— Не бойся, я не свалюсь с лошади. Мне хорошо известно, как ты торопишься, чтобы поскорее добраться до… — Она вдруг замялась. — Это так странно, я ведь даже не помню, как зовут вашего верховного тана. А между тем в его руках мое будущее.
— Конн. Его зовут Конн Верный. И не только твоя жизнь, но и жизнь каждого, кто живет в этих местах, находится в его руках.
— Может быть, и так. Боюсь только, что сам он редко об этом вспоминает. Может быть, мне легче было бы понять это, если бы я знала, почему…
— Почему что?
Кэтлин снова пальцем коснулась изображения креста.
— Почему именно я? Почему сейчас? Я провела в аббатстве много лет, и почему вдруг именно сейчас я удостоилась его внимания?
Нилл поднес к губам кожаную флягу, которую наполнил ледяной водой из ручья, и сделал большой глоток.
— Думаю, причины, толкнувшие Конна на этот шаг, легко понять. Ты достигла того возраста, когда девушек принято отдавать замуж. Скорее всего он нашел для тебя подходящего мужа, вот и все.
Глаза девушки расширились. Почему-то ей никогда не приходило в голову, что все произойдет таким образом. Она-то надеялась, что придет день — и она влюбится, что у нее будет выбор. Даже в стенах аббатства ей доводилось слышать истории о молодых женщинах, которых отводили к венцу против их воли. Неужели и ей на роду написано всю жизнь делить кров и постель с совершенно незнакомым человеком?!
— Но я не могу сейчас выйти замуж, — заикаясь, пролепетала Кэтлин. — Я не знаю никого, кто бы… — И осеклась, растерянно уставившись на него. — Ты ведь не думаешь, что ты… и я… что Конн именно тебя послал в аббатство, потому что предназначил мне в мужья?
Нилл поперхнулся хлебом.
— Не говори глупости! — прорычал он. — Верховному тану отлично известно, что я поклялся никогда не жениться! — И тем не менее на лице его отразилась та же растерянность, что и у Кэтлин.
Он украдкой коснулся рукой висевшего на поясе кожаного кошеля, в котором что-то чуть слышно хрустнуло.
— Есть только один способ узнать это, — пробормотал он и, перехватив ее вопросительный взгляд, выпустил кошель из рук.
— А что там такое? — с любопытством спросила Кэтлин.
— Это тебя не касается! — рявкнул он. — Заруби себе на носу: ни одной женщине не удастся назвать меня своим мужем!
Даже при свете угасавшего костра Кэтлин заметила, как вдруг потемнело его лицо, будто он боялся, что она поднимет его на смех.
— Раз уж ты так уверен, что Конну не придет в голову заставить тебя обзавестись женой, тем более против твоего желания, то почему ты думаешь, что он вздумал выдать меня замуж?
— А почему бы и нет? В Гленфлуирсе полным-полно мужчин.
— Да много ли среди них таких, кто с радостью возьмет за себя девушку, у которой за душой нет ни гроша? — Она пожала плечами. — Думаешь, я такая простушка, что вообще ничего не знаю о жизни? Обязанность хорошей жены — принести что-то в дом мужа. Богатство или знатное имя, родственные связи, чтобы у него были союзники и друзья. — При этой мысли ей почему-то стало неуютно.
Нилл раздраженно передернул плечами.
— Да любой мужчина, кроме меня, был бы счастлив взять тебя в жены!
— Интересно почему?
— Тому, кто женится на тебе, ты принесешь в приданое то, что дороже любых драгоценностей или богатых земель. В жилах его сыновей будет течь кровь храбрейшего воина, самого знаменитого копьеносца нашего времени!
Все мысли о замужестве вмиг улетучились у Кэтлин из головы.
— Ты знаешь моего отца? Мою семью?
Нилл, поднеся к глазам краюху хлеба, притворился, что внимательно разглядывает ее.
— У тебя еще будет время узнать обо всем, когда ты очутишься в замке, — проворчал он.
— Ах, да перестань! — Выронив недоеденный хлеб, она вскочила, не сводя с него глаз. — Всю жизнь я ждала случая узнать, почему мои родители покинули меня, почему у меня не было ни матери, ни отца, как у других детей!
— Это не мое дело — рассказывать тебе о таких вещах! Мне не давали приказа!
— А не рассказывать тебе приказывали? — вскричала Кэтлин. — Или тут есть что скрывать?
— Нет, но… Проклятие, женщина, ты все переворачиваешь с ног на голову!
— Я переворачиваю с ног на голову?! Ты хоть можешь себе вообразить, что это такое — всегда гадать, вечно сомневаться, боясь услышать ответ, и все равно умирать от желания узнать хоть что-то! И вот теперь… мои родные… может быть, они ждут меня в замке и я наконец увижу их! — Кэтлин вдруг заметила, как глаза Нилла сузились и на лице его появилось странное выражение. Казалось, он колеблется.
— Ты не найдешь в замке своих родных, — сказал он наконец.
— Значит, они живут не там? Впрочем, не важно. Я все равно их найду.
Он отвел глаза в сторону. Предчувствуя недоброе, Кэтлин замерла.
— Они… — прошептала она едва слышно, и голос ее предательски дрогнул.
— Они умерли. — Он произнес это с грустью, совершенно неожиданной в этом суровом человеке.
Кэтлин отвернулась, стараясь скрыть слезы. Настало долгое молчание.
— Мать-настоятельница отдала мне это перед тем, как я покинула аббатство. — Рука Кэтлин осторожно коснулась драгоценного браслета. — Должно быть, он когда-то принадлежал моей матери. Всю свою жизнь я гадала, какие они, мои родители. Должно быть, красивые, благородные и храбрые, думала я, мои мама и папа, которые любили меня так же, как я их. Когда-нибудь мы встретимся, они обнимут меня и я узнаю наконец, почему они покинули меня. Они были почти живыми, настоящими. И вот одно твое слово — и их нет. Они ушли навсегда, и я уже никогда, никогда не увижу их. Никогда!
— Ты не права. — Кэтлин вздрогнула, почувствовав прикосновение его руки. — Они не ушли навсегда. В песнях бардов твои родители будут жить вечно.
Украдкой покосившись в его сторону, она заметила, что он как будто колеблется. И тем не менее он продолжал:
— Ты — дочь могучего Финтана Макшейна, воина столь славного и знаменитого, что о нем и его волшебной силе сложили легенды.
Кэтлин с раздражением отмахнулась:
— Мне не нужны ни легенды, ни сказки о волшебстве и волшебной силе! Я хочу иметь что-то свое, родное, а не плод чьего-то вымысла!
— Но это вовсе не сказки — то, что я рассказываю о твоем отце. Это правда!
— Так ты знал его?
— Думаю, никто на свете, кроме жены Гренны, не знал его по-настоящему. Его дар всегда служил преградой между ним и остальными воинами.
— Что это за таинственный дар?
— Никогда, ни разу в жизни он не промахнулся мимо цели. Это чудесно уже само по себе. Но становится настоящим чудом, если знать, что Финтан был слеп.
