— Это хозяйка "Райского яблока"? Я видела в инсте, — говорит Ксюша. — И что, ты думаешь у меня нет шансов?
— Ксюш, пожалуйста, почитай что-нибудь другое, а. Эти романы плохо влияют на твой мозг.
— Это тебе скучно жить в кайф, а я хочу страсти и чувств на пределе. Чтоб эмоции через край, — она мечтательно прикрывает глаза.
— Стой. Зачем тебе знакомиться с Давидом Всеволодовичем? А как же Миша?
— Пф, — фыркает Ксю. — Миша — это не герой моего романа.
— Странно, всего месяца четыре месяца назад, ты уверяла, что он именно тот, кого ты искала.
— Миша тряпка. Мне нужен мужчина, который будет знать, чего он хочет. Властный, уверенный, чтобы сказал, как отрезал. Ну, и конечно богатый.
— Всё, это диагноз. Начни читать классику хотя бы. Ну, это же полный бред.
— Да пошла ты, — обиделась сестра и ушла к себе в комнату.
Неделя без шефа прошла спокойно. Ну, как спокойно, работы хватало, но без его требовательного, хмурого взгляда, работалось легче.
К концу недели он сообщил, что задерживается, и на работу выйдет только в среду. Попросил перенести встречи, что были запланированы на понедельник и вторник, а также объявил, что в среду состоится внеплановое собрание. К этому собранию я решила подготовиться заранее. Сегодня сестра пообещала забрать тигрёнка из сада, так как они с родителями собирались ехать на дачу. Вещи его я собрала, они сами заедут и заберут их.
Закончив с основной работой, я пошла в конференц-зал. Зная, что меня уже никто не будет дёргать, так как рабочий день закончился, я вставила в уши наушники, и принялась за дело.
14 глава
ДАВИД
Я горд собой. Всё удалось. Условия сделки даже лучше, чем я ожидал. А через несколько месяцев мы откроем филиал во Флоренции. Теперь, главной задачей будет найти подходящих людей и, самое главное, тех кому можно доверять и на кого можно положиться. Отец, узнав новости, поздравил меня и сообщил, что никогда во мне не сомневался.
Они должны вернуться к концу августа, и отец поможет мне с подбором сотрудников. Пришлось немного задержаться и домой я вылетел не в воскресенье, как планировал, а во вторник. Сначала хотел заехать домой, но потом решил, что из дома в офис я точно ехать не захочу.
На часах было почти семь, офис опустел и притих. Я поднялся на этаж, где находился мой кабинет. Здесь тоже было тихо. Лина, конечно же, ушла давно домой.
— Падать, падать, падать, падать в грязь…
Услышал я чьё-то пение. Остановился, прислушался. Точно, кто-то что-то напевал в конференц-зале. Тихо направился в ту сторону. Дверь была открыта, и моему взору предстала занимательная картина.
Моя секретарша, сортируя какие-то бумаги, видимо, с наушниками в ушах тихо подпевала песне, звучащей только для неё. Она слегка покачивала бедрами, обтянутыми узкой красной юбкой. Потом резко, её голос стал громче:
- Я хочу велосипед, и чистой футболкой падать, падать, падать, падать, в грязь! Падать в грязь! *
При каждом "падать" она резко виляла бёдрами, то в одну, то в другую сторону. Член в штанах ожил, а рот наполнился слюной. Я боролся с диким желанием завалить секретаршу на стол и задрать эту юбку, пока ничего не подозревающая Лина, по-прежнему продолжала подпевать неизвестному мне исполнителю. Голос у неё, кстати, приятный. Нужно было уходить, но я как будто прирос к полу, стоял и пялился на девушку.
Видимо, закончив сортировку, Лина двинулась вдоль стола, раскладывая бумаги. Я как хищник следил за каждым её движением. Она чему-то улыбнулась, видимо, сменилась песня, и теперь она запела ещё нежнее:
— Слаще, слаще меда твои, твои губы
Держи мою руку, сердца боюсь, глупая
Я ищу ответа в глазах темнее неба
Кометой до рассвета лечу к тебе я слепо…**
Она замечает меня случайно и даже словно не сразу понимает, что я тут. А когда до неё доходит, она быстро выдёргивает наушники.
— Здравствуйте, — растерянно бормочет она. — Вы давно… тут…
— Достаточно, — ухмыляясь. Она такая смешная сейчас.
— Я это, тут… к завтрашнему дню всё подготовить решила.
— Я так и понял, — к её щекам прибила краска, она так и не закончила раскладывать бумаги. Стоит и мнёт их в руках, волнуется. Или нервничает?
Не пытаюсь ей помочь, по-прежнему пристально её разглядываю. И, кажется, она теряется под моим взглядом ещё больше.
— Вы бумаги помяли, — говорю ей, когда она скрутила их в трубочку и сжала в кулачках.
— Ой, — она взглянула на работу своих рук. — Простите, — зачем-то добавила она, затем схватила одну из папок и решительно направилась на выход. Видимо, делать новые копии.
Я стоял в проеме дверей и когда она подошла, то снова замерла, потому что пройти не могла. Какой-то детский азарт включился во мне, стало интересно, что она будет делать дальше. Поэтому я не двинулся с места.
— Можно?
— Можно, что?
— Можно мне пройти?
— Конечно, — всё также, не сдвинувшись с места, говорю я.
Скольжу взглядом по девушке вниз, от глаз к губам, груди, которая от волнения движется чаще и дальше к красной бля*ской юбке. Надо ввести дресс-код и запретить подобные юбки в моём офисе, или просто на моей секретарше. Возвращаю взгляд к лицу девушки.
— Давид Всеволодович, отойдите, пожалуйста.
— Скажи пароль, — забавляюсь я.
— Что? Вы в своём уме? — вспыхивает Лина, за секунду из скромницы превращается в воительницу. Глаза загораются, плечи распрямляются.
Потрясающее преображение. И уступать теперь, ещё больше не хочется.
— Дайте пройти.
— Спой ещё раз, — она снова растерянно смотрит и часто моргает.
— Я не пою, — она отводит глаза.
— Поёшь. Я только что слышал, — девушка заливается краской и наклоняет голову, чтобы я не мог разглядеть её лицо.
Прядка волос падает ей на лицо и чтоб не заправить её за ухо девушки, я сжимаю покрепче ручку кейса.
— Давид Всеволодович, пожалуйста, дайте мне пройти, — делаю маленький шаг в сторону.
Пройти она сможет, но в считанных миллиметрах от меня. Она недовольна пыхтит, в глазах снова буря, теперь она злится, чем вызывает во мне улыбку. Прижав к груди бумаги, Лина протискивается между мной и косяком двери, и быстрым шагом скрывается в ксероксной.
Проводил взглядом её задницу в красной юбке, понял, что точно нужно запретить такую одежду.
Только сейчас, когда Лина скрылась с глаз, понимаю, что уже семь, а она ещё на работе. Вместо того, чтобы идти к себе, иду в ксероксную.
— Почему Вы, ещё на работе?
— Тигран уехал с родителями на дачу на пару дней.
— Может поужинаем? — слова вылетают быстрее, чем я их обдумал, и поэтому я сразу добавляю. — Я только с самолёта, есть очень хочу, заодно расскажите, как тут обстоят дела.
— Как обстоят дела, расскажу, а вот ужинать с вами не буду.
— Почему? — отказ меня задел. Что уж говорить, даже разозлил. Потому вопрос был задан весьма грубо.
— Позвоните Еве, она будет рада, — бросает Лина, хватает сделанные копии и сбегает от меня.
В этот раз я за ней не иду. Захожу в кабинет, оставляю там кейс. Настроение резко испортилась. Поэтому я, не прощаясь, покидаю офис.
Проехав полпути, разворачиваюсь, и еду к Еве. Воздержание до добра не доводит. Я снова смотрел на свою секретаршу совсем с не благопристойными мыслями. И, возможно, будь Лина более развязной, всё закончилось тем, что я отымел бы её на столе конференц-зала. Или это всё дурацкая юбка? Красная тряпка для быка. "Трахни меня" — вот как называется эта юбка. Сука!
Ева с порога поняла, что мне нужно, и прильнула поцелуем к губам, попутно расстёгивая пуговицы рубашки.
— Поесть что-нибудь есть? А то я с аэропорта только в офис заехал и сразу к тебе.
— Пойду посмотрю, — довольная как кошка, прошептала Ева мне в губы.
Поднялась и, совершенно не стесняясь своей наготы, вышла из спальни. Вернулась с небольшим подносом, на котором лежали суши. Не очень их люблю, ну да ладно. Мне бы кусок мяса сейчас.
