не смела прикасаться к себе — так всегда было вкуснее. Нащупала на диване предусмотрительно брошенный Беккером квадратик презерватива, разорвала фольгу и умело раскатала его по члену.
Медленно опустилась сверху, прикусила губу — чуть привыкнуть, чтобы сесть ещё глубже. Мужские руки тут же сжали мои бёдра в попытке ускорить процесс.
— Чшш, не торопись, — шепнула, осаживая его порывы.
Медленно, томительно-медленно начать двигаться вниз, замереть… чуть толкнуть таз вперёд-назад… и только тогда заскользить вверх. Моего самоконтроля хватило ненадолго. Мир поплыл вновь. Отдавшись на откуп страсти, я делала лишь то, что было приятно — и мне, и Егору.
В моменты нашей близости я будто обретала сверх-чувствительность. Любое прикосновение — неважно — губ то или кончиков пальцев — воспринималось как электрический заряд. Мне было хорошо с Егором — в любое время и в любой позе. Жаль лишь, что наша жизнь не ограничивается одним занятием любовью. Будь она такой — Беккер бы давно уже стал моим, полностью и безоговорочно.
Оказавшись на спине, я зашипела от колючести намокшего от наших тел пледа, он неприятно царапал обнажённую кожу. Мне было жарко и я рвано дышала, втягивая воздух чаще и оттого сильнее чувствуя, как он пропитался запахом нашего возбуждения и нашей страсти. Зайди кто в дежурку — сразу поймёт, что молодой и красивый врач явно не скучал в одиночестве.
Наш взрыв был общим и довольно быстрым — таким, что Егор упал сверху, придавив своим телом, но тут же скатился чуть в сторону. Нашёл мои губы и поцеловал. Поцелуй вышел жарким и насквозь солёным от пота.
— Никогда не думала, что буду заниматься сексом в больничке, — я даже нашла в себе силы пошутить.
— Всё бывает в первый раз, — усмехнулся Егор и чмокнул меня в висок.
— Угу, — промычала ему в ответ, лежа с закрытыми глазами. Сердцебиение и дыхание постепенно восстанавливались, а небывалый подъём сил смешивался со слабостью и желанием пролежать так до утра.
— Останешься до утра? Диван раскладывается.
Я будто знала, что он это скажет.
— Нет, домой поеду, — мне и правда было бы неудобно ночевать тут, чтобы потом, часов в шесть-семь, как мышка, красться на выход. — Только чуть-чуть попозже, хочу ещё немного полежать.
— Хорошо, — выдохнул мне в ухо Егор и притянул ещё ближе к себе в объятия, так, чтобы я уткнулась носом ему в шею.
Выходные я провела бесполезным, бессмысленным и оттого самым приятным образом — наглухо зашторив окна, чтобы ни один крохотный лучик света не мог помешать, устроила себе сериальный нон-стоп. Прикроватный стол ломился от нехитрых яств — роллы, пицца, попкорн и прочая прелесть, с которой просмотры кино становятся приятнее в тысячу раз.
Давненько я так не отрывалась — даже телефон на беззвучном режиме закинула куда подальше, дабы он не отвлекал от увлекательнейшего отдыха. Нежась в постельке, с переживаниями наблюдала за развернувшейся перед моими глазами драмой — главная героиня сериала, телепат и полицейский, узнала, что убийца — её отец.
Поставила на паузу на самом интересном месте — в стакане кончился сок. Пришлось подниматься и брести за добавкой. Как нельзя вовремя — телефон, оставленный на кухонном подоконнике, настойчиво захлёбывался вибрацией.
Тяжко вздохнув, всё-таки посмотрела, кому это я понадобилась.
— Привет, Алишка.
— До тебя хрен дозвонишься! — фыркнула подруга. — Ты в подполье ушла?
— Почти, — усмехнулась. Алина оказалась весьма близка к правде.
— Я думала до тебя доехать.
— Пригоняй, — кивнула. — С ночёвкой. Сериальчики посмотрим, поболтаем… Я намерена не выходить на улицу до понедельника. Так что скучно точно не будет.
— Какое заманчивое предложение, — протянула Алина. — Через час буду, жди. Что-нибудь вкусненькое взять?
— Всё есть, — заверила подругу.
— Огонь!
Алина, как и обещала, ровно через час завалилась в мою скромную обитель с двумя увесистыми пакетами.
— Да ничего не надо было брать, — буркнула я, беря один пакет из её рук и утаскивая его на кухню.
— Потолстеть боишься? — поиграла бровями подруга. — Мы это мигом исправим. Зря я физрук, что ли, — она хохотнула.
Детская непосредственность в Алине оказалась вечной — за это я её и любила.
— К нам в школу пришёл новый учитель, — в разгар нашего кинопросмотра поделилась подруга.
— Та-а-а-ак, — предчувствуя весьма интересную тему, повернулась к подруге, моментально потеряв интерес к творившемуся на экране.
— Будет преподавать информатику старшим классам.
— И-и-и? — я поиграла бровями.
— Что и-и-и-и? — Алина фыркнула и запулила в меня подушкой. Поймав сей боевой снаряд, едва не угодивший в миску с попкорном на моих коленях, отправила в ответный полёт. Алина ловко сцапала его и обняла. — Очень интеллигентный молодой человек. Лет тридцать или около того — мы пару раз пересеклись в учительской.
— Симпатичный?
— Очень, — выпалила подруга и уткнулась лицом в подушку, будто стесняясь. Для моей Алины — дело неслыханное!
— Он тебе понравился?
Трясущаяся голова видимо означала положительный ответ.
— Так в чём проблема? Познакомься, пообщайся. Вдруг это твоя судьба?
— Тебе легко говорить… — Алина наконец-то вновь посмотрела на меня. — Я знаю, что это на меня не похоже, но… мы же уже не подростки! Мне что, просто подойти и познакомиться ближе?
— Именно, Алиш. Мы взрослые люди. А ещё мы умеем выражать свои чувства и желания словами. Никто тебя не заставляет кидаться ему на шею. Увидишь в следующий раз в учительской его — завяжи разговор, попроси что-нибудь помочь… не мне тебя учить.
— Ага, маты в спортзале с одного места на другой перетащить, да?
— Чего сразу маты? Можно придумать что-нибудь поинтереснее.
Не то, чтобы я была большим знатоком в сфере знакомств, но по крайней мере научилась не усложнять себе жизнь. Ага, научиться-то научилась, но вот почему-то на Градова мои навыки не распространялись…
— Как его хоть зовут?
Алина грустно вздохнула:
— Дмитрий Сергеевич.
— Не раскисай! — нахмурилась я. — Придумаем, что с твоим Дмитрием Сергеевичем сделать.
Мы проболтали полночи — ни о чём и обо всём — о Дмитрии Сергеевиче, о Градове, о Беккере. Я не сдерживалась. Разговорившись, выливала на Алину поток своих бессвязных мыслей. И именно сейчас я была рада, что подруга в курсе всей моей истории.
Не то, чтобы я не знала, что мне делать — я всего лишь текла по течению, не требуя много от Беккера, всегда готовая к его очередной пропаже из моей жизни; не ожидая ничего от Градова, вновь появившегося в ней. Пожалуй, мне просто хотелось выговориться. Чувств во мне оказалось так много, что они смешались в нечто непонятное.
Алина лишь вздыхала и говорила, какая я дурочка. Что
