Венера говорила про это? Я перекладываю всё на чужие плечи? Но если одной не справиться... умереть молча? Выдыхаю... Почти... почти умерла год назад. Хотя, мне кажется сейчас, что я из той ситуации и не выплыла, не выбралась. Это тоже про слабость? Нельзя быть слабой? Нельзя показывать, что ты не справляешься? Нельзя говорить или даже думать, что тебе больно? Да? Почему?
Если мне больно, могу ли я кому-то довериться и рассказать об этом? Мне кажется, я уже достаточно притворяюсь. С кем я искренняя? С родителями? Нет. С Эрикой? Нет. Со Светой, которая почти стала подругой? Нет, с ней требуется лишь отыгрывать роль глупой девочки, её это устроит. Ей важнее надзирать, учить и проповедовать... А я от такого надеваю панцирь.
— Ты снова задумалась? — Опять возвращает моё внимание к себе, тут же появляясь рядом. Уже припарковался, да? — Далеко от меня убежала в мыслях?
Усмехнулась, отвернув голову от его лучиков мнимого участия.
— Очень далеко.
Не хочу слышать ответ, потому просто срываюсь в сторону подъезда. Радует, что на этот раз не придётся копаться в клумбах в поиске ключей, но всё равно чувствую себя нелепо.
Дамир не отстаёт, дожидается, когда открою входную дверь, берёт за руку, первым зайдя в тёмный тамбур, и просто ведёт вперёд.
— Второй этаж. — Решаю уточнить, не зная, стоит ли отдёргивать руку или за этот день мы уже "шагнули на другой уровень".
— Принял. — Ещё отдать честь не хватало сейчас.
На миг замираю у двери, пытаясь отогнать мысли о том, что сейчас "Розовая" шапочка сама этого волка в "бабушкин" дом и пустит. Но такое чувство, что либо он уже успел нацепить бабкины тряпки, либо и правда расположил к себе. Когда это произошло? Опасно же, ау!?
— Так, короче, — выдохнула, вставляя ключ в замочную скважину.
— У тебя там труп и его надо вывезти?
Боже, какой у него дурацкий юмор, но ситуацию он точно разрядил. Поднимаю к нему взгляд, натыкаясь на улыбку и очередное участие. Он чертовски милый... и главное слово тут именно "чертовски".
— Дамир...
— Нин, усмехнулась, я видел. — Наваливается на стену рядом, пряча руки в карманы джинсов.
Пытаюсь собраться с мыслями и сказать ещё раз.
— Ты мне обещал, что не тронешь. Клянешься?
Улыбка стала шире, но не опаснее... или я просто не чувствую угрозы?
— На мизинчиках поклянёмся?
Пытаюсь не улыбнуться и даже прищуриться, вздохнув.
— Так, в общем, чтобы в стенах этой квартиры ты...
Перебил.
— Был ласковым и послушным?
Куда делся весь воздух? Уф...
— Именно!
Рука соскользнула с замочной скважины, пока я старалась оценить его реакцию. Только Дамир на это лишь кивнул и, на миг прикусив губу, резко приблизился к лицу, жадно коснувшись губ и уничтожив кислород окончательно. Мои плечи сжались, а сердце гулко ёкнуло, пока он, не отстраняясь, умудрился сорвать мой последний выдох, накрывая его своими губами.
Эта опустошающая волна сейчас во мне точно-точно от неожиданности! Честно же, да? И зачем я вцепилась в его рубашку, на инстинктах притягивая его к себе? От его тела исходит тепло и в разум тут же проникает его суть, его аромат. Притягательный, после не исчезающий...
Я снова захочу содрать с себя кожу? Я снова захочу его оттолкнуть?
— Нин, — прошептал, согнав сразу всё очарование.
Вздрагиваю, раскрывая ладони и максимально отстраняюсь, пытаясь вновь дышать. Вдох... выдох... Закрываю лицо руками, тише. Тихо, спокойно.
Хочется обвинить и раскричаться. Но вместо этого он спасает себя сам:
— А теперь пойдём туда, где мне ничего нельзя. — И светится же, гад, улыбается во всю ширину своей души.
— Ты с ума сошёл? Ты зачем? Это что сейчас...
— Ты покраснела.
Ха, будто он что-то тут может разглядеть! Как всё просто у него, обалдеть!
— Дамир, серьёзно... Если ты полезешь снова, я тебя выгоню.
— Окей, но я говорил, что ты мне нравишься. Разве это не естественно — хотеть тебя целовать?
Ох уж эта его прямолинейность...
— Так что, Нин, естественно?
— Ой, всё! Ты сейчас вполне естественно и бодро пойдёшь отсюда! — Пришлось обернуться на соседние двери, вспомнив наконец о бабушках-соседках.
Выдохнул, снова навалившись на стену.
— Понял, принял, осознал.
Дурак какой!
— Ты всё понял? — Погрозила шкафу пальцем...
Кивнул.
— Смотри мне...
— Смотрю и внемлю...
— Ты чего такой весёлый!?
Пожал плечами, продолжая улыбаться. И я точно пожалею об этом, но всё же открываю квартиру, позволяя ему зайти следом. Быстро разуваюсь, убираю кроссовки в обувницу, включаю свет в прихожей, следом иду в ванную, пока он возится со своими фирменными кроссами.
Ополаскиваю руки, мельком взглянув в зеркало. Черт, и правда же, покраснела! Глубоко выдыхаю, замечая в отражении его силуэт, рассматривающий мою фигуру. Как он так бесшумно сюда...
— Насмотрелся?
Помотал головой.
— Помнишь? Выгоню...
Кивнул, не желая скрывать улыбку.
— Так и будешь смотреть?
— А что мне делать?
— Осмотрись, блин, спать ляг на диване, пожри... — опомнилась, — хотя там нечего... тогда просто свали куда-нибудь.
Сделала шаг навстречу, просто вырвав у него дверь и захлопнув её, щёлкнув тут же замком. Сразу надо было закрыться, о чём я вообще думаю?
Снова вернулась к раковине, достала свою косметичку с верхней полки, нашла средство для снятия макияжа, порадовалась, что оставила пижаму тут же и умудрилась удивиться тому, что мне не хочется винить себя сейчас в чём-то... Совершенно другие эмоции, если сравнивать со вчерашним здесь... Что успело измениться? Хотя о чём я, нынче же к ширинке его не лезла.
Как я могу быть такой? Медленно смываю тушь, всматриваясь в отражение тут же меняющейся на глазах куклы. Какой она стаёт? Какой я становлюсь? Распускаю хвост, снимаю с себя одежду, запрещая себе отводить взгляд от зеркала, быстро залажу под душ, пытаясь перестать нервничать.
В этом доме мужчина... в доме, в котором ещё с месяц назад не было меня, но жил Котов. Как всё так изменилось? Честно, о чём я думаю? Мерзко... мне должно быть мерзко.
___
* Исполнитель: Dose, Mary Gu. Альбом: Спасибо. 2022 г. Лицензиары: ONErpm (от лица компании "Dose Mary Gu")Источник: https://youtu.be/sN1-pGKIhuA
А всё сейчас только начинается
Нина
Я поняла, что не так: Дамир не упрекает и даже не намекнёт, что сегодня я была просто ужасна. Именно это во мне резонирует. А я на самом деле жду на подсознании, когда меня кто-то одёрнет и скажет "Эй, какого чёрта, ты опять всё делаешь не так". Отругает, как ребёнка... Жду и от этого боюсь предпринимать что-либо. Удивительно, когда успела привыкнуть к такому? Никогда раньше не задумывалась об этом, но правда же — постоянно при каждом шаге всё внутри натягивается струной, заставляя меня ещё больше ошибаться, пока я жду, когда меня наконец уже одёрнут и ткнут моськой в совершенное.
Почему? Когда это во мне появилось? Не могла же я родиться такой косячной, правда? Почему-то вспомнилось детство, но развивать эту мысль я сейчас точно не хочу.
Тихонько выхожу из ванной комнаты, поправляя на себе громадную кигуруми* и закрывая молнию до последнего зубчика. Нахожу его в зале, оперативно расправляющим диван, и пытаюсь не смущаться и не разглядывать его черное нижнее бельё, очерчивающее отличные бедра. Чёрт, какая красивая задница... Нельзя же на такое смотреть!
Резко разворачиваюсь, пока он меня не заметил, но вместо того, чтобы быстро смыться, врезаюсь мизинцем в угол дверного полотна. Твою ж...мать...
Неловко пытаюсь не выть и не прикусывать губы от боли и нелепости, но быстро сдаюсь, ойкнув. Позади всё также молчат... и лучше бы он ничего не заметил.
— Единорог?
Сглатываю, зачем-то закрывая руками и без того упрятанную под плюшем грудь. Ну, про эту пижаму он сейчас, конечно.
