котором я обычно видела Карима, а в обычном банном. Достаточно было увидеть ткань в районе бедер, чтобы резко отвернуться в другую сторону. Я даже на мужа не взглянула, почувствовала, как краска прилила к лицу. Что-то мне подсказывало, что этот дворец скрывал много тайных страстей.
Я даже не задумалась, где я слышала этот низкий голос, так похожий на голос мужа. Мне было все равно. Желание убежать отсюда и закрыться в своей комнате превышало злость, которую я готова была обрушить на мужа совсем недавно.
О, Аллах, не позволь мне снова согрешить, в последнее время я и так чувствовала себя слишком испорченной и грязной.
— Хусейн.
Карим не сказал ни слова претензии, его голос казался ровным и спокойным. Я приподняла глаза на мужа и заметила строгость в его чуть потемневших карих глазах, направленных на молодого человека. Хорошо, что я не сняла хиджаб после намаза.
— Прости, братик, я понежился у тебя в хамаме, — с насмешкой в голосе произнес мужчина по имени Хусейн. — Что, эта нежная дама не видела мужчин?
— Хусейн! — жестче ответил Карим.
— Ладно, сейчас переоденусь. Не буду смущать твою…
— Это моя жена. Если бы ты пришел на свадьбу, то узнал об этом.
— Прости, брат, я был занят другими интересными делами.
Когда он уйдет? Я не могла поднять головы, словно он стоял передо мной голый, а не в запахнутым халатом. В Лондоне я многое повидала, пока училась, но никогда не попадала в места, где можно было заметить полуобнаженных парней или парней в банном халате.
Шаг. Два. Три. Вроде ушел. Только в этот момент я облегченно выдохнула, и Карим заметил это, судя по внимательную взгляду.
— Извини. Он долго жил в Европе, недавно вернулся.
Не удивлюсь, если тоже из Лондона. Я наслышана о развлечениях арабских принцев с местными девушками, но старалась не верить слухам из зарубежной желтой прессы.
— Хотел сказать, что тебе не обязательно надевать хиджаб дома. Обычно кроме меня тут никого не бывает.
Да? С кем же я тогда столкнулась? С призраком мужского пола? Или с моей фантазией после странной близости с мужем? Не говоря уже о брате в банном халате. Как хорошо, что я вспомнила мамины наставления, которые она дала в детстве, и не сняла хиджаб.
— Твоя семья не живет здесь?
— Нет, это наш дом — подарок дяди на свадьбу. Сестра живет вместе со своим мужем в отдельном коттедже. Хусейн остановился ненадолго, скоро вернется на учебу в Европу.
Ему можно…
— Я бы тоже хотела…
— Ты не будешь учиться в Лондоне. Точка.
— Ты не хочешь выслушать мои аргументы?
— Ты не хочешь выслушать мои аргументы?
Он подозрительно взглянул на меня и, отпив немного кофе, поставил ее на стол и откинулся в кресле.
— Праведные женщины покорны и хранят то, что положено хранить, в отсутствие мужей, благодаря заботе Аллаха.
— Нет послушания созданию, не слушаясь Создателя. Мужчина тоже человек и может ошибаться.
— Ты права. Шахир явно совершил много ошибок.
Зачем он вспомнил о нем? Да, я полностью согласна, что Шахир ошибся, приехав на мою свадьбу и нарушив покой моей семьи, но к чему вспоминать о прошлом, о котором самой хотелось забыть?
— Прости. Я должна была это предвидеть.
— Это моя ошибка. Я ответственен за тебя.
— Но это мое прошлое. Ты — мое настоящее.
— Не будущее?
Я в этом не была уверена, учитывая его жесткую позицию по поводу моего обучения и планов на жизнь. Но в ответ я ничего не сказала, потому что… не успела.
— Вы снова напряженные? О, хумус! Я думал, ты его терпеть не можешь, — удивленно воскликнул Хусейн, подхватив всю тарелку с хумусом, начал есть ложкой, облизывая ее. Интересно, зачем он так делал? Назира нам с Хайей не разрешала есть как варвары.
— Он не мой.
Хусейн сел неподалеку от брата и проследил за откушенной лепешкой, которая лежала рядом с хумусом. Сейчас на нем красовалась белая кандура с золотым плетением. Это лучше, чем банный халат.
— Теперь могу представиться. Хусейн Аль-Дин-Абдул — младший брат Карима. У тебя красивые глаза, Хайя.
Я снова опустила глаза, но не от неловкости, а от стыда. Они ждали мою сестру. С каждой секундой я ощущала, что она подошла бы на роль жены шейха Карима лучше, чем я.
— Ее зовут Амина.
— Но я думал…
— Сегодня вечером не перепутай имя моей жены, Хусейн.
Парень усмехнулся и поправил мешающий уголок платка.
— Постараюсь, братик.
Он снова взял тарелку с хумусом и продолжил поедать его с аппетитом. Я бы хотела себе положить, но Хусейн забрал все блюдо и доедал последнюю ложку.
— Извини, Амина, я все напутал. Акклиматизация, все дела.
За хумус или за имя? Или мне стоило извиняться за то, что, возможно, я врезалась в него?
— Или злоупотребление алкоголем с твоими немецкими друзьями, — заметил Карим.
— Ты что, брат! Я ни разу в жизни не пил! Ни капли! — возмутился Хусейн, поставив пустую тарелку на стол.
— Мне все равно, но если дядя узнает об этом, не видать тебе место в совете директоров.
— Не узнает, — подмигнул парень. — Надеюсь сегодня вечером нормально оттянемся.
Оттянемся? Что он имел в виду?
— Как мы докажем, что брачная ночь состоялась?
— У нас давно не проверяют девственность по простыне. Не переживай.
Но я не могла не переживать. Не могла. Тем более учитывая, что он потребовал вызвать доктора для подтверждения девственности.
— Я все решу, если возникнут претензии. Я против этой традиции.
— Почему?
На этот вопрос шейх не ответил, он откинулся на своем кресле-троне, как истинный правитель. Наверное, со стороны мы выглядели как король и королева. Хотя в какой-то степени так и было на деле. Он молча коснулся моих пальцев и сжал их своей крепкой ладонью. Не сильно, но уверенно, словно хотел доказать не только мне, но и гостям, что я принадлежала ему.
Я его жена.
Когда я привыкну к этому титулу?
Я любила наши традиции. Масштабные праздники, много вкусной еды, свадьба на несколько дней. Когда моя Тетя Джанин выходила замуж, мы пять дней не вылезали из огромного помещения. Семья жениха сразу забронировала гостиницу на берегу залива, чтобы поместились все родственники. Мы даже не заезжали домой. Заходили в номер, приводили себя в порядок, молились продолжали праздновать в семейном кругу на триста человек.
Почему я думала, что в королевской семье мы обойдемся одним днем? Наверное, поэтому я не видела вчера ни его брата, ни
