Я не сразу сообразила о чем он говорил, а когда дошло…. О! Это он все таки ознакомился с моим отчетом.
— А вы считаете это не важно? — притворно возмутилась. Строит из себя ничего не понимающего? Так в эту игру можно играть вдвоем. — Вы представляете сколько бумаги расходуется только на одни черновики договоров? Это десятки страниц, а в худшем случае, сотни! Намного экономичнее было бы все держать в электронном варианте, а уже окончательный вариант отпечатывать. А расписания работы? Объявления для сотрудников? В век современных технологий, когда есть социальные сети, мессенджеры и онлайн документы, к которым можно кому угодно открыть доступ, просто непозволительная халатность тратить столько бумаги. — Для убедительности всплеснула руками.
Ожидала всего, чего угодно, но не того, что мужчина засмеется. Откинул голову назад, открывая взгляду смуглую кожу шеи и расхохотался. Заливисто, по-мужски тягуче с легкой хрипотцой.
Вздрогнула от неожиданности.
— Обязательно учтем это, Юлия Андреевна, — отсмеявшись, произнес шеф, не переставая улыбаться. С такой улыбкой на красной ковровой дорожке светить, а не в темном кабинете зависать… — Что-то такое же полезное для отдела заказов подметили?
— Увы и ах, — вздохнула, разводя руки в стороны. Чистая театральщина, — поскольку видела я только архив, то и предложения по улучшению у меня тоже только по архиву.
— Две недели в архиве значит? — размеренно проговорил мужчина. вот только тон разговора резко изменился. На его губах по прежнему была улыбка и все такая же широкая, только за секунду из искренне веселой, она стала зловещей маской.
Судорожно сглотнула, делая шаг назад. Сейчас новый босс больше напоминал хищника в предвкушении скорой расправы над своей добычей. Радовало одно, этой добычей явно была не я. Он смотрел будто сквозь меня, на секунду заблудившись в своих мыслях.
Перед глазами стояла застывшая улыбка-оскал, опасно блеснувшие в тени глаза и за секунду сжавшаяся в кулак рука.
Он перевел взгляд на мои ноги, неловко пятившие меня к выходу и вся его холодность слетела за секунду. Посмотрел мне в глаза уже более осмысленным взглядом и растянул губы в легкой усмешке, точно распознав по моим действиям, какой эффект на меня произвел.
— Идемте, Юлия Андреевна, я отвезу вас домой, — произнес босс, вставая с кресла, пока я прекратив неудачную попытку к бегству замерла, как истукан. Что характерно, это было не предложение, а скорее приказ.
Прошел к небольшому угловому диванчику, подхватил валявшийся на нем пиджак, в одно слитное движение, бросая его на руку, согнутую в локте, рядом со столика захватил телефон и ключи.
Не зная, что делать мне и от сбившего весь настрой “предложения” подвезти, стояла и следила за перемещениями мужчины.
Развернулся ко мне и так же плавно подошел, останавливаясь буквально в шаге от меня. Замер, внимательным взглядом окинул меня с ног до головы и дернул уголками губ в улыбке, каким-то своим мыслям. я смотрела на гладквыбритый подбородок, почему-то именно на него.
“Хватит пялиться” — зло прошипел внутренний голос. Тряхнула головой и отвела взгляд — чет я и правда того… какого черта уставилась?
— Юлия Андреевна, — произнес мужчина, когда я уже собиралась развернуться и идти к выходу. Остановилась и снова посмотрела на него. Он же так и стоял, не двинувшись ни на миллиметр, — Заберите бумагу на моем столе.
Это что еще за финт. Еще раз удивленно посмотрела на начальника. Он стоял и с непроницаемым лицом и лишь легким кивком головы, указал направление, куда меня послал.
Спорить не стала. Обойдя по широкой дуге, как сомнамбула дошла до стола, спиной чувствуя прожигающий взгляд. На столе был идеальный порядок. Ручки и карандаши в подставке. Документы, папки, стояли в вертикальном пластмассовом лотке на другом краю стола, на идеально чистой столешнице лежала только папка с моим отчетом и один единственный лист — ошибиться нереально.
Подхватила листок, поднимая его к глазам. В полумраке читать было сложнее. Но… испещренный мои почерком, это был листок моего заявления на увольнение.
Пробежала по строчкам взглядом и “споткнулась” о выбившуюся из написанного линию. Всего два слова, написанный через пол страницы, размашистым резковатым почерком. Повернула лист вертикально, всматриваясь в написанное.
Всего два слова, а читаются, как приговор.
“НЕ ДОЖДЕШЬСЯ”.
Глава 9
В машине повисло тяжелое молчание. Хотя, судя по виду шефа, только для меня тяжелое. Вот он слегка наклонил голову вбок, смотря в зеркало заднего вида, легкое движение рукой и вот он свернул в основную полосу. Все движения плавные, расслабленные, а меня трясет, напряжение настолько сильно сковало тело, что меня само собой передергивает.
Увидев то, что написано на заявлении я вылетела из кабинета, как пробка из бутылки. Не знаю, откуда такая реакция, но инстинкты просто завопили “беги” и я побежала, не сумев совладать с собой.
“Не дождешься”…
Все, что я искала на своем заявлении — это надпись “одобрено” или на крайний случай “отклонено”, хотя даже второе было бы удивительно.
Но “не дождешься” это уже что-то личное, так же? Но это невозможно. У меня Антон. Нет, не так, он уже не у меня, но был же, совсем недавно. А это “не дождешься” это же что-то из области отношений и явно не рабочих. Или я сошла с ума и накручиваю себя?
Сижу зажав руки коленями и пытаюсь дышать. Кислорода не хватает, вдыхаю запах этого мужчины, которым пропитан весь салон его машины. И меня снова трясет, голова наливается свинцом и горло спирает.
— Откройте окно пожалуйста, — прошу, потому что вся панель управления у него под рукой, и как только стекло опускается, высовываюсь в окно вдыхая загазованный воздух, но дышится легче.
— Все в порядке? — слышу обеспокоенный голос за спиной, но все на что меня хватает, это кивнуть. Сижу к нему спиной и вряд ли он увидит, но мне сейчас не до этого.
“Не дождешься…” это посягательство на меня, на физическом уровне чувствовала это и пошло отторжение, потому что я девушка Антона, принадлежу ему и не могу допустить, чтобы кто-то проявлял внимание в мою сторону.
Уровень защиты — спастись от посягательств со стороны. Даже самой страшно от такой резкой реакции, никогда такого не было, но и вот так открыто внимание никто не проявлял.
Как так получилось, что после Гриши я с легкостью подпустила к себе Антона не понимаю. Может никогда не считала, что принадлежу Грише? Нет, тут другое — видишь человека и понимаешь, что под старой жизнью подведена черта, как прежде уже не будет. Так было с Антоном. Я пустила его слишком глубоко в свою душу.
“Не дождешься”, как непреложная истина, будто так и надо, но нет, так не должно быть. Я женщина другого мужчины. И если в первый раз, когда ехала с ним в машине такой реакции не было — просто не рассматривала его как мужчину и не предполагала другого рода общения, кроме начальник-подчиненная, то сейчас…
Из его кабинета я вылетела, бросив заявление на столе, мне просто необходимо было на воздух и нужно было дать выход охватившей панике, только мозг явно не работал в этот момент, потому что рванула по лестнице, напрочь забыв про лифт и к тому моменту, как глотнула спасительный кислород, Александр Игоревич уже стоял на улице и его машина, каким-то чудом, стоял в двух шагах от нас. Он просто взял за руку и усадил к себе в машину, пока я пыталась справиться с неожиданной и сбивающей с ног паникой.
Вдох, выдох. Пытаюсь взять себя в руки, но стоит посмотреть в сторону водителя и поймать на себе его взгляд, как снова накрывает. Что ж такое-то? Это нормально так реагировать? Что-то подсказывает, что когда ты состоишь в отношениях, то да.
“Но у тебя-то нет никаких отношений. Вы с Антоном уже не вместе”, - шепчет услужливо внутренний голос.
Не вместе…
Откидываюсь на спинку кресла и с меня будто груз в тонну сваливается. Мы. Уже. Не. Вместе.
