– слезы брызгают из глаз.
– Так, ну все, на цирк насмотрелись. – комментирует Максим Эмирханович, Ром, лови ее, давай в ванную!
– А-а-а!!! Не-е-ет!!! Убива-а-а-ают!!! – воплю я, когда два здоровенных тиранистых босса тащат меня в ванную силком.
Мой крик им совершенно до одного места. Максим Эмирханович невозмутимо скрутил меня и уложил к себе на колени животом, а Роман Александрович спускает вниз мои спортивные шорты, и отвинчивает крышку у тюбика с мазью.
– Горит же все у тебя там, – рычит Максим, – чего брыкаешься, коза упрямая!
– А почему горит? – ору я, – Вы виноваты!!! Фердинант!!! Нассы им в тапки!!! А-а-а!!!
– Милана Аркадьевна, не орите пожалуйста! – два пальца Романа, с доброй порцией мази обстоятельно и обильно смазывают покраснения, – Как мне известно, в домах подобного типа акустика сильна, как и слышимость, особенно в ванных комнатах.
Ну какой же говнюк! Смазывает мне задницу какой-то фигней, и еще умудряется разговаривать подобным тоном.
– Вот и пусть все услышат, какие вы твари и уроды! Фердинант!!! ААААА!!! Ферди…
Все внезапно заканчивается, Роман натягивает на меня трусики и шорты обратно. Максим разгибает и помогает встать на ноги.
От неожиданности я затыкаюсь. Прислушиваюсь к себе. Мазь приятно холодит колечко.
– Пользуйтесь утром и вечером. – Роман кладет мазь на полочку. – В воскресенье отдыхайте, а в понедельник мы ждем вас у себя в приемных.
Я набираю в легкие побольше воздуха, чтобы от души послать этих тупорылых боссов, но тут меня перебивает истошное:
– МЯ-Я-Я-У-У-У!!! – на весь дом.
– Фердинант! – сиплю я севшим от страха за котика голосом и бегу на кухню. – Фердинант, нет!!!
Как я не седею в этот момент, до сих пор загадка. Ибо вверенный мне котик, сумев выбраться из форточки на прогнивший карниз с наружной стороны забился в дальний угол, и, упираясь попой в стекло окна истошно вопит от страха, глядя вниз на высоту четвертого этажа.
– Кыс-кыс-кыс, милый котик… – дрожащим голосом зову я его, – Фердинант, милый возвращайся, я не буду ругать тебя за погром на кухне!
– Мя-я-я-у-у-у – истошно вопит Фердинант, и голос его полный ужаса. Еще бы, представляю, как страшно сейчас бедному животному.
Вместо того, чтобы попятиться назад, перс слезает еще ниже, на соседский козырек от Солнца, выполненный из хрупкой парусины.
– Милан, что случилось? – в комнату вбегают мои боссы.
– Фердинант… – дрожащей рукой я хватаюсь за сердце, которое почему колет… никогда раньше у меня проблем не было.
Боссы, надо отдать им должное, сориентировались моментально. Один из них, Макс, подбегает к окну, дергает за старый шпингалет. Тот крякает, натужно подается. Роман бесстрашно вылезает наполовину из окна.
– Страхуй, брат! – требует он у Макса.
Макс обхватывает его ноги, и Роман повисает из окна в свободном полете, так сказать.
– Милаш, иди подержи меня! – требует Макс.
Мне же настолько дурно, что не только кот, но еще и один из моих боссов повисли сейчас на высоте четвертого этажа пятиэтажки, что в глазах темнеет. Не понимая, что я делаю, вцепляюсь в пах Максима Эмирхановича, и чувствую, как его тело немедленно реагирует на мои жаркие объятия.
– Полегче, малышка, – ухмыляется Огненный, глядя на меня, сквозь ноги второго босса, – Иначе выкину его нахер и тебя завалю!
Роман тем временем дотягивается до истошно мяукающего Фердинанта, и хватает его за шкирку.
– Макс, тащи! Поймал зверюгу!
Макс работает на максимум. Бусинки пота выступают у него на лбу. На шее вздулись вены. Еще бы! Роман здоровый как лось, и весит не меньше, а еще и Фердинант, килограмм восемь кошачей дури. Поэтому Максу не позавидуешь. Но ему все удается. Он втягивает и друга и Котейку.
– На тебе твою зверюгу! – протягивает мне красный от висения вниз головой, всклокоченный Роман. Волосы его растеплены ветром и это придает его облику невероятной сексуальности.
– А, это, вообще-то не мой кот… – не знаю зачем ляпаю я.
– Как не твой?! – дергает меня на себя Макс.
– В смысле, не твой?! – разворачивает на себя Роман.
– Это мы что, чужого кошака рискуя жизнями спасали?!
– Э-э-э… пячусь я от них, прижимая Фердинанта к себе еще крепче, – э-э-э…
* * *
Роман
Мы это сделали! Очешуеть!!! Отодрали вдвоем нашу секретаршу! Одновременно! Поднимаюсь на чужой кровати и вижу раскидистое тело своего друга и партнера по бизнесу! А еще по-нашему веселому МЖМчику…
Он голый. Такой же как и я!
Охереть.
Голой ж*пой к верху.
Приехали, че!
Толкаю товарища в бок.
– Вставай, усвистел наш Зайчик!
Макс уставший и потрепанный. Такой же как и я. Укатал нас Зайчик, уработал! Сама-то хоть ноги сейчас свести может? Повеселились мы знатно.
Надеюсь, она как примерная секретарша уже в офисе. Мы быстро одеваемся и едем в компанию. По дороге не разговариваем. Как-то не по себе от того, что произошло. Когда мы делили шл*х, все было норм. Но вот сегодня отодрали собственную секретаршу и… молчим.
– Мля, Ром, она там хоть живая? – ухмыляется Макс, закуривая. Редко курит, гад, только когда перенервничает. А я держусь. Кремень, блин.
– Вот и посмотрим.
А у самого расслабон такой, кайф послесексовый! Так и предчувствую, как Милашка втюхается в меня, а я потом ее брошу. Жестко и неожиданно! Как и надо поступать со всеми ними!
В офисе ее нет. Звоню ей на мобильный… и жестко посылаюсь в пешее эротическое. Это что еще такое? Какого хера, простите? Это я должен баб нахер посылать, а не наоборот. Моё самолюбие пипец как задето!
В это время в кабинет залетает Макс.
– Где она? – кивает на ее пустое кресло.
– Дома. Нахер послала… – ошарашено сообщаю я.
– Попка наверно болит у нее. Все-таки ты вчера…
Ну да, ну да… я любитель такого… необычного. Хотя и традиционно присунуть люблю, некоторым особо несговорчивым! Может и правда обиделась Миланка наша. Хер ее знает. Наша? Хм… я сказал, наша? С какого хера?
– Давай к ней. Поедем расспросим все, – предлагает Макс.
– У меня мазь есть. – сообщаю ему, не пойми зачем, – Поедем, отдам.
В каком же убожестве живет Милашка… причем это не адрес ее прописки. Ведь прописана она в глубокой деревне хер пойми где, а фактически проживает в этой хрущевке на краю города, где в подъезде воняет кошками и алкашами. Мы брезгливо поднимаемся на четвертый этаж и охереваем еще больше. Она не пускает нас! Ну, вообще бессмертная!
Вваливаемся внаглую. Осматриваемся. У меня неприятно сосет под ложечкой. Ну и убожество вокруг! Нищета. Мебель старая, потертая… и Милашка в шортах, которые вот-вот спадут с нее. Потому что худая до невозможности. Стоит, волосы
