время завтрака мне удавалось отделываться односложными ответами.
Зато теперь я знаю, что он запивает еду водой и даже за трапезой его телефон лежит рядом.
– Так, я со стола уберу сам, а ты собирайся. У тебя двадцать минут, – он отодвигает стул и встаёт.
Я немедленно поднимаю глаза и сталкиваюсь со спокойным бездонным взглядом.
– Куда?
– К тебе. Возьмём кое-что из вещей. Потому что у меня ты задержишься чуть дольше, чем я планировал изначально.
– Но вы ведь сказали не брать ничего…
– Да, но теперь выяснение обстоятельств затягивается, а я заметил, что тебе все же необходимы личные вещи.
– У вас есть время возиться со мной? Вы же говорили, что…
– Да кому я теперь тебя доверю? Ты ж убьёшься ещё ненароком, – и бросает многозначительный взгляд на мою перебинтованную руку. – Ты что, даже повязку не сняла?
– Я не сильна в этих вопросах. Нечасто калечусь на самом деле. А надо?
– Конечно надо. Рана должна подсыхать и заживать на воздухе.
– Она не такая глубокая. Это же просто царапина.
– Это когда у мужика бровь рассечена в хлам – просто царапина, – он имеет в виду ссадину на своей брови? Подрался…?– А у тебя кожа нежная и чувствительная. Тем более рана на ладони.
– Поняла.
Я, на самом деле, не подумала. Рука особо не болит. Рана неглубокая. Поэтому я…
– Так. Все. Собираемся.
Спустя двадцать минут мы уже садились в машину. Мариб непринуждённо занял водительское сидение. А я уселась назад. В машине прохладно, работает кондиционер.
По пути у мужчины постоянно звонил телефон, но он отделывался односложными предложениями.
– … Сказал же, занят, – недовольство в его голосе только разгорается. Удивительно, но я начинаю тонко чувствовать различные оттенки эмоций мужского голоса. – Кам, давай сам, а?! Немаленький уже.
Тут Мариб называет ориентиры по пути к моему дому. Доносится прощальное «Ладно». И Араб вспыльчиво отбрасывает телефон на пассажирское сидение.
– Задрал! – запальчиво звучит короткое замечание.
Когда машина через полчаса тормозит у незнакомого мне офисного здания, я округленно распахиваю глаза и напрягаюсь.
Мариб, конечно же, не даёт совсем никаких пояснений, и я неуверенно уточняю:
– Это не мой дом…
Как и следовало ожидать, ответом меня не удостоили.
Мой спутник выскакивает из машины, бросая сквозь зубы всего два слова:
– Посиди пока.
И заходит в здание.
Пока его нет, я решаю перезвонить Алине. Подруга «встречает» меня бурными эмоциями и словами поздравления. Мы болтаем минут десять, как снова распахивается дверь и выходит Мариб в сопровождении высокого темноволосого мужчины. Они чем-то неуловимо похожи. В руках незнакомца объемная коробка.
Уголки губ чуть искривлены в дерзкой ухмылке. Мощный подбородок, хорошо выражены скулы. Выражение лица у него высокомерное. А Мариб чернее тучи…
Они направляются к машине, а я вжимаюсь в сидение. Распахивается багажник – очевидно, коробка поедет там.
У Мариба опять звонит телефон и, судя по отдаляющемуся голосу, он отходит в сторону.
Тут неожиданно раздаётся тихий стук в окно.
Мужчина – тот самый, который нёс коробку – улыбается через стекло и машет ладонью.
А я округляю глаза, и на меня нападает ступор. Как в замедленной съёмке поднимаю ладонь и неуверенно шевелю пальцами в знак ответного приветствия.
Дверь с моей стороны открывается, и он дружелюбно протягивает руку.
– Привет, я – Камиль.
Сижу, как мышка, с замершим дыханием. Мне даже показалось, что я немного вжалась в сидение.
Камиль замечает мое замешательство и тут же убирает руку. Но улыбаться не перестаёт, обнажая оба ряда белоснежных зубов. Внешность у него яркая. Он не так хорош собой, как Мариб, но тоже притягивает взгляд. Брюнет. Чуть отросшая щетина придаёт ему вальяжной брутальности. Движения раскованные, уверенные. В поведении сквозит развязность. Национальность мужчины определить не могу. Чем-то они с Марибом похожи.
Он насмешливо вскидывает брови, видя мое замешательство, и я кратко отвечаю:
– Мира.
– Красивое имя. Как ты, Мира, этого психа терпишь, ума не приложу, – и продолжает дарить свою улыбку и наблюдать, как я настороженно скольжу взглядом по его лицу.
– Свали отсюда, – доносится взявшийся из ниоткуда голос Мариба, а Камиль чуть поворачивает голову, морщится, и его «относит» назад.
Только когда он отстранился, я поняла, что Мариб вцепился в его плечо, заставив отодвинуться.
– Эй, ты ж мне пиджак помял, – на шутливый выпад Мариб отвечает довольно резко:
– Я бы извинился. Но мне насрать.
И сразу закрыл дверь.
И тут же до меня несколько приглушенно начинает доноситься продолжение диалога: багажник они так и не прикрыли.
– Давно это ты водителем заделался? – насмешливо звучит голос Камиля.
– А что? Решил присоединиться и наконец-то начать нормально зарабатывать?
Едкая ирония вызывает у Камиля лишь ехидный смешок.
– А ты все ещё хочешь взглянуть на справку о моих доходах? И кстати, я всегда думал, что такие малышки не в твоём вкусе.
– Кам, думать – это вообще не твой конёк. У тебя скоро мозги высохнут от неумения ими пользоваться. Все, давай.
– А ты что заведённый такой? – вновь язвительно подкалывает Камиль, – ночь не задалась?
С тихим хлопком закрывается багажник, и Мариб занимает своё место. Непробиваемый. Даже я сижу уже вся красная от неловкости, а ему хоть бы хны.
– Теперь к тебе.
Всю дорогу мы провели в гнетущем молчании. Если бы тихая музыка и периодические громкие звонки мобильного Мариба не разбавляли изнуряющую атмосферу, было бы совсем тяжело.
Мне два раза звонил Саша, но я предпочла проигнорировать звонки.
Подъезжаем к дому. Машина плавно тормозит возле моего подъезда. Мы с Марибом одновременно выбираемся из салона по разные стороны. Звучит звук блокировки дверей и короткий писк, заявляющий о включении сигнализации.
Не успеваю я обойти машину, как за моей спиной раздаётся грозное замечание:
– Значит, мои звонки теперь уходят в игнор, да, Мир?
Я замираю, чувствуя, как меня с головой накрывает паникой. Саша очень вспыльчивый, хоть и пытался всегда сдерживаться рядом со мной. А сейчас его глаза горят яростным огнём. Несмотря на мои уверения, что нам с ним не по пути, он по-прежнему пытает счастья: звонит и пишет. Иногда мы с ним «случайно» пересекаемся недалеко от моего дома. Как сейчас, например… или он «ненавязчиво навязывается» проводить.
Саша высокий, очень крепкий парень. Он занимается кикбоксингом. У него плохое зрение. На тренировки он всегда надевает линзы, но сейчас он в очках. Это немного смягчает его дерзкий образ и придаёт ему невероятное очарование, которое почему-то всегда шло мимо меня.
– Саш, – не знаю, как себя вести: очень не люблю сцены, да ещё
