— Состояние удовлетворительное! — нарочито громко произнес доктор, словно обращался не ко мне, а к безмолвному хозяину дома, где я оказалась неизвестным и странным для меня образом. — Завтра я бы хотел провести более тщательное обследование в клинике. А до тех пор — постельный режим.
Я молчала, чувствуя, что сейчас — не самое лучшее время высказать намерения как можно быстрее покинуть стены жилища Фуллера и оказаться у себя дома.
Тем временем врач кивнул на свободное кресло, а следом спокойно произнес:
— Садись, Матвей, твои раны нужно бы обработать, раз уж ты отказался ехать в больницу.
— Пустяки, док, — мотнул головой мужчина, а я только сейчас заметила, что одежда на правом плече Мэта перепачкана и порвана.
— Кому как, — хмыкнул Светлов и обратил все свое внимание на Фуллер.
К моему изумлению тот скривился, однако все же шагнул через порог и сел в указанное доктором кресло. Стоило Мэту оказаться ближе, как я смогла рассмотреть его раны.
Картинка, нехотя и медленно, выстраивалась перед глазами.
Темная квартира.
Удар по голове.
Запах бензина.
Я в спальне Фуллера.
Доктор.
Раны на теле молчаливого хозяина «Фуллерита».
— Я хочу домой, — дрогнувшим голосом, тихо прошептала я, пытаясь сдержать эмоции. Но тщетно. Истерика маячила на моем горизонте. И я не имела представления, куда от нее скрыться.
Мэт вскинул голову. Его взгляд прилип к моему лицу. Ком застрял в горле, мешая сглотнуть.
Сквозь пелену слез увидела, как на пороге комнаты появился Семен. Я уже почти ощутила уверенные мужские объятия на свих плечах, как вновь вздрогнула от угрожающего голоса Фуллера:
— Пошел вон! — рявкнул мужчина, заставляя меня сжаться в комочек под одеялом.
Семен помедлил, сжал руки в кулаки, но послушно вышел.
Доктор в полной тишине наложил повязку на поврежденное предплечье Фуллера, и тоже направился в сторону двери.
Но оказавшись практически в коридоре, бросил недовольный взгляд на Мэта:
— Когда в следующий раз возомнишь себя супергероем и полезешь в огонь, не забудь хотя бы изредка включать мозги.
Доктор вышел, а я перевела взгляд на мужские руки, сцепленные в замок.
Кулаки были сбиты до крови, словно Фуллер в прямом смысле пробивал ими дорогу.
Молчание угнетало. Я понимала, что еще мгновение и провалюсь не просто в истерику, а в самое настоящее безумие. Неведение пугало меня. Я хотела оказаться дома. Хотела увидеть брата. Убедиться, что с ним все хорошо.
Но Фуллер продолжал молчать, изучая меня тяжелым взглядом исподлобья, сцепив запястья в замок и чуть подавшись вперед, упираясь локтями в колени.
Мужская фигура буквально источала опасность, повергала меня в ужас, но я продолжала молча смотреть на Фуллера. Пусть крупные слезы и катились по моим щекам.
— Твой дом сгорел. Поживешь пока здесь.
Все.
Больше ни слова.
— А Феликс? Как он? — мой голос дрожал, дрожал настолько, что я сама с трудом узнала его звук.
— В порядке.
Мужчина вышел, оставив меня наедине с этой новостью. Я спряталась под одеялом, закрыв глаза. Слезы лились рекой. И я собрала все силы, чтобы не дать истерике поглотить меня.
Я не хотела верить очевидному. Но все факты упрямо твердили об одном.
Этот мужчина спас меня. Вынес из горящего дома. Именно он.
Я сама не заметила, как провалилась то ли в сон, то ли в беспамятство. А когда очнулась, в комнату уже проникал серый свет сквозь приоткрытые жалюзи.
В этот раз тошноты не было, и я осторожно поднялась на ноги.
В доме царила гнетущая тишина. Я сама не знала, куда именно бреду. Просто шла, переставляя ноги, до тех пор, пока до слуха не долетели звуки размеренных ударов.
Открыла первую попавшуюся дверь и оказалась в том самом помещении, где встретила Фуллера впервые.
Мужчина сидела за барабанной установкой спиной ко мне. Я не видела его лица, но понимала, что в данный момент Мэту не нужны зрители. Его широкие плечи не сковывала одежда. А прямая спина выглядела неестественно напряженной.
Я не смогла развернуться и уйти. Так и стояла, погружаясь в сокровенный и скрытый от посторонних глаз мир звука.
Удары становились быстрее и сильнее, палочки с такой скоростью плясали в руках мужчины, что я не успевала следить за ними. Звуки, превращавшиеся в странную мелодию, зарождали что-то стихийное в глубине моей души. Что-то дикое, неизведанное и необузданное. Что-то, чему я пока не могла найти определения.
Вдруг звуки стихли. Я увидела, как палочки с треском разлетелись в разные стороны. Голова мужчины поникла. Крупные капли пота стекали по спине, прячась под резинкой на поясе спортивных брюк. Я не знала, сколько времени простояла вот так, наблюдая за этим странным и пугающим меня человеком. Но почему-то я не могла сдвинуться с места, словно кто-то приклеил мои босые стопы к студеному полу.
— Обуйся! — хриплый голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Мэт так и не обернулся, продолжая сидеть за барабанами. Его рваное дыхание было слышно даже на расстоянии. А я не могла сделать шаг назад, чтобы скрыться от влияния этого мужчины.
— Спасибо, — наконец, смогла произнести я, пытаясь выразить благодарность то ли за спасение, то ли за своеобразную заботу.
Фуллер меня пугал до дрожи в каждой клеточке тела. Пугал так, что я не могла связно думать в его присутствии. И я не знала, что делать с этим страхом.
Глава 14
На следующий день Гоша привез меня в клинику. Профессор Светлов тщательно изучил мои анализы. Мне казалось, мужчина слишком уж скрупулезно пытается что-то отыскать в моем организме. А не найдя, разрешил вернуться домой, велев несколько дней не напрягать организм. Но прежде, чем покинуть стены больницы, я навестила брата. Уходить от Феликса не хотелось, и врачи разрешили остаться на пару часов.
Я не хотела расстраивать брата. Про пожар не сказала ни слова. И, признаться, даже не предполагала, как же поведать моему младшему братишке, что дома у нас теперь нет. Вернее, есть, но обгорелые стены.
Мысленно я строила планы о том, где взять средства на проживание, не говоря уже о ремонте и восстановлении квартиры. У меня опускались руки, стоило вспомнить, что моих вещей, мебели, одежды — нет. Все в один миг вдруг исчезло.
И я не знала, как все вернуть, как найти виновника, и что мне делать дальше.
Откровенно говоря, я даже не знала, куда идти, как только легкое недомогание исчезнет, и мне придется покинуть стены жилья Фуллера.
Ведь я не могу жить под его крышей слишком долго.
И дело даже не в том, что мне неудобно стеснять мужчину. Хотя, и это тоже играло немаловажную роль.
Дело было в пресловутом страхе. Подсознательно я каждую секунду ждала от мужчины подвоха. Он же не просто так привез меня к себе?
В общем, у меня была уйма вопросов, предположений и ни единого ответа.
Эти проблемы я предпочла не озвучивать при брате. А когда истекло отведенное для посещения время, я вышла из палаты, перед этим крепко (насколько позволяло самочувствие) обняв Феликса на прощание.
Он будто что-то заподозрил: сурово взглянул на меня, задержал, перехватив ладонь.
— Все хорошо? — спросил Феликса, а я фыркнула.
— Ну что со мной может быть не так? — улыбнулась я брату максимально спокойно. — Поправляйся! Я завтра приеду!
— Буду ждать! — кивнул братишка. — И телефон заряди. Не могу тебе дозвониться с самого вечера.
— Хорошо! — кивнула я, понимая, что мой телефон не просто разрядился, а сгорел в квартире вместе с остальными вещами.
Я старалась улыбаться. Но на крыльцо клиники вышла со слезами на глазах. Стало вдруг себя жаль. А я ненавидела это чувство.
Смахнув набежавшие слезы, поискала взглядом машину Гоши. Но приятеля нигде не было видно. Зато внимание моментально привлек красивый автомобиль с полосами на капоте. Рычание двигателя было слышно даже на расстоянии. И я подумала, что такого автомобиля стоит бояться.
