в снегу Антошку и поспешила наверх горки.
Стас остался стоять, где был, ругая себя последними словами. Здесь его и обнаружила Арина, сунув под нос стаканчик с горячим кофе.
— Ну и как? Стоило оно того? — поинтересовалась странно ледяным тоном.
Впрочем, Стас этого не заметил. Слишком погружен был в свои безрадостные мысли. Но на вопрос всё же ответил.
— Нет. Ты права, не стоило. Просто…
— Вот именно, всё просто, Егоров. Раз решил оборвать связь, то рви её до конца и полностью. Не держись за призраки прошлого. Они имеют свойство возвращаться, путать и губить настоящее и будущее.
С этими словами девушка развернулась и ушла, так и не глядя на Егорова. А вот Стас на неё смотрел. С болезненной тоской. Словно она вместо него сейчас сделала то, на что не решался он. Именно оборвала его связь с прошлым. Но только ради чего ему тогда теперь жить?
Арина
Я шла на выход из парка, ругая себя последними словами.
Вот зачем? Зачем я влезла не в своё дело, в чужие отношения? Зачем спустилась к ним, не найдя на верхушке склона? Никогда не считала себя мазохисткой, но как тогда назвать своё поведение?
Нужно было сразу развернуться и уйти, а не пялиться, как идиотка, в ожидании продолжения. Но ноги словно приморозило к месту. Ещё и память, как назло, подкинула момент, как Стас точно так же ещё недавно склонялся надо мной, чтобы поцеловать. Хорошо хоть, у Галины хватило ума не провоцировать Егорова ещё больше.
И почему я всё это терплю? Почему позволяю вытирать об себя ноги? Послать бы его куда подальше и реально уехать обратно в Екатеринбург. И к чёрту всё. Да только не могла. То ли гордость играла со мной злую шутку, заставляя терпеть и делать вид, что ничего особенного не происходит, то ли ещё что… Хрен знает что!
Самое противное, что я сейчас по сути уподоблялась Егорову. Цеплялась за него самого, хотя прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ничего хорошего это не принесёт.
— Хватит! — отругала я сама себя, идя к остановке такси. — Хватит, Прохорова. Это уже даже не смешно. У тебя и без того хватает проблем, чтобы ещё одни нагуливать.
И это правда. С акционерами я так до сих пор не разобралась. Что ими движет? Зачем им всем так нужно жениться на мне? Ведь неспроста же… Зная отца, это очередная грязная игра. Даже после смерти он по-прежнему умудряется портить жизнь. Только не пойму, какая роль отведена в этом спектакле мне.
О том и старалась думать весь оставшийся день, чтобы не зацикливаться на Егорове. Телефон тоже отключила. Никакого желания общаться с кем-либо не было.
За окном давно царила темень, а я всё ещё пыталась вникнуть в содержание разного рода документов, оставленных секретарём на подпись. Нет, за прошедшие дни я более-менее разгребла дела компании, да и юридическое образование стало неплохим подспорьем в решении многих вопросов по договорам. Хотя я сейчас многое бы отдала за то, чтобы составить сотню протоколов по убийствам, чем разбираться с пунктами этих самых договоров. Голова была готова взорваться от чрезмерной информации не по теме.
— Нахрен всё, — психанула я по итогу, отшвырнув от себя бумажки, и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза, в которых уже рябило от мелкого шрифта.
Сколько так просидела, не знаю, но отвлёк меня от своеобразной медитации чужой разговор. Судя по голосам, акционеров.
Так как в моём кабинете горела одна настольная лампа, а из коридора свет не виден, то мужчины решили, что одни на этаже. Я же вся подобралась, прислушиваясь к тихим голосам. Уж очень занимательный диалог у них выходил.
— Да если бы не это, давно бы избавились от девки, — выругался, кажется, Лавров.
— Да чего от неё избавляться? Она и сама не горит желанием здесь оставаться, — зевнул Белянов.
— Да только уйти тоже не может. Никто её не отпустит, пока один из нас не получит желаемого. Может, ей правду рассказать? Пусть выберет одного из нас. Получим доступ ко всем бумагам Прохорова, а после пусть валит обратно в свой Екатеринбург, — предложил Лавров.
Голоса стали тише, поэтому я, выключив свет, на цыпочках прокралась к двери.
— Так уверен, что она поможет, а не побежит искать их сама, чтобы обернуть против нас? — донеслось язвительное от второго наравне с удаляющимися шагами. — Нет, я по-прежнему предлагаю припугнуть её и заставить сделать верный выбор.
— И как ты это сделаешь? Не дай бог, к Егорову-младшему побежит, а тот деду расскажет, да нас тут всех сразу повяжут. Лично мне моя жизнь дорога…
Большего узнать не удалось. Голоса совсем стихли. Но и услышанного хватило, чтобы задаться интересными вопросами.
Значит, у отца есть какие-то документы, способные повязать всех акционеров…
Только так и не понятно, зачем для этого жениться на мне. Почему просто не забрать бумаги самим? Ну да, украсть. Я бы даже не узнала, с учётом, что не дома живу, а в гостинице.
Кстати, мысль!
Почему бы и самой не порыться в вещах покойного папочки?
На губы скользнула предвкушающая усмешка, а в крови забурлил адреналин. Пожалуй, это будет весело.
Но прежде чем ехать в дом, где выросла, я заскочила переодеться в гостиницу. Из одежды выбрала всё тёмное, но достаточно провокационное (чёрные джинсы в обтяжку, высокие сапоги на шпильке, полупрозрачная водолазка, скрытая короткой курткой на меху), чтобы у приставленной акционерами ко мне слежки (а она была, точно знаю!) не возникло ненужных подозрений. Да и в клуб я тоже собиралась заскочить для отвода глаз и уже оттуда заказать такси. Правда, выйдя на подъездную аллею гостиницы остановилась, как вкопанная. Слева стояло моё такси, а вот справа…
— Что ты здесь делаешь? — нахмурилась.
— В офис меня не пустили, сказали, что ты никого не принимаешь и просила не беспокоить, пришлось выкручиваться, — развёл руками Стас, обаятельно улыбаясь.
А мне вдруг захотелось его ударить. Бить по лицу, пока не станет легче.
— И давно ты меня здесь ждёшь?
— С обеда.
Вот тут я некрасиво открыла рот в изумлении.
— Егоров, ты реально начинаешь меня пугать, — пробормотала растерянно.
— Не тебя одну, — криво улыбнулся он. — Так что, прокатишься со мной в одно место? Тебе там понравится, уверяю.
Блин. Блин-блин-блин!
