– Хорошо, – сказала Айви. – Глупая поспешность со стороны газетчиков – предположить, что нам что-то досталось.
Оливия и Айви уселись в гостиной, перед ними стояли горячий чай и печенье с корицей, которое утром принесла Летти. Аманда взяла конверт с кухонного стола, принесла его в комнату и села в кресло напротив сестер.
– Мои нервы на пределе, – сказала Аманда. – У меня такое чувство, что, как только я открою конверт, назад пути не будет. Понять не могу, отчего это.
– Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, – ответила Оливия. – Есть много вещей, касающихся нашего отца, о которых я бы предпочла не задумываться. Боюсь, что с этим конвертом все не так просто.
– Но, может, все будет не так уж плохо, – сказала Айви, потягивая чай. От кружки поднимался пар. – Вам не кажется?
Аманда пожала плечами:
– В любом случае я рада, что вы здесь. Боюсь, что одна я бы не решилась его открыть. И кто, как не вы, сможет лучше понять содержимое, каким бы оно ни было.
Оливия и Айви кивнули.
– Ну, хорошо, – сказала Аманда. – Посмотрим, что тут.
Она открыла конверт, сделала глубокий вдох и достала из пакета обычный листок белой бумаги, на котором было напечатано что-то, напоминавшее по виду длинный перечень инструкций. Аманда перевернула листок. На обратной стороне было продолжение инструкций. Она заглянула внутрь конверта, нет ли там еще чего-нибудь. Нет, этот листок был единственным.
– Что там написано? – спросила Оливия.
– Я прочитаю вслух, – ответила Аманда, откашлявшись. – «Аманда Седжуик, моя средняя дочь, наследует городской особняк, расположенный вблизи Центрального парка на Западной Семьдесят четвертой улице, при условии, что она неукоснительно будет следовать следующим инструкциям».
Оливия ахнула:
– Этот особняк стоит миллионы!
– Моя мамочка с ума сойдет, – сказала Айви. – Насколько мне известно, у Уильяма было только три объекта недвижимости – городской особняк, дом в Мэне и небольшая сельская гостиница в центральной части Нью-Джерси. Недвижимость – это не его конек. Оливия права – он стоит целое состояние.
Аманда посмотрела на сестер. Непохоже было, чтобы новость их очень расстроила. На их лицах, скорее, отражалось... любопытство.
– Читай дальше, – попросила Оливия.
– «Как изложено моим адвокатом Джорджем Харрисом, – продолжила Аманда, – Аманда должна в точности следовать моим инструкциям, в противном случае ее право на наследство потеряет законную силу».
– Не важно, какие там инструкции, кто узнает, следует она им или нет? – спросила Айви.
Аманда продолжила чтение:
– «Чтобы гарантировать соблюдение условий завещания, за Амандой будет установлено постоянное наблюдение».
Аманда испуганно выронила письмо, словно это была дохлая мышь. Листок с сухим шелестом опустился на коврик.
– За мной будут наблюдать? – повторила Аманда. – Постоянно?
Оливия и Айви переглянулись.
– Звучит жутковато, – сказала Оливия.
– Да уж, – согласилась Айви. – Мне это совсем не нравится, хотя бы потому, что я полицейский.
– Прочти дальше, – предложила Оливия. – Возможно, дальше последует объяснение, кто будет твоим сторожевым псом.
Аманда сделала глубокий вдох, подняла листок и продолжила читать вслух:
– «Аманде будет позволено допустить два отступления отданных ей указаний. В случае третьего нарушения условий право наследования потеряет законную силу».
– Отступления, нарушения? – переспросила Айви. – Какие, скажите на милость?..
– «Аманда должна переехать в особняк в следующую субботу, – читала Аманда. – Она должна пользоваться красной спальней, а детская ее сына будет в голубой комнате. До своего замужества она не должна входить в белую комнату».
– Это просто бред какой-то! – воскликнула Оливия. – А что это за ерунда с белой комнатой?
Аманда глубоко вздохнула.
– Мне вообще все это не нравится. Слушайте дальше. «Аманда должна прожить в особняке не менее месяца. В течение каждого из этих тридцати дней Аманда должна дважды в день в течение часа сидеть на коричневом кожаном диване в главной гостиной».
Оливия и Айви вновь переглянулись.
– Я в этом особняке была только пару раз, – сказала Оливия. – И на этом диване я сидела. Он стоит как раз напротив камина, над которым висит наша фотография.
– Я помню, как мы фотографировались в Мэне! – задумчиво произнесла Айви. – Тем летом мне было семнадцать. Каким гадким утенком я была тогда!
Аманда и Оливия рассмеялись.
– Мне всегда казалось странным, что отец держит эту фотографию в особняке, и именно в той комнате, где проводит так много времени, – сказала Оливия. – Зачем держать перед глазами портреты дочерей, к которым ты не проявляешь никакого интереса?
– Кто может понять Уильяма Седжуика? – ответила Аманда, покачав головой.
Она вновь посмотрела на письмо: дальше шли еще такие же бессмысленные инструкции по поводу того, что нельзя трогать, куда не следует заглядывать, а также некоторые юридические детали, полное имя и адрес адвоката Уильяма. Аманда положила письмо и откинулась на спинку стула, обхватив руками кружку с чаем. Она смотрела на своих сестер, обсуждавших странности отца, словно все это было в порядке вещей. Какая домашняя картина – три сестры беседуют за чашкой чая.
Между ними завязывалось некое подобие дружеских отношений. Что бы там ни было, но это письмо и безумные условия завещания делали такие отношения возможными. И это радовало Аманду.
Неожиданно из спальни раздался плач, Оливия и Айви вскочили.
– Наверное, мы его разбудили, – сказала Айви.
– Нет, – с улыбкой ответила Аманда, – ему пора просыпаться.
Она направилась в спальню, чтобы принести Томми познакомиться с тетушками, если только они не начнут говорить, что у них срочные дела и им пора бежать.
– Ой! – воскликнула Оливия. – Какой чудесный малыш!
При виде ребенка выражение ее лица смягчилось.
– Просто замечательный, – проворковала Айви, погладив его пальцем по щечке.
– Ну, мне пора, – сказала Оливия, доставая пальто из шкафа в прихожей. – У меня срочные дела, ведь на следующей неделе мой редактор отправляет меня в Париж на показ мод. Меня не будет в Нью-Йорке почти месяц.
«Это как раз мой испытательный срок, который я должна провести в особняке», – подумала Аманда разочарованно.
– Я тоже должна уехать на несколько недель, – сказала Айви. – Мы с Декланом собираемся в Ирландию навестить его родителей, повидать его друзей и родственников, которые не смогут приехать на свадьбу. Я так волнуюсь! – На ее лицо легла тень. – Как бы мне хотелось, чтобы он понравился моему отцу и чтобы он одобрил мой выбор, – сказала Айви. – Раньше хоть было время попытаться заставить его изменить свое мнение, но теперь...
