Нет.
Отец выходит из комнаты, а Кирилл следует за ним, я же присаживаюсь на диван, дотрагиваясь пальцами до щек. Меня бросает то в жар, то в холод. Тысячи вопросов проносятся в голове. Откуда Кирилл может знать моего отца? Точнее, откуда отец знает Кира? Что их связывает? Обычный водитель и бизнесмен, что у них может быть общего? О чем они будут говорить? Надеюсь, отец ему ничего не сделает.
Закрадывается мысль, а водитель ли Кирилл вообще? Шикарная квартира, машина, но при этом у него даже нет денег сводить девушку в ресторан. Очень странно и непонятно. Боже, наверняка придумываю на пустом месте какие-то заговоры.
В кабинете.
- Зачем тебе моя дочь?
- О как. Сразу к делу.
- Сколько ты хочешь за то, чтобы уйти с поля зрения?
- А вот это интересно, а сколько предложите за свою дочь? - С иронией.
- Понял, если деньги тебе не нужны, тогда зачем? Или это месть?
- Может, я влюбился?
- А ты мог?
- Мог. Почему бы и нет, она такая сладенькая.
- Кирилл, ты переходишь все границы, - повысив голос, приподнимаясь с кресла и сжимая руки в кулаки.
- Давайте ударьте, так даже лучше будет. Лера сразу же прибежит меня жалеть.
- Чего ты хочешь? - немного спокойней.
- А вот это уже не ваше дело.
- Кирилл, это бесполезный разговор. Еще раз спрашиваю. ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
- Что это вы так забеспокоились? Мешаю вашим планам? Ко мне дошли слухи об объединении компаний. Вы даже готовы родную дочь под старика подложить.
- Не под старика. Ты ничего не знаешь. И советую тебе держаться от нее подальше.
- Я не просто не буду слушать, а еще и приду к вам на ужин. Вы же примете будущего зятя?
- У тебя ничего не выйдет. Я не позволю.
- Тогда я сегодня же расскажу все вашей дочери и она сбежит, более чем уверен, что ко мне, а я ее с радостью приму, да еще и приласкаю.
- Ты не посмеешь.
- Увидите. До вечера, - Кирилл встает и уходит с улыбкой на лице.
Через несколько минут в комнату заходит отец, а я заведена до предела от незнания, происходящего в кабинете.
- Лер, там твой Кирилл уже уходит, иди, проводи гостя, что ли, а потом жду тебя здесь.
Я молниеносно встаю, выпаливая.
- Пап, что ты ему сказал?
Он пожимает плечами, а я выбегаю из комнаты. Вижу Кирилла в коридоре и, переведя дыхание, спрашиваю.
- Кир, ты куда?
- Я вечером буду, все хорошо.
- Да? То есть будешь?
- Твой отец пригласил меня на ужин, - отвечает спокойно, а я смотрю на него, шокировано.
- Да? И вы не ругались?
- Нет, почему бы это нам ругаться?
- Не знаю, надумала себе всякого, пока ждала, - выдыхаю, успокаиваясь, а он хмыкает.
- Да уж, девушки умеют себя накручивать.
- А откуда ты знаешь моего отца?
- Давай я тебе все вечером расскажу. Ладно? - я киваю, Кирилл наклоняется, целуя в щеку, - тогда до вечера, - разворачивается и уходит.
Я смотрю на закрывшуюся за ним дверь и у меня путаница в голове. Папа пригласил Кирилла на ужин? Нонсенс. Не представляю я этого.
Возвращаясь в комнату, по пути обдумываю ситуацию. Получается, папа не против. Но почему тогда такое выражение лица, как будто я делаю что-то плохое? Зайдя обратно в гостиную, вижу отца сидящего в кресле. Он жестом приглашает садиться напротив, а я повинуюсь, присаживаясь на краешек дивана.
Меня Кирилл успокоил, прежде чем уйти, и пока я шла обратно к отцу, даже поверила, что и вправду все хорошо. Но сейчас, смотря на папу, внутри все переворачивается.
Не знаю, сколько времени проходит в тишине. Я молчу, не зная с чего начать, а он не спешит начинать разговор, внимательно рассматривая меня.
- Ну что, Лера, рассказывай от начала и до конца. Где познакомились? Как? При каких обстоятельствах?
- В библиотеке, - говорю невпопад и краснею. Не умею врать, но и правду не могу сказать.
- В библиотеке, говоришь, - задумчиво, - очень интересно. А поподробней?
- Пап, ну как может быть в библиотеке? Читали одну книгу, слово за слово, обменялись номерами. Конец истории, - на ходу сочиняю я.
- Интересный у тебя конец истории получается. Под утро заваливаться с ним или скажешь, что ночью вы тоже книги читали? Интересно даже, чье творчество вас так увлекло? Пушкина, наверное, целую ночь разбирали? А, Лер? - Строго.
А я сначала краснею, потом бледнею и, вперившись в пол взглядом, молчу. Мне нечего сказать. Он прав. Точно не Пушкина мы разбирали. Да и от воспоминаний прошедшей ночи появляется ком во рту, а на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Как не вовремя. Прогоняю их, пока он не заметил, а отец продолжает.
- Что молчишь? Не так я тебя воспитывал, чтобы ты с каким-то мужиком шаркалась. Лер, не так. Скажи лучше, как долго у тебя это с ним?
Я молчу, не решаясь ответить. Что мне ему сказать? День? Два? Чувствую, как слезы орошают щеки, поэтому аккуратно смахиваю их рукой. Пусть не заметит, пусть не заметит, твержу мысленно, пытаясь собраться.
- Долго мы будем играть в молчанку? - Повышает голос.
А я поднимаю голову и смотрю на него, ничего не говоря. Он видит слезы, но не реагирует на них.
- Если ты думаешь, что я буду тебя жалеть, то ошибаешься. Накосячила, умей отвечать за свои поступки.
- Пап, я вообще-то уже взрослая и могу делать, что захочу, - атакую, сердито вытирая слезы.
- Да? Два дня как восемнадцать исполнилось,
