— Хорошо, — вдруг сказал Карлос и выпрямился.
Потом он что-то сказал мужчинам по-испански, они встали, каждый из нанятых поставил свою подпись на листе, а тот, кого Оливия забраковала, лишь сверкнул глазами. Наконец мужчины ушли.
— Вы молодец! — сказал ей Карлос совершенно другим голосом. — Не уходите, я сейчас. Нам нужно решить еще пару вопросов. — И он вышел из комнаты.
Она молодец? О боже! Оливия могла только надеяться, что средств на ее банковском счете хватит, чтобы оплатить возможный ущерб, который при ее пассивном содействии был нанесен ранчо Патрика, и что ее не посадят в аргентинскую тюрьму за противозаконные действия.
К концу этого бесконечного дня она без сил свалилась в кресло. Она мечтала свалиться на кровать, но одежда ее была слишком пыльная, и Оливии стало жаль красивого покрывала. Это просто невероятно! Карлос не оставил ей ни минуты свободного времени. Похоже, в его распоряжении не было ни одного человека, над кем можно было всласть покомандовать, кроме нее, Оливии. Ей пришлось готовить обед и ужин, а кроме того, нанять на работу несколько «голодринас», отправить на какие-то работы несколько человек и дать указания нескольким гаучо. Вся беда была в том, что Оливия даже не представляла, что сие означает. Карлос бессовестно использовал ее как ширму, называя хозяйкой и везде таская за собой, словно не мог без Оливии жить, а она так и не осмелилась ему перечить. Как он вообще жил без нее долгие годы?!
Хуже всего было то, что Даррелл так и не позвонил, а Оливии весь день пришлось быть под присмотром Карлоса и огромного пса. Последний, как показалось Оливии, с вожделением смотрел на ее ноги и другие мягкие части тела, словно ожидая долгожданной команды «фас!».
Оливия взялась кончиками пальцев за виски, потом осторожно потрогала лоб, размышляя, могут ли все события сегодняшнего дня существовать только в ее воспаленном воображении. Лоб был влажным, так же как и рубашка на спине, а джинсы ужасно пыльными, ведь полдня ей пришлось крутиться, как белка в колесе. Порывшись в кармане, Оливия выудила платочек. Нет, она больше не собирается участвовать в этом сумасшествии! Она немедленно собирает вещи и отправляется в аэропорт. Вся эта поездка — одна огромная ошибка. Почему малыш Эштон не решился настоять на своем: связать ее по рукам и ногам, как грозился, и запереть в чулане?! Да потому что она слишком упряма и если что вобьет себе в голову — не выбьешь ничем! Вот ей урок на будущее — всегда прислушиваться к словам сводного братца о плохих предчувствиях!
— Сеньорита Ливи, вы еще не спите?
Оливия резко, не обращая внимания на ломоту во всем теле, встала и промаршировала к двери. Если этот прохиндей задумал заставить работать ее еще и ночью, она просто задушит его. Если дотянется до горла.
— Карлос, что еще случи… лось? — Оливия широко раскрытыми глазами смотрела на его лицо — он улыбался! Еще больше ее поразил повод, который изобрел Карлос: он пришел выразить свое восхищение ее талантами!
— Сеньорита Ливи, вы были сегодня бесподобны. Вы отлично справляетесь с хозяйственными делами. У Патрика множество поводов гордиться вами. Думаю, вы простите мне некоторую грубость и дурной нрав. Просто накопилась уйма проблем, да и к тому же после разносолов Амаранты у меня было несварение, а несколько рабочих и вовсе вышли из строя из-за ее стряпни. Что, как вы понимаете, не добавляет настроения. Поэтому и скандалил я с этой толстухой…
Она поняла, что Карлос так своеобразно извиняется за свой произвол в течение всего сегодняшнего дня, но возмущаться и дуться на него Оливии почему-то не хотелось.
— А вы не пробовали найти к ней другой, более… мм… нежный подход? Может, это она вам назло так готовила. Выражала недовольство вашим негалантным обхождением? — неожиданно даже для себя поддразнила она Карлоса.
Его улыбка стала еще шире.
— Нет, просто у нее руки не оттуда растут. В отличие от вас.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Оливия. Похоже, Карлос совершенно не стеснялся в выражениях.
— Я хотел сказать, что вы еще и замечательно готовите, несмотря на то, что городская. Спокойной ночи, сеньорита Ливи.
Льстец, подумала она, закрывая дверь. Льстец и подхалим, но меня этим не проймешь… Оливия улыбнулась, вспомнив, как Карлос, обедавший на кухне, сначала осторожно понюхал, а потом еще осторожнее попробовал ее стряпню. Она даже затаила дыхание, ожидая приговора. А Карлос так быстро заработал ложкой, что у Оливии исчезли все сомнения и вырвался облегченный вздох.
Утром Оливия проснулась рано и спустилась вниз. В доме было тихо. Вчера вечером она тщательно продумала ситуацию, все взвесила и решила, что терять ей нечего и поэтому можно применить маленькую женскую хитрость для усмирения больших мужчин… Теперь следовало приступить к ее осуществлению. Когда Карлос по своей привычке ворвался на кухню, едва не сорвав дверь с петель, завтрак уже был готов. Ничто так не умиротворяет мужчин, как горы еды, — Оливия получила окончательное подтверждение этой истины и больше никогда в жизни не подвергнет ее сомнению. Карлос превратился в желе. Стоило Оливии намекнуть, что ей нужно поговорить с Дарреллом, как блаженно улыбающийся Карлос тут же ответил, что после завтрака немедленно попытается с ним связаться.
Однако на этом все и кончилось: ее маленькая хитрость не сработала. Оливия еще не закончила мыть посуду, как Карлос снова объявился.
— Я звонил Дарреллу. Сеньор обещал перезвонить, как только сможет. Сейчас он очень занят. А пока мне нужна ваша помощь…
— Опять?!
— Нужно проверить, как идут дела на нескольких пастбищах. Мы поедем на лошадях и вернемся через пару часов, чтобы вы успели приготовить обед. Сеньорита умеет ездить верхом? — запоздало поинтересовался он.
Оливия уже хотела злорадно солгать, что нет, не умеет, но потом поняла, что Карлос вряд ли оставит ее в покое и тут же придумает другое, не менее «увлекательное» занятие. К тому же Оливия давно не ездила верхом, и предложение Карлоса прозвучало довольно заманчиво.
— Ты даже не представляешь, сколько всего умеет сеньорита… — Оливия сопроводила свой ответ тяжелым вздохом, и Карлос расплылся в улыбке.
Рональд Даррелл ехал на ранчо Патрика О'Хара, и его одолевали невеселые мысли. Ему нужно было увезти дочь Патрика Оливию в свой дом, но он не знал, как это сделать, чтобы было поменьше шума. В целях ее собственной безопасности Оливия Стюарт должна быть под присмотром. Под его личным неусыпным присмотром, но ему не слишком импонировало это решение. Конечно, она весьма привлекательная, но это всего лишь оболочка. Внутри она вздорная, истеричная, неуравновешенная, лживая, изворотливая…
