— Привет, деда! Как дела?
— Спасибо, Лизонька, все в порядке. Жаль только, поговорить не с кем с тех пор, как умерла Элейн. Ничего не поделаешь: собственное долголетие это и дар, и проклятие.
Понятно. Сегодня он опять в роли Пола Эджкомба, а дача — дом престарелых. Любимая сказка, черт побери. И кто меня надоумил подсадить дедулю на Стивена Кинга? И кто кричал, что «старшее поколение не поймет и не примет его книг»? Вон, наглядный пример в гамаке покачивается.
— Я тебе собеседника привезла. Как зовут — не знаю, так что придумай ему имя сам. Еда и всякие миски в сумке. Если не сложно — расчесывай его хоть иногда, а то у бедолаги шерсть мигом сваляется, потом стричь придется.
Я посадила кота к деду на руки. Дед робко погладил его между ушей, на что котяра разразился таким благодарным урчанием, что ему бы позавидовал колхозный трактор. Дед улыбнулся как ребенок, на голову которого свалился такой подарок, о котором он и думать не смел, и вот теперь он спрашивает: это точно его? Ошибки нет? Правда? От умиления у меня противно защипало в носу. А еще говорят, что циников похлеще сценаристов поискать надо.
Дабы не дойти до той точки, когда на глаза навернутся слезы, и мы тут втроем дружно зарыдаем над своей судьбой на потеху соседям, я отправилась собирать на стол. Минут через десять дед присоединился ко мне. Кота он держал на руках и отпускать не собирался. Впрочем, тот и не рвался нисколечко. Обнял деда лапами за шею и прижался большой лохматой башкой к его шее. Манто из дикого тушкана.
Отдав должное покупным салатам и полуфабрикатным котлетам, мы отправились обратно в сад дышать свежим воздухом и «завязывать жирок», как говорила покойная бабушка. Жирок свой мы холили и лелеяли, поскольку с ним в нашей семье всегда были проблемы. Наши кости категорически отказывались им обрастать. Конституция такая, что ж поделать?
Вспомнив наставления Темы, я спросила деда:
— Слушай, расскажи мне о своих вулканах. Как они это… извергаются? И про лаву. Правда, что на ней можно яичницу жарить? В «клубе кинопутешественников» один мужик хвалился, что ему примус на вулкане нафиг не сдался, если есть свежая лава.
Дед послушно завел разговор про вулканическую деятельность. Рассказывал он добротно и обстоятельно, но без огонька, словно читал намертво заученную лекцию очередному студенческому потоку. Чувствуя, что еще немного, и точно засну, я неожиданно для себя брякнула тоном Штирлица:
— Я все поняла, дед. А теперь поговорим всерьез. О чем ты хотел меня предупредить? Время пришло.
Дед дернулся, как будто его облили кипятком. Черт, кто ж меня за язык тянул? Дурацкая шутка. Но тут началось такое, что подумать над собственной глупостью времени у меня уже не осталось.
— От ясной погоды на сорок пять к закату. Удар коленом. Зри в корень. Кровавые бриллианты. Наследство Евдокимыча.
— Дед, ты чего? — опешила я. — Какие, к лешему, бриллианты?
— Кровавые. Наследство Евдокимыча.
Чувствуя, что голова моя идет кругом, я решила пойти по пути наименьшего сопротивления.
— Дед, я все поняла. Будь спокоен.
— Враги повсюду, — отозвался он, понизив голос и склонившись вплотную к моему уху. — и они тоже знают про бриллианты. Время уходит, поэтому торопись. И будь осторожна!
А затем дед откинулся обратно и чуть ли ни на весь дачный поселок вопросил:
— А как там поживает твой приятель?
От неожиданной смены темы разговора я подавилась и закашлялась.
— Какой приятель, дед?
— Стивен Кинг, кто же еще! Вы же с ним — сценаристы?
— Ну да, можно и так сказать, — отозвалась я, чувствуя себя потенциальной пациенткой сумасшедшего дома. Или актрисой со сломанными ногами, от которой требуют, чтоб она сыграла балерину.
— Ну вот, увидишь его на работе — скажи, пусть еще книжку напишет. Очень мне его творчество по душе. Не забудешь, передашь?
— Куда ж я денусь, дед? Только он больше писать не хочет. Говорит — надоело. И столько леса на его книги извели, а ему деревья жалко.
— Ну, ты его хорошенько попроси. Скажи, что не для себя — для деда стараешься. Пусть уважит старика. А я ему елку посажу, пусть не переживает за лес.
Вот так. Стивен Кинг уже мой коллега по работе. За соседними столами, наверное, сидим. Каждый день друг другу приветы передаем.
Вот и пойди, определи, что это было? Цирк с конями. Бриллианты кровавые, Евдокимыч какой-то со своим наследством. Интересно, из какой книжки дед это выцепил? Вроде, я ничего отечественного ему в последнее время не привозила. Может, кто из соседей дал почитать? Ладно, сейчас не до того, а потом я пошарюсь у деда в библиотеке. Не мог же он это просто взять и придумать!
Я еще с полчасика посидела на гостеприимной даче, а потом дед с котом на плечах проводили меня до калитки, и я отправилась обратно в пыльную и душную столицу. Трясясь в электричке, от нечего делать я еще раз припомнила все, что сказал дед. «От ясной погоды на сорок пять к закату. Удар коленом. Зри в корень», и дальше про бриллианты. Галиматья какая-то. И какие это враги не дремлют? Соседи по даче? Плюс мифический Евдокимыч. Нет, ничего не сходится!
Ехать было долго, поэтому я так и сяк прикидывала, не мог ли дед говорить о каком-нибудь конкретном человеке. Но о ком? Среди наших родных никого с таким отчеством не было. Среди немногочисленных дедовых приятелей и учеников — тоже. На дачах — никого. Значит, все-таки из книги. Знать бы еще из какой! Когда дед входит в образ Пола, мне с ним общаться легко и просто, потому что я знаю содержание «Зеленой мили», и знаю, какие реплики он от меня ждет. А тут полная засада.
Хорошо хоть с котом разобрались. Кот приобрел новый дом, дед — приятеля. Теперь им не так скучно будет. Единственная проблема, это если Машка позвонит и потребует своего кота обратно. Но что-то во мне говорило, что она этого не сделает. По крайней мере, в зомбированном состоянии.
Черт. Что же все-таки делать с Машкой? Пропадет ведь. Этот Вова — стопроцентный сектант. Наверняка Машку гипнозом убедил в собственной неотразимости, а теперь манипулирует ею, как хочет. И зачем ему нужна именно Машка?
Я вспомнила свою подругу и вздохнула. Да, неудивительно. С ее внешностью она лакомый кусочек для любого, не только для Вовы-спортсмена, эксперта по дыханию. И погода, как назло, теплая стоит. Вот была бы холодень, тогда никаких проблем. Вова из Машкиного дома в пять секунд вылетел бы пробкой. Но пока наступят холода, эта парочка вполне успеет навестить ЗАГС, и тогда пиши пропало. Засада.
На вокзале я чуть-чуть подумала, ехать домой или сразу отправиться к Теме, и выбрала второй вариант. Почему-то лицезреть Толика мне сейчас не хотелось до полного душевного отвращения. И без него проблем хватает.
