свободному стулу и не менее грациозно опустилась на него.
Ладошки у меня тут же немного вспотели из-за накатившего волнения, но я мысленно приказала себе не паниковать. И что это вообще за дурацкая реакция? Почему я ощущаю себя виноватой без вины? Расстегнув чехол, я увидела синие блестящее платье. Оно оказалось, на мой взгляд, слишком коротким. Не вульгарным, но уже почти вызывающим. Открытые плечи и спина. Это было как-то слишком. Но ткань наощупь приятная и видно, что не из дешевых.
— А второе? — аккуратно спросила я, застегнув чехол.
— Второе? — переспросила Вера Александровна, оторвав взгляд от своего смартфона.
— Всеволод Константинович сказал, что будет два наряда. Синие и бежевое.
— Я решила, что будет именно этот цвет. Ты с неярко выраженной фигурой, должно подойти, — Вера Александровна снова оценивающе на меня посмотрела. — Примерь, — ей кто-то позвонил, и она вышла из гримёрной.
Снова раскрыв чехол, я еще раз внимательно осмотрела платье. Очевидно, что отсутствие выбора не было случайностью. Мое волнение усилилось.
— Это просто платье, — обратилась я к самой себе.
Пасовать перед очередной небольшой по своей значимости трудностью я не собиралась. Быстро переодевшись, я встала напротив зеркала, чтобы посмотреть, как на мне сидит платье. Оно действительно оказалось очень коротким. Если бы верх был закрыт, то всё смотрелось иначе. Но из-за обнаженной спины и плеч платье казалось взывающим. Из-за блёсток оно явно не сможет остаться незамеченным.
Я не совсем понимала, чего именно этим хотела добиться Вера Александровна. Чтобы я отказалась от выступления? Бред. Ужин уже на носу и если я откажусь, то весь план нарушится. Зачем ей такие риски? Захотела выставить меня посмешищем? Это платье было вызывающим, но не смешным. И я в нем выглядела гораздо старше своих лет. Наверное, это из-за глубокого синего цвета.
Единственное, это платье совсем не вязалось с тем репертуаром, над которым мы работали с Всеволодом Константиновичем. Я понимала, почему он хотел именно беж. Дело было не только в моей внешности, но и в общем настроении выступления.
Помассировав переносицу, я попыталась максимально быстро принять для себя окончательное решение. Даже если я каким-то чудом достану другой наряд, это может послужить ненужным вызовом, брошенным лично Вере Александровне. А это может укрепить ее уверенность в том, что между мной и Русланом что-то есть, раз я посмела так поступить. Нет. Это не выход. В целом отказываться от выступления я тоже не собиралась. Значит решение только одно — согласиться.
К тому же, это просто платье. Моя главная задача — качественно исполнить тот репертуар, который мне предоставил Всеволод Константинович. Всё. Остальное меня ни капли не должно волновать.
Но если момент с платьем был решен, то избавиться от навязчивого предчувствия, что Вера Александровна что-то задумала, оказалось не так-то и легко. Мне стоило ее остерегаться. На всякий случай.
— Отлично, — заявила она, снова возникнув на пороге гримёрной. — Перед выступлением тебе сделают макияж. Всё уже оговорено.
— Хорошо, — я кивнула и скрестила руки на груди в подсознательном желании отгородиться от этой женщины и прикрыть слишком обнаженную грудную клетку.
— Напомни-ка мне еще раз, где ты познакомилась с Русланом? — словно между делом спросила Вера Александровна.
Она хотела меня подловить, но я вовремя сориентировалась:
— Мы познакомились случайно. В ресторане. Руслан помог с работой.
— Руслан, — как-то странно повторила Вера Александровна. — Не знала, что мой муж альтруист.
— В любом случае он очень помог мне. Я ему за это благодарна.
— Надеюсь, что благодарность эту свою, — женщина многозначительным взглядом посмотрела на меня, — ты оставишь при себе. Знай свое место и не вынуждай меня с тобой ссориться.
Я хотела возразить и сказать, что меня неправильно поняли, но Вера Александровна изящно развернулась и вышла из гримёрной. На душе стало гадко, но я постаралась взбодрить себя мыслью, что после благотворительного ужина вся эта история закончится.
— Ты шутишь? — Стёпка удивленно посмотрел на меня.
— Нет, не шучу. Я уже должна ехать. Прости меня, пожалуйста. Но ты слишком поздно сказал.
— Я просто привык, что ты свободна и мы можем в любой момент устроить концерт. А тут еще и в кафе моего друга получилось выкроить время, — Стёпка почесал затылок. — Но в любом случае, это круто! У тебя прекрасный голос. Стряси с толстосумов немного деньжат с его помощью, — друг засмеялся.
Я сдержанно улыбнулась и кивнула.
— Потом расскажешь, как всё прошло?
— Обязательно. Извини, уже спешу.
Я волновалась совсем немного. Часть моего выступления в общей программе была не такой уж и большой. С ней я справлюсь быстро, качественно и без напряжения. Момент с платьем больше меня не волновал. Я его приняла. Снова и снова разбираться в том, почему Вера Александровна поступила именно таким образом, я тоже не собиралась.
Приехала я ровно за два часа до начала мероприятия. В ресторане заканчивались последние приготовления. Было много суеты, а гул голосов напоминал жужжание в пчелином улье.
Всеволод Константинович, как только заметил, что я уже прибыла на место, тут же резво направился в мою сторону. Это удивительный человек. В нем сохранилось еще так много нерастраченной энергии! Впрочем, мои родители тоже немолодые, а мама всегда стабильно три раза в неделю занимается пилатесом.
Мысли о родителях на несколько секунд погрузили меня в колючее чувство вины. Я старалась об этом не думать, но иногда возникали сомнения, правильно ли я поступила. С точки зрения морали, пожалуй, нет. Ведь родителей своих нужно любить и уважать. А я получается превратилась в неблагодарную и разбалованную дочь, которую нужно было в детстве бить ремнем как следует.
— Я пытался переубедить Веру Александровну, — заявил Всеволод Константинович, когда подошел ко мне. — Она осталась непреклонной, — он перевел дыхание и поправил свой берет, что был озорно нахлобученный набок. На этот раз головной убор был тёмно-синего цвета. — Я уже был готов привезти свое платье. У меня есть знакомые костюмеры. Но такой компромисс Вере Александровне тоже не понравился.
— Всё в порядке, — уверено заявила я и тепло улыбнулась. — Спасибо вам. Но я надену то, что мне предоставили. Не нужно из-за меня ссориться с Верой Александровной.
— Это совершено не то, что должно быть. Совершенно! — Всеволод Константинович раздосадовано покачал головой.
— Зато
