огромный холдинг.
Ехать пришлось далеко, в самый конец Бронкса. Мы остановились возле небольшого здания, по всей видимости, очень старого. Темный, словно закопченный кирпич, высокие потолки и большие окна. Как и многие здания в Нью-Йорке, это могла быть небольшая фабрика, в начале прошлого столетия. И точно, стоило Бетти выйти из машины, она тут же подтвердила мои догадки:
— Раньше здесь печатали телефонные справочники, затем отец мистера Дэвидса, Питер, выкупил это здание и основал страховую компанию. Когда дела пошли в гору, фирма переехала на Манхэттен. А это здание так и осталось в собственности. Тэрон наотрез отказывается его продавать или сдавать. Ой! Что-то мы припозднились, пошли!
Внутри помещения действительно осталась атмосфера небольшой типографии. Можно было легко представить, как здесь кипела жизнь дюжины работников. Интересно, почему Тэрону так дорого это места? Как память?
Как и всегда, я слишком размечталась, думая, что найду нечто важное и полезное. Нет, возможно оно здесь и было, но под неусыпным контролем Бетти я не могла и шагу ступить. Кто бы мог подумать, что в такой милой, пухленькой девушке может скрываться такой тиран? Она командовала мной, как заправский военный. За неполные три часа мы разобрали и навели образцовый порядок. Но мне нужно кое-что другое.
— Бетти, а где здесь туалет? — Я решила взять ситуацию в свои руки.
— Направо и в конец коридора, — ответила она, не отрываясь от бумаг.
У меня был план, как переиграть все в свою пользу. Так, а вот и дверь в уборную. Крохотная комнатка с унитазом и раковиной. Здесь даже развернуться было сложно. Но самое главное — под потолком было узкое продолговатое окно. Я встала на крышку унитаза и попробовала открыть створку. Черт, заело! Я пару раз стукнула по раме кулаком, молясь, чтобы Бетти не услышала.
Спустя пару минут экзекуций окно поддалось, впуская свежий воздух. Я вытащила из кармана брюк кусочек бумаги и подложила его под «язычок» защелки. И прикрыла окно так, чтобы оно казалось закрытым, но стоит только толкнуть… Я вернусь сюда и просмотрю каждую гребаную бумажку.
Бетти еще немного мной покомандовала, и вскоре мы уехали, переделав все дела. Коллега подкинула меня до дома. Знала бы она, что через пятнадцать минут я снова направлюсь туда, откуда мы только что приехали.
До Бронкса я добралась на автобусе, уже успело изрядно стемнеть. Так даже лучше, меньше шансов, что заметят. Я предусмотрительно надела легкую курточку, легинсы и перчатки, словно вот-вот вышла на пробежку. Пробраться к зданию было несложно — северная его сторона примыкала к жилым домам, и забор упирался в тупик. Я с легкостью перебралась через него и оказалась на территории бывшей типографии. Так, где там окно? Не включая фонарик, я практически на ощупь нашла нужное место.
А вот залезть было сложно. Узкое, сантиметров в сорок окно выше моего роста. Я подтащила какие-то ящики, молясь, чтобы они меня выдержали. Забралась по хлипкой конструкции, открыла окно и протолкнула верхнюю часть туловища вовнутрь.
— Чтоб тебя. — Бедра никак не хотели пролезать. — Давай, давай!
Я шипела и ругалась, но все-таки смогла взлезть. Фух, получилось, я внутри! Чувствую себя шпионом «Бондианы».
Затем я прошла в уже знакомую комнату и принялась просматривать ящики с документами. На мини-камеру я делала снимки, чтобы потом разобраться. От перебирания бумаг в воздух поднялась пыль, пришлось уткнуться носом в сгиб локтя, чтобы не чихнуть. Никаких отпечатков, слюны или волос. Прошло уже около часа, я чертовски устала, но, вдруг яркие автомобильные фары осветили здание. Сквозь пыльные стекла свет пробивался внутрь, заставив меня замереть на месте.
Что? Черт, неужели копы? Кто-то увидел, как я забираюсь? Но сирен слышно не было, да и голосов. Фары потухли. Вскоре замок на двери щелкнул и судя по комплекции, вошли двое мужчин. Я отступила и притаилась в узкой щели, между шкафом и стеной. Сбежать через туалет у меня все равно бы не вышло, слишком мало времени. Значит, надо затаиться и переждать.
Незваные гости включили фонари и принялись обшаривать каждый ящик, каждый стол и даже стены, словно знали, что искать. Воры? Все может быть.
Затаив дыхание, я наблюдала за мужчинами, гадая об их мотивах, пока один из «грабителей» случайно не засветил фонарем в лицо другому. Я прикрыла рот ладонью, чтобы не выдать себя криком. Это был Шон, мать его, Хьюз! Друг и совладелец компании. Но что он тут забыл?
Казалось, что я провела в засаде невероятно долго — полночи, не меньше. Но прошло лишь меньше часа. Видимо, Шон вместе с подельником не нашли того, что искали. Потому что они шипели, ругались и даже пару раз пнули коробки. Хотелось крикнуть: «Эй, я их вообще-то, полдня раскладывала, давайте-ка повежливее!»
Они покинули здание, жутко недовольные и злые. Я ни на минуту не хотела оставаться здесь и тоже засобиралась. Плевать, что еще не все просмотрено, мне моя жизнь дороже. Мало ли кто сейчас заявится и что интересного скрывает это старое здание?
Я выбралась так же, как и пришла — через окно туалета и захлопнула его, словно меня здесь никогда и не было. Хотелось лечь на землю и полежать, глядя в ночное небо. Ноябрь хоть и радовал теплыми деньками, но не настолько.
Пытаясь переварить произошедшее, я брела по улице, не думая о маршруте. Шон что-то искал. Именно тогда, когда мы с Бетти привезли документы. Но вот что? И зачем? Я отгоняла от себя эту мысль, но она снова, с упрямством наглеца лезла в голову — Шон и есть мой заказчик. Он хочет разрушить бизнес Тэрона. Вот тебе и друг детства! Деньги и влияние портят людей. Интересно, знает ли Тэрон, что творится у него за спиной?
Хотя какое мне было дело. У меня есть конкретные задачи — вытянуть все, что может пригодиться. Пароли, базы данных, личные переписки. Мне нужен доступ к компьютеру и телефону, для начала. Но чтобы это заполучить и выйти сухой из воды, он должен мне доверять и подпустить близко, очень близко.
Вернувшись домой, я долго стояла под душем, пытаясь прийти в себя. Эта ситуация не давала мне покоя. Я отправила Льюису фото, которые успела сделать, но умолчала о Шоне. Ответ Льюиса был сух и лаконичен, но он невероятно порадовал меня:
«Изучу. Девушка из ресторана — университетская подруга. Улетела из страны. Прощальная встреча. Тэрон свободен».
Я была вне себя от радости! Мне не нужно бороться
