продолжается.
— Нет. У эмирата Шарджа свой шейх и своя власть, но территориально они соседи. Дружат улицами, домами и семьями, наверное, — пошутил Саша. — Кстати, я вам советую посетить этот город.
— А чем он отличается от Дубая? — спросила Наташа.
— Он более тихий, спокойный. Здесь много парков, садов, минаретов. Если Дубай — это современный город с футуристическими небоскребами, то Шарджа — уютный уголок мусульманских традиций.
— Ой, как интересно!
Оказалось, что с греком Александром, или Алексом, было легко и весело разговаривать. Они вышли из воды и переместились под пляжный грибок. Наташа уже серьезно волновалась, что обгорит, пересидев на солнце. Болтали обо всем, что в голову придет. В порыве откровенности Наташа поведала новому знакомому о своих злоключениях.
— Как же вы так неосторожно, — покачал головой Алекс, выслушав ее историю.
— Неужели арабы такие наглые люди?
— Ну, что вы! — засмеялся Алекс. — Коренным арабам туристы нужны, как собаке пятая лапа. Доход приносят — и хорошо. Большинство из них вообще не работают: нет нужды, на нефти сидят. Весь обслуживающий персонал: таксисты, водители, официанты, горничные, администраторы — это наемные работники.
— Неужели!
— Да, как правило, это бедняки пакистанцы, филиппинцы, индусы. Вообще, на рынке труда в Дубае все ниши распределены по национальностям. Ваш шофер — это пакистанец, который приехал на заработки. Получают водители около семисот долларов, из которых пятьсот отправляют семье.
— А на что сами живут?
— На остаток. Жилье скромное им дают, питание тоже.
— Если ему работа нужна, почему тогда ко мне приставал? Не боится ее потерять?
— Здесь вы сами виноваты. Восточный мир имеет другую культуру. Если женщина улыбается и при этом смотрит в глаза, значит, она подает сигнал: я готова к контакту.
— Ужас какой. Но ведь улыбка — это просто элемент вежливости, не больше.
— Для европейца — да. Например, в Испании вообще принято при приветствии целовать в щеку. Представляете, вы садитесь в такси, а водитель выскакивает и начинает вас целовать.
— Я бы точно шарахнулась в сторону.
— Вот видите! В каждой стране свои обычаи. То, что кажется европейцу нормальным и естественным, на востоке шокирует и воспринимается по-иному.
— И как мне теперь поступить дальше?
— Не улыбаться и не смотреть прямо в глаза — только так! Вы пить хотите?
— А разве можно?
— Если незаметно, то можно. Видите, автомат стоит? Я сейчас принесу воду.
Он легко вскочил и быстро пошел к автомату — холодильнику, который одиноко прислонился к зданию в глубине пляжа. Наташа опять осталась одна, но теперь она почувствовала уверенность, и поэтому смело посмотрела в сторону автобуса. С водителем творилось что — то невероятное. Он выглядывал из распахнутой двери и активно махал Наташе руками, показывая на часы.
Наташа недоуменно пожала плечами и достала телефон: на циферблате стрелка показывала 1215.
— Что тебе от меня опять надо? Времени еще вагон!
Но червячок сомнения уже зашевелился в душе: а вдруг он сейчас уедет! Что тогда делать? Как добираться до отеля? Просить о помощи Алекса? Конечно, мысль такая мелькала у нее в голове, но, как известно, обжегшись молоком, дуют на воду. Водитель автобуса — зло знакомое и понятное, а вот Алекс — кот в мешке. Неизвестно, что скрывается за широкой улыбкой.
Неожиданно Наташа вспомнила Демина. Вот если бы он оказался рядом, то обязательно бы помог.
— Ага! Разбежалась! Помог бы! С радостью утопил бы в заливе.
— Вы что-то сказали, — окликнул ее неслышно подбежавший Алекс.
— Да вот смотрю, что-то водитель сильно нервничает. Что ему надо?
— Сейчас спрошу.
Алекс сразу направился к автобусу. Наташа — за ним, только сарафан надела. Мужчины разговаривали не больше минуты. Водитель кричал, отчаянно жестикулируя, показывал то на часы, то на автобус, то на пляж. Алекс разговаривал спокойно: он прекрасно знал английский язык. Во время паузы Наташа осторожно спросила:
— Что он говорит?
— Говорит, что вам пора уезжать.
— Но сейчас еще только 12–25, а людей ему забирать нужно в 13–00.
— Я не знаю, но он кричит, что должен находиться на стоянке у платного пляжа, чтобы люди его видели. Что вы будете делать? Поедете? Не боитесь.
— Немного страшно, но, с другой стороны, что он мне сделает? Наверняка на том пляже больше людей. Вот только купальник у меня мокрый, а переодеться здесь негде. Я бы хотела немного обсохнуть.
Алекс повернулся к водителю и передал ему Наташины слова, но тот снова замахал руками, как ненормальный.
— Все, я поняла. Надо садиться.
— Смотрите, будьте осторожнее, — напутствовал Наташу Алекс.
Как только она забралась в автобус, шофер довольно улыбнулся, сразу закрыл дверь, но с места не тронулся. Наташа села подальше от кабины и помахала Алексу рукой. Тот уже направился к грибку, но по дороге оглянулся. Вот он уже на пляже, повернулся к автобусу спиной, и в этот момент водитель перемахнул через перегородку и бросился к Наташе…
7. Я иду искать
Мужчина, сладко дремавший в соседнем кресле, испуганно вздрогнул. Он вскочил с места, растерянно озираясь:
— Что? Что случилось? Мы уже прилетели?
— Нет. Все в порядке. Извините. Я вас случайно разбудил. Просто подумал тут.
— Держите свои мысли в узде, — проворчал недовольный сосед и снова натянул маску для сна.
— Точно! Золотареву нужно напугать, это же восточная страна. Она слишком доверчива, наверняка, попадет впросак, — прошептал Демин.
«Ага! Держись крепче! — активизировался снова внутренний голос. Если Наташка сглупила в школе, написав письмо, это не значит, что она продолжает жить полной дурой дальше. Известными адвокатами идиотки не становятся. Значит, у нее и деловая хватка будь здоров, и умение вести переговоры».
— Хватка деловая может и имеется, да
