— Не, Лех, уже не можем. У нас девушки теперь из ваших. Сам понимаешь, заняты мы. На всю ночь шпили-вили, насяльника! — смеясь своей шутке, доложил Сергей, а Леша повернулся к окну и, увидев нас, ломанулся в дом, расталкивая парней.
Мы с Настей спрыгнули с подоконника как раз вовремя: в дверях возникли две дьявольски злые физиономии Димы и Лехи. Брови сведены, глаза чуть ли не кровью налились, из ноздрей и ушей пар валит, в прохладе комнаты остывают, наверное, разгоряченные быки, благо копытами не бьют.
— Мужики, вы чего? — забегая следом, недоумевает Ваня.
— Быстро шкурки свои накинули и на выход! — разорался Леха, хватая наши шубки с вешалки
— Не понял! — отбирая нашу одежду, пытался заступиться Сергей.
— Сейчас объясню! — рявкнул Леха и, всучив шкурки Диме, вытолкал Сережу на улицу.
Мы с Настей кинулись следом, но пока провозились с сапожками и поправили прически у зеркала, на улице уже послышались звуки мордобоя. На крыльце нам дорогу перегородил Ваня, прежде всего не выпуская Димку, спокойно сказав:
— Пусть один на один разбираются. По-честному, по-мужски.
Дима нехотя кивнул, но было видно, что кулаки чешутся помочь напарнику по кошатине. Хотя пока непонятно было, кто побеждает. Леха и Серега поочередно летали по сугробам, вроде не сильно друг друга травмировали, все больше толкались и спорили, выражаясь сильно нецензурно, так что понять, о чем речь, было сложно.
Дима и Ваня молча наблюдали, а когда Серега врезал Лехе кулаком по лицу, рассек бровь так, что алая кровь хлынула, стекая по лицу, не выдержали уже мы с Настей и, нырнув под расставленные руки Ваньки с двух сторон, побежали спасать Лешку.
— Прекратите! — пропищала я, подбегая, но без подруги было боязно близко подходить. Обернувшись, я надеялась, что Настя рядом, но увидела, как она яростно вырывается из рук Димы, который удерживает ее, не пуская к драчунам.
Теперь я была в замешательстве, кого спасать первого. Такой замес — все дерутся, борются. Только Ваня спокойно наблюдает и не вмешивается, даже за Настю не заступается, гад. Зачем ему столько мышц, если не пользуется.
— Врет он! — крикнула Настя Ваньке. — Не жена я ему! И не собираюсь!
Ванька посмотрел на вертящуюся Настьку в лапах персонального маньяка и, видимо, поверил ему, а не чокнутой Чуме. Даже осуждать пацана не хочется, он и до этого уже не в восторге от нее был, а теперь и подавно перекрестится с радостью.
Димка, пытаясь устоять на ногах с непослушной пленницей, все больше пятился назад, к склону горы. На краю которой стояли привязанные ватрушки для катания.
— Осторожно! Склон! — крикнула я, но опоздала. Дима споткнулся и сел задницей ровнехонько по центру большой ватрушки, роняя на себя Настю. И, невесело крича, они полетели вниз с горы. Не привязаны ватрушки оказались. Или отвязаны. Скорее всего, вторая серия претерпела изменения и смену действующих лиц. Настя, наверное, планировала спустить с горки мужиков, а не себя в компании Марковича.
— Леша! Сережа! — позвала я дерущихся. — Ребят спасать, быстрее!
Сбежав по склону, мы притормозили, наблюдая двух потерпевших в сугробе, ватрушка отлетела в дерево, и с кроны их еще и сверху присыпало снегом. Но этим двоим было все равно.
— Они, что, правда женаты? — удивленно спросил Ваня, глядя на страстно целующуюся парочку в снегу.
— А что они прямо в сугробе собрались… на морозе… — пролепетала я, прикрывая глаза ладонями, но так, чтобы подглядывать через пальцы. Ничего себе у них страсти кипят!
Глава № 16
Пока я старательно пыталась заставить мозг соображать и принять решение, что со всем этим делать, Лёха с Сергеем опять принялись меня делить.
— Она жена моя! Видишь! — тыча Сергею в нос безымянный палец с кольцом, орал Лёшка. — Вы же сказали, с Анькой домой уезжаете! — тут же и мне прилетело от бывшего за Настино вранье.
— Я не говорила! И я бывшая жена! Мы в разводе! — защищаясь, я даже снежком в него запулила. — Иди к своим кошкам, раненную бровь тебе залижут! Говорят, они гуру народной медицины! Только смотри, блох не подцепи или глист!
— А ты от этого рыбака, — кивнул бывший на Сергея, — что подцепишь? Сальмонеллез? Или очешуеешь еще пуще прежнего?
Пока я придумывала, как ему ответить, Серёжа не стал напрягать извилины и просто двинул Лёхе опять в ту же бровь, отправив в сугроб.
Ваня и вовсе махнул на нас рукой и ушел в дом, поняв, что с Чумой ему ничего не светит, а может, и отметить такую радость в одиночестве сбежал. Кстати, зря мы про них забыли. За моей спиной послышался сдавленный полурычащий вскрик, а затем и бранная речь Димы. Мы все дружно повернулись и увидели стоящего перед Настей на коленях Димку, согнувшись и пряча свое стратегически важное место от нее, загораживая обеими руками, он шипел что-то сквозь сжатые зубы.
— Ну и кто из нас ломается теперь? — весело спросила Чума, отряхиваясь от снега.
— Настя! Ты чудовище! — отвесил любезность Дима, не прекращая скулить и пытаясь схватить за ноги скачущую козочку с дурным характером.
— Да-да! Я ваще Чудо. Я знаю, но спасибо, что заметил! — нисколько не обидевшись на хама, заявила Настя и летящей походкой двинулась наверх, подхватив по пути меня под руку. — Пойдем, Ириш. Они сами разберутся. У меня ножки замерзли и промокло все до трусов. От снега промокло! — зачем-то уточнила Настя, оглядываясь на Диму.
— Куда теперь? — спросила я у Насти. Наверное, в тысячный раз ругая себя за вопрос, который задавать Насте может только камикадзе, но я задаю его с завидной регулярностью, несмотря на неизбежный катастрофический результат.
— На дело, — не очень подробно пояснила Настенька.
Мы брели по аллее, которая изменилась до неузнаваемости просто потому, что тут Настя отдыхает. Повсюду были разбросаны останки гирлянд, переломанные ветки кустарников, дрова тоже не все нашли, мишура и елочные игрушки делали этот беспорядок особенно ярким.
— Стоп, — нахмурилась я. — А это откуда? — пнув большой пластиковый новогодний шар, спросила подругу.
— Оттуда, — равнодушно дернув плечом, Настя кивнула на поваленную ель.
— Настя, зачем? Она же живая была! — чуть не плача, я бегала вокруг ели и, немного приглядевшись, поняла, что она искусственная и свалилась из-за опутавших ее гирлянд, таскающихся за бешеным трактором-снегоуборщиком.
— Это я не планировала, — махнула рукой Настя, как будто это автоматически снимает с нее вину. — А вот спалить кошкин дом, как в сказке, хотела.
— Не надо, — попросила я подругу, надеясь вразумить.
Настя задумчиво смотрела то на домик, то на баньку, а у меня уже глаз начал дергаться. Она и правда может поджечь.
— Девочки! — позвал нас Ваня, догоняя уже почти у дровяника. — Давайте в дом. Холодно.
— А эти где? — нарисовав в воздухе одной ей понятную загогулину, спросила Настя.
Ваня искренне пытался следить за рукой, но понял он, что значат загадочные взмахи пальцем, или нет, неизвестно. Просто ответил сразу про всех.
— Ваши мужья с Серегой пьют. Мирятся. А меня за вами отправили.
— Им тебя не жалко, что ли? — съязвила я.
— Они нам не мужья! — возмутилась Настя. — Ты веришь, что я за такого замуж пойду?
Ваня замялся, не зная, как правильно отвечать, хотя по глазам видно, что скорее в выборе Димы сомневается, чем в том, что Настя откажется от «замужа» за такого видного парня со всеми удобствами.
— Насть, тебе не кажется, что это слишком? Какую бы компанию мы себе ни нашли, будь то девушки или парни, они всех у нас отбирают!
— Я же с вами, тут, — пробубнил Ваня. — Не забирали они меня.
— Я знала, что ты согласишься! — обрадовалась Настя и сразу начала командовать — Ванечка! За мной!
— Зачем? — попытался выяснить он на берегу, но куда там. Настя уже вытащила из дровника мешок и раздербанила его в клочья, извлекая костюм Санты.
— Раздевайся, красавчик наш! — нежно пропела Настя, помогая расстегнуть куртку оторопевшему парню. — Наши кошечки заслужили такого Санту!
