Мне в женитьбе отказать могут, если ты говно приготовил.
— Не неси херни! Откажут ему… — нервно дёрнул головой и снова уставился в окно подъезда. — И зачем ей нужен ствол?
— Так позвони и спроси.
— Нет у меня её номера. Она ничего о себе, кроме имени не рассказывала.
— Ну, ты пиздец, Жорик. Трусы её порванные есть, а номера нет. Вы как о случках-то договариваетесь вообще? Почтой голубиной? Голубь мимо летел, насрал — значит, трахаться пора?
— Никак мы не договариваемся и не договаривались. Она сама приехала, потому что знает мой адрес.
— Ну, всё, Жорик. Смыкай очко и не смыкай глаз. Варваре теперь есть чем отомстить за мятый вареник и порванные трусы. Сам напросился.
— Делать-то что теперь, клоун? А если она кого-нибудь завалит? На стволе мои «пальчики».
— Что делать, что делать? — оперся Дэн локтями о подоконник и выпустил. — Прислушивайся.
— К чему?
— Если ствол стырила какая-то чокнутая девка, о которой ты нихрена не знаешь, то, значит, скоро где-то будет выстрел. Прислушивайся и мелькай почаще на камерах, свети таблом на людях — создавай себе алиби, чтобы за одни только «пальчики» тебя не закрыли.
— Я же предложил ей свою помощь, но она отказалась.
— Если ты для нее просто елда с говорящей бородой, то хрена с два она тебе будет что-то рассказывать. Давай попробуем пробить ее по мотику, по камерам. Может, узнаем что. Поймем, кого она завалить хочет.
— Я сейчас поеду этим заниматься. Но не думаю, что по рыжим волосам и мотоциклу много чего нарою.
— Ну, тогда реально придётся ждать выстрела, — кивнул Дэн своим мыслям. — Теперь-то она вряд ли придёт ещё раз, чтобы потрахаться. Может, кстати, тебе ствол обратно подкинет? Ну, типа, передумает и всё такое…
— Не знаю. Вряд ли.
— Ну, что я могу тебе сказать? Не мойся, Жоржефина, жди. Твой ствол спешит к тебе изо всех сил. Дверь, на всякий случай, запирай на все замки. Трусы её заштопай. Можешь к нам с Полей на время переехать, пока ствол не засветиться где-нибудь.
— Заселиться к молодожёнам, чтобы слышать звуки бесконечного траха? — поморщился я скептически.
— Мы можем включать порнуху погромче, чтобы ты не смущался нашего траха.
— Вали уже. Креветки остынут.
— А кто мне шары будет надувать? А розы по полу разбрасывать? А свечки поджигать и сердечком расставлять?
— Просто дай мне кольцо и гондоны. Один хрен от тебя никакого толка.
— Сосни-ка, Жорик, — помял Дэн демонстративно яйца через джинсы. — Ты только мой. Не отдам тебя никому.
Это какое-то помутнее, не иначе.
У меня больше нет адекватных объяснений тому, что я стащила пистолет у мужчины, который напоминает буйвола и, наверняка, умеет убивать голыми руками. А уж если у него есть оружие, которое просто лежит на полке и храниться не в сейфе, а под шапкой, то лично я точно буду убита голыми руками, когда он меня найдёт. Сначала он убьёт меня руками, потом добавит пару пуль в мою бестолковую голову этим же пистолетом.
Взвесила в руке оружие — тяжелый. Даже если у меня не получится из него выстрелить, то я вполне смогу им побить.
Неужели я и правда способна выстрелить в кого-то?
Отложив пистолет на подушку, зажмурила глаза и обхватила голову руками.
Наверное, способна. Он скоро выйдет из тюрьмы, и первое, что он захочет сделать — найти меня и наказать. Снова. Но только в этот раз наказание может стать для меня последним, потому что в тюрьме до этого он не бывал ещё ни разу. И пусть он там всего несколько месяцев и уже, наверняка, успел откупиться, сам факт того, что это устроила я, его жутко выбесит. Он точно придёт мстить.
Может, стоило попросить помощи у Жоры? Он ведь предлагал?
Нет. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что он отлично готовит и еще лучше трахается. Доверить ему все свои тайны, да и вообще, любую из них, может быть для меня фатальным. Он вполне может занять сторону моего бывшего, потому что тот хороший манипулятор и он знает, как втереться в доверие и показаться несчастной жертвой обстоятельств.
— Варя, — в дверном проеме комнаты показалась мамина голова. Я в спешном порядке накрыла пистолет другой подушкой, одеялом и сама легла сверху. — Ты чего тут?
— Ничего, — напустила я на себя сонный вид. — Просто засыпала, а ты меня напугала.
— Что там слышно? — прошла мама в комнату и села на край моей кровати. Вопрос явно касался моего бывшего.
— Скорее всего, откупится. Но пока еще сидит. Адвокат пока не предупреждал ни о чем.
— Этому адвокату можно верить, Варь?
— Не знаю, мама. Но у меня больше нет людей, которые могут меня предупредить о том, что он освободился.
— И что будем делать?
— У нас есть план. Главное — спрятать Дениску. Остальные проблемы я буду решать по мере их поступления.
— Может, всё-таки, поговоришь с Серёжей? Не чужие же вы люди? Столько лет под одной крышей прожили, ребенок общий…
— Мама, — перебила я её, едва сдерживая поднявшуюся внутри волну гнева. — Следуя твоим советам, я разговаривала с ним, когда он меня бил. Ты убеждала меня, что нужно быть с ним ласковей и тогда он будет ласков со мной, перестанет бить. И что в итоге? Он чуть не проломил Дениске череп, а ведь мой пятилетний сын, который ещё и твой единственный внук, если ты забыла, просто хотел меня защитить. Считаешь, что с этим… Серёжей, — сгримасничала я. — Всё ещё нужно разговаривать, а не бить в ответ?
— Я просто хотела сказать, что характер у тебя тяжелый. Ты бываешь резка и излишне прямолинейна. Может, в этот раз стоит проявить больше дипломатии, мягкости и хитрости, а не рубить всё и сразу, как ты любишь?
— Не вижу смысла разговаривать на эту тему. Мы друг друга не поймём, мама. Просто, когда придёт время, делай всё так, как мы с тобой договорились. Не задавай вопросов и не верь этому белому воротничку, даже если он будет плакать и стоять на коленях. Ты сама всё видела и знаешь.
Сколько раз я сама видела этот спектакль? Много.
