– Я скучаю по тебе Том, очень скучаю, – захныкала она в наушники.
Вдруг связь прервалась, свет погас, и включился вновь. Балийские парни, хозяева интернет лавки схватились за мобильные телефоны. Такое бывало и раньше. Интернет на Бали шел по подводному кабелю в океане, и порой он рвался, тогда весь остров оставался без связи. Скорее всего, это случилось опять. Том сказал, что приглашение готово, и надо вылетать в Джакарту за визой.
У нее осталось всего пару дней, пару дней на прощание с местом, где она узнала, что такое любовь и счастье, не считая воспоминания о детстве, где счастье было только по тому, что нашел стеклышко.
Алена вышла на шумную улицу Куты. Народ веселился, шумел, обнимался и целовался прямо посреди дороги. Повсюду шныряли ловкие мотоциклисты, из каждого ночного клуба орала музыка, по центру улицы спала собака, которую все машины спокойно объезжали, не смея потревожить ее сон. Из ресторанов неслись запахи жареной в сое китайской лапши, настоящей итальянской пиццы, креветки на гриле, казахский плов, пироги с капустой, японский шашлык. Тут была жизнь во всем. И все это ей правда нравилось. То и дело мимо проезжали знакомые, махая ей руками и зазывая с собой на очередную вечеринку.
– Но жизнь это не вечный праздник, и надо взрослеть, надо брать на себя ответственность за свою судьбу, – бормотала она себе под нос, отмахиваясь от приглашений.
В витрине ее любимого магазина, Алена разглядела белое платье, так похожее на свадебное. Это была маленькая лавка с небольшим ассортиментом одежды, но сшитой точно по копии с фотографий модных журналов. Алена знала, что эти модели шились в доме у пыльной дороги, тремя молодыми девушками, которые никогда не обучались этому искусству, но по какой-то случайности, в итоге получалось всегда красиво и неповторимо. Она постояла у манекена, мысленно примеряя платье на себя, и в какую-то минуту, вдруг отчетливо осознала, что не видит себя в нем. Не представляет себя в виде невесты, не может воссоздать этот образ, являющийся в мечтах каждой женщин. Это опять был плохой знак. Она гораздо отчетливее видит себя, бредущей по берегу океана, или стоящей на доске, или в конце концов, просто голую, совсем без одежды, но только не в свадебном платье.
Поразмыслив, Алена уговорила себя, что сказывается долгое отсутствие жизни в европейском обществе, и все станет на свой места, потому что любовь это сила, и весь мир крутится ради любви, и так далее и тому подобное. В общем, найдя для себя десяток оправданий тому, что произошло, она отправилась в лагерь собирать вещи.
Приглашение было на пути в Джакарту, связь с островом восстановилась, и Алена опять стала проводить время в кафе. Теперь и она выглядела на экране не лучшим образом. Она сильно скучала и к тому же до нее дошли слухи, что родители Тома, с которыми по его словам он был в отличных дружеских отношениях, попросту сочли его желание жениться на какой-то русской, беспросветной глупостью и всеми силами были против. Том хорохорился и не подавал виду, но то ли эта его проклятая простуда, продолжающаяся уже целый месяц, то ли и вправду все было так плохо, но вид у них обоих был ужасный.
– Хочешь, я брошу университет, я найду работу на Бали и мы опять будем счастливы, – в отчаянии кричал он с экрана.
Алена перепугалась: – Что ты такое говоришь? Я скоро приеду, и все будет хорошо.
– Я нашел нам квартиру в Ницце, недалеко от университета, там нет вида на море, но сад очень уютный, ты можешь там заниматься французским, – мечтал Том.
От одной только мысли об изучении этого языка, Алене стало противно, но сказать этого Тому она не решилась. Впрочем, как и то, что за месяц она не продвинулась в обучение ни на строчку. Она уже почти заговорила на местном балийском диалекте, но французский не поднимал в ее душе ничего, кроме раздражения.
– Да-да, как ты здорово все придумал, – заулыбалась она и осознала что врет, не только ему, но и себе. Врет как делала это раньше. Когда же придет эта чертова бумага?
Она подыскивала какую-нибудь красивую, обнадеживающую фразу чтобы приободриться, но вид ее говорил совсем о противоположенном. Алена очень сильно сомневалась в том, что ей стоит выходить замуж.
– Как давно я тебя не видела…
– Шесть недель, – ответил Том.
Алена подумала, что если бы он, к примеру, ответил: «Мы не виделись два года», то она бы ощутила то же самое, она так отвыкла от этого человека. Она знала мужчину, чье тело было покрыто золотым загаром, волосы выгорели на солнце, глаза горели страстью и любовью, От постоянных занятий серфингом, под кожей читалась каждая мышца, он походил на породистого скакуна, он был веселый и сильный… и страстный. А теперь Том напоминал скорее промокшую под дождем собаку с немытыми волосами, облаченную в черную куртку, с вечным насморком и печальными глазами. Она не представляла себе ночь любви с ним, и скорее могла бы вообразить голливудскую звезду у себя в постели, чем то, что видела сейчас на экране монитора. Она отвернулась, но отвернулась не от него, а от отвращения к себе, ощущая себя предателем. Предателем любви. Он ради нее поссорился с родителями, переехал жить в другой город, организовывает ей квартиру, документы, а она… что она? Предательница.
– Ты хоть развлекаешься немножко, у тебя усталый вид, выйди куда-нибудь отдохни, – попросила Алена.
Том обреченно пожал плечами, Алена не поняла его ответ.
– Том, что я буду делать во Франции? – спросила она.
– О, мы будем путешествовать, три часа до Швейцарии, час и мы в Италии, мы поедем на Корсику, на выходные в Испанию. Ты будешь учить язык, я учиться и защищать диплом, все будет хорошо, поверь мне.
– Я иногда думаю, что слишком стара, чтобы все начать опять сначала. Я боюсь Том, – призналась Алена. – Я очень боюсь, что все пойдет не так.
– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, просто приезжай. У меня такое чувство, что ты готова передумать… Ты так далеко от меня, не бросай меня. Я знаю, что такое жизнь на острове, я готов бросить все, и лететь к тебе, прямо сейчас, ты только захоти, через 20 часов я буду у тебя…
– Нет, нет, – испугалась Алена, – все правда хорошо, я очень скучаю, очень, – прошептала она, зная что это не правда. На самом деле она уже скучала по Бали.
Ночью лежа в кровати, она вслушивалась в обрушивающиеся на берег волны. Она решила признаться Тому, что не поедет к нему, что останется здесь и будет действовать по изначально намеченному плану. Она займется йогой, устроится на работу, денег от сдачи квартиры в Москве было предостаточно. Она даже может снять себе дом, но жизнь в братстве ее вполне устраивала, тут была ее настоящая семья, таких же как она сумасшедших людей, упорно не хотящих признать, что они стареют, и в один день может оказаться слишком поздно вернуться в привычный мир. В мир, где есть слово работа, долг, обязательство, брак, образование и другие цивилизованные слова. Она все отчетливее начинала осознавать, что любила не Тома, а просто мужчину. Мужчину с потрясающим телом, красивого, здорового, страстного и влюбленного в нее до безумия. В сущности, она просто любила его тело. Было тяжело и больно осознавать это, но она не могла обманывать себя вечно и когда-нибудь эта страшная правда выплывет наружу, и может быть будет уже слишком поздно что-то менять тогда. Но еще труднее было то, что Алена не верила до конца в свои размышления… Может просто она отвыкла от Тома, может ей страшно уезжать из рая, может…
