. Если хочешь, он ее сегодня пригонит.
