перед камином, чувствуя, как колотится мое сердце, когда я опускаю глаза, сцепив руки на коленях. Насколько я знаю, он хотел бы меня такой, если бы я планировала подчиниться ему.
Это именно то, что я намереваюсь сделать… только на сегодняшний вечер.
Дверь открывается, и я слышу его шаги, когда он входит в комнату. Я слышу его прерывистое дыхание, то, как он замирает, когда останавливается передо мной, и я знаю, что он смотрит на меня сверху вниз. Я почти слышу, как колотится мое собственное сердце, мой пульс в горле, пока я жду, когда он что-нибудь скажет. До этого момента мне не приходило в голову, что он может быть настолько недоволен мной после нашего сегодняшнего разговора, чтобы отказать мне и сказать мне, что я никому не нужна. Я не знаю, что я буду делать, если это случится. Это только сегодня вечером. После сегодняшней ночи…
После сегодняшней ночи я никогда не смогу позволить себе сделать это снова. Я знаю это без тени сомнения. Что означает, что это тот самый единственный момент истины. В последний раз я позволю себе открыться своему мужу, позволю себе желать его, прежде чем я полностью закрою эту часть себя. Прежде чем я позволю той части меня, которая хочет, вожделеет, умереть навсегда.
У меня не может всего. Это совершенно ясно. И я не могу вечно жить в этом промежутке.
— Означает ли это то, что я думаю, Катерина? — Голос Виктора раздается надо мной, глубокий и грубый, и я слышу в нем жар. Необходимость. Он хочет меня, хочет того, что я ему предлагаю, и скачок моего сердца в груди говорит мне, что на сегодняшний вечер это было правильное решение. Когда грядущими ночами в моей постели будет холодно и одиноко, я смогу сохранить это воспоминание, по крайней мере, когда я захочу чего-то, чего у меня больше никогда не будет, ночи, когда мы оба дали друг у другу именно то, что хотели, и я полностью подчинилась ему по собственной воле.
— Да, — шепчу я, мой голос звучит тише, чем я хотела. — Да, это так.
— Я сделаю с тобой сегодня все, что захочу, если это так, — грубо говорит он, его акцент усиливается, и у меня по спине пробегают мурашки. — Все, что угодно, пожалуйста, Катерина. Ты понимаешь?
Я киваю.
— Скажи это вслух, принцесса.
— Да, Виктор.
— Да, сэр.
— Сэр — я шепчу это слово вслух, и оно витает между нами, заставляя меня дрожать от желания.
— Хочешь стоп слово, чтобы остановить все, если это станет слишком?
Одно это предложение заставляет меня задуматься, потому что Виктор никогда раньше не делал ничего, кроме того, что брал то, что хотел. Я обдумываю это, всего на мгновение, потому что я знаю, каким жестоким он может быть, как грубо он может взять меня, если это доставит ему удовольствие, и я думаю, что это могло бы доставить ему удовольствие сегодня вечером. Но я хочу знать, как далеко заходит эта кроличья нора, какой она была бы, если бы между нами не было преград, когда мы оба давали и получали именно то, что хотим.
— Нет, сэр, — шепчу я, все еще не поднимая глаз. — Я не хочу этого.
Виктор на мгновение замолкает, а затем я слышу, как он глубоко вздыхает.
— Тогда встань, принцесса. У тебя есть мое разрешение.
Я медленно встаю, мои колени чувствуют слабость. Мне кажется, что я едва могу дышать, мое сердце колотится от предвкушения, и я все еще не поднимаю на него глаз, ожидая его следующих инструкций.
— Подойди к кровати и положи руки на матрас.
О боже. Я знаю намек на то, что будет дальше, какая форма наказания, и я не знаю, напугана ли я, возбуждена или и то, и другое вместе. Я медленно подхожу к кровати, уже чувствуя влагу на бедрах, пульсация между ними говорит мне, насколько это меня заводит. Грубость Виктора возбуждала меня и раньше, но что-то в этом, в том, что я добровольно подчиняюсь ему, сделало меня более влажной, чем я когда-либо была в прошлом. Я чувствую боль там, и все, чего я хочу, это чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы его руки или рот прошлись по моему пульсирующему клитору и доставили мне удовольствие, которого я уже жажду. Но я знаю, что до того, как это произойдет, еще есть время. Я знаю, что он вытащит это наружу, заставит меня умолять, и что-то в этом еще более возбуждающее.
Я наклоняюсь вперед, кладу руки на матрас и чувствую, как шелк моей комбинации поднимается по задней части моих бедер, обнажая нижнюю часть ягодиц. Я слышу одобрительный шепот Виктора, когда он пересекает комнату, чтобы встать у меня за спиной, его тепло так близко, что почти кажется, будто он прикасается ко мне. Я лучше, чем когда-либо прежде, осознаю его физическое присутствие, насколько он велик, насколько силен. От этого по мне пробегает еще одна электрическая дрожь, и Виктор хихикает.
— Ты ужасно хочешь меня, не так ли, принцесса? Ты должна, предложить себя вот так. — Его голос становится глубже, и я слышу, как в нем нарастает жар. — Заведи руку за спину и приподними эту накладку, чтобы я мог увидеть твою задницу. Я надеюсь, ради твоего же блага, что на тебе нет трусиков, принцесса.
Я вздрагиваю, но следую его инструкциям. Я тянусь к кружевному подолу, задирая его так, чтобы он мог видеть, что на самом деле под ним на мне такие же стринги.
Виктор издает звук скольжения, его рука ласкает изгиб моей задницы.
— Непослушная девчонка, — бормочет он. — Настоящий сабмиссив был бы обнажен передо мной. Но я не могу злиться, чтобы наказать мою принцессу. Он тянется к шнурку трусиков, и когда он стягивает их вниз, его пальцы касаются ластовицы, вызывая у него еще один мрачный смешок. — Они промокли насквозь. — Он хмыкает, и я слышу неприкрытое желание в его голосе. — Ты уже истекаешь для меня, а я даже не прикоснулся к тебе. Посмотри на меня, принцесса.
Я не хочу этого. Я чувствую, как жар ползет вверх по моей шее и щекам, смущение от того, какая я влажная, от того, как сильно мое тело жаждет, чтобы он овладел мной. Но я согласилась на это, даже попросила об этом, и я упустила любой шанс на стоп-слово. Все, что осталось, это подчиниться или столкнуться с последствиями.
Выбор, тот, который я сделала. Это все, чего я хотела, все, чего я хочу.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на своего мужа. Его глаза темные и горячие, лицо, напряженное от желания, жестоко красивое, как всегда. Мои трусики скомканы у него в кулаке, и пока я смотрю, он
