Глава 12
Пребывая почти в полной уверенности, что кто-то либо ошибся квартирой, либо в очередной раз собирает какие-нибудь подписи, я пошла открывать. На всякий случай посмотрела в глазок — мало ли, вдруг снова Харламова черт принёс? Но под моей дверью стоял вовсе не бывший муж, а какой-то незнакомый молодой парень в зеленой бейсболке и такого же цвета жилетке, держа перед собой в руках белую коробку средних размеров. Ну, точно — ошибся дверью.
— Вы ошиблись дверью! — громко крикнула ему, чтобы услышал сквозь металлическую преграду. — Тридцать восьмая квартира следующая! Это — тридцать седьмая!
— Все правильно, у меня посылка в тридцать седьмую квартиру, — отозвался с той стороны парень. — Для Камилы.
— Значит, для меня… — растерянно ответила я, поздно сообразив, что произнесла это слишком тихо, чтобы парень меня услышал. Откашлялась, и снова повысила голос. — А от кого посылка?!
— Отправитель указан о-о-о «Ренейссанс Индастрис».
Мои глаза в этот момент, наверное, вылезли из орбит. Быстро провернула ключ в замочной скважине и рывком распахнула дверь. Парень тут же протянул мне коробку, а следом и накладную, в которой необходимо было поставить свою подпись.
С трудом вывела свою фамилию — настолько не слушались руки, кое-как расписалась в графе напротив, вернула бумаги курьеру.
— Спасибо…
— Всего доброго! — улыбнулся парень, и оставил меня наедине с моим изумлением.
Отнесла коробку на кухню и поставила на стол. Повертела её так и эдак, изучая со всех сторон, на одной из которых красовалось яркое изображение симпатичного электронного пёсика. Невольно залюбовалась им — почти как настоящий. Только колесики на лапках и глазки светодиодные выдают.
Выходит, Михаил не забыл о своем обещании и прислал для Катюшки подарок.
Этот мужчина не перестает меня поражать. Сначала раз за разом он выручает меня из неприятностей, теперь вот чужому незнакомому ребёнку игрушку присылает. Зачем ему это нужно?
«Если я могу в чём-то помочь человеку, почему бы этого не сделать?»
Действительно, почему? Ведь я и сама всегда готова помочь тому, кто в этом нуждается, если для меня самой это не создаст больших проблем. Тогда почему же в его поступках я ищу подвох? Почему мне так сложно принять мысль о том, что он просто хороший человек?
Наверное, потому что я впервые встретила такого мужчину. Ему ничего от меня не нужно, он просто помогает, потому что может помочь, и ничего не ждёт взамен. В конце концов, если бы он преследовал какую-нибудь корыстную цель, например, затащить меня в постель — вчера у него были все шансы эту цель достичь. Но он и тут поступил благородно. Пожалуй, за этот поступок я ему благодарна больше всего. Если бы вчера он воспользовался мной, а потом исчез, это бы меня добило.
Я смотрела на красивую коробку с подарком для Катюшки и улыбалась.
Ну и пусть он женат, и между нами никогда ничего не будет — я все равно счастлива, что встретила его. Благодаря этой встрече я снова верю в людей. Верю в мужчин.
И однажды я встречу своего. Такого же честного и благородного, как Миша.
* * *
Решив не откладывать дело в долгий ящик, в этот же вечер отвезла пёсика Катюшке. Счастью ребёнка не было предела! Он и правда был почти как живой. Выполнял команды, тявкал, вилял хвостиком. До самой ночи мы резвились с этой забавной интерактивной игрушкой, и домой я засобиралась уже, когда девочке пора было ложиться в кровать.
Перед уходом Ольга, как и ожидалось, снова начала приставать ко мне с расспросами о Михаиле, но я лишь отмахнулась от неё, и, сославшись на сильную усталость, поспешила убраться восвояси.
Пока ехала в такси, впервые за долгое время ощущала невероятный подъем и внутреннюю лёгкость. Но стоило вновь оказаться одной в своей квартире, как отличное настроение моментально улетучилось, и изнутри начал подтачивать какой-то червячок.
Никак не могла разобраться в природе его появления. Это была точно не проблема с поиском работы, из-за которой я обычно грузилась по двадцать четыре часа в сутки, и даже не скука вперемешку с чувством полнейшего одиночества. Это было что-то другое. Новое и непонятное.
Легла в постель, разумно решив, что утро вечера мудренее, но противное состояние лишь усилилось. Словно ощущение какой-то неправильности, или… чувство вины.
Ещё немного покопавшись в себе, я окончательно убедилась, что вгрызающийся в меня червь — есть не что иное, как угрызения совести. То, как я вчера повела себя с Мишей, не давало мне покоя. Он ко мне со всей душой, а я к нему… Правильно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.
Господи, ну зачем я кричала на него вчера?! Хорошо ещё, хоть не оскорбляла.
Уснуть никак не получалось, было неудобно и душно, даже несмотря на открытое окно. Я то и дело ворочалась в постели, все больше и больше накручивая себя. И так до тех пор, пока вдруг чётко не осознала, что должна перед ним извиниться. Обязательно должна извиниться, и ещё раз поблагодарить его за все. Ну а после уже попрощаться навсегда.
Да, так будет правильно. Так будет хорошо.
С этой мыслью я успокоилась, и вскоре, наконец, уснула. Абсолютно трезвая, кстати, впервые за долгое время.
* * *
Вот уж никогда не думала, что я, оказывается, такая трусиха. Проснулась утром, приняла душ, позавтракала. Потом зачем-то взялась за уборку. Конечно, я понимала, что намеренно тяну время, откладывая задуманный звонок, но ничего поделать с собой не могла. От одной мысли, что я сейчас наберу номер и услышу голос Миши — руки начинали трястись.
В итоге пропылесосила, помыла полы, протерла пыль. Собрала все пустые бутылки в мусорный пакет, туда же аккуратно уложила початый наполовину «Jack Daniel’s». Я ведь решила начать новую жизнь.
Вот же кому-то из бомжей повезёт! Подумала-подумала, достала из мусора любимый напиток, и, скрипя сердцем, вылила содержимое бутылки в раковину. Если уж я решила избавить себя от этой отравы, то и бомжам не стоит её подбрасывать. Они ведь тоже люди.
Когда все дела были закончены и переделаны, достала из сумочки сигареты и вышла на балкон. Я не была злостной курильщицей, но иногда себе позволяла. Надо сказать, в последнее время позволяла довольно часто. Однако сегодня со мной явно происходило что-то. Я вдруг чётко поняла, что никотином травить себя тоже теперь не хочу. Спрятала пачку обратно в сумку — выкинуть её вслед за бутылками рука не поднялась. Ну и ладно. Москва не сразу строилась. Может, выброшу завтра.
Неотвратимо наступил тот момент, когда занимать свои руки стало решительно нечем. Я должна была позвонить Шеретову, выполнить свою миссию, и вздохнуть, наконец, спокойно.
И снова с ног до головы меня охватил мандраж. Боюсь этого звонка до чёртиков.
Глупая, чего боюсь? Он ведь не пошлёт меня с моими извинениями и не нахамит — не тот человек. Так чего я вся трясусь, как на приёме у стоматолога?
Давай, Камила, соберись уже. И просто сделай это.
Подрагивающими пальцами набрала его номер и стала терпеливо ждать, отсчитывая длинные гудки в трубке и гулкие удары собственного сердца в груди.
— Алло, — раздался бархатный баритон на том конце провода, и я затряслась ещё сильнее.
— Миша, привет. Это Камила…
— Здравствуй, Камила.
По его голосу невозможно было определить, злится он на меня, или нет. Но какое, в конце концов, мне до этого дело? Я ведь звоню, чтобы очистить совесть, и его эмоции не должны меня беспокоить. Однако, они беспокоили. И, кажется, даже сильнее, чем собственная совесть.
— Я… Мне… В общем… — все слова, как назло, повылетали из головы, и сформулировать предложение оказалось невероятно сложно. — Я некрасиво себя повела тогда, и мне очень стыдно. Пожалуйста, извини меня.
— Все в порядке, Камила, — спокойно ответил он. — Я сам виноват. Ввёл тебя в заблуждение.
