дикое напряжение, страх, отчаяние. В голове проясняется, и я чувствую безграничную признательность к этому мужчине.
— Учиться было легко, — шепчу, прижавшись щекой к его груди, — а здесь такое чувство, будто я на каждом шагу спотыкаюсь.
— Перфекционизм хорош в некоторых дозах. Тебе надо учиться перестраиваться.
— Как? — поднимаю голову.
— Делегировать полномочия, — он смотрит на меня, я в темноте знаю, что смотрит.
— Я не умею, — безнадежно качаю головой, — мне кажется, что никто не сделает лучше меня.
— Тебе надо сменить приоритеты. Работа не главное, — тон Асадова становится холоднее, — у тебя есть то, что намного важнее отеля. Вот те три зефирки.
Замираю. Он правда это сказал? Миланка тоже назвала себя и сестричек зефирками.
— Они бусинки, — шепчу потрясенно.
— Бусинки, — повторяет Артем и снова улыбается в темноте. Он с таким теплом говорит о моих девочках…
Или все-таки наших?
Так странно обсуждать своих детей с их отцом. Я никогда не думала, что это так волнительно. И приятно…
— Самое важное — близкие люди, — продолжает говорить Артем. — Я это понял, когда не стало отца. Уже пять лет прошло, а мне до сих пор его не хватает.
— Мне тоже, — говорю тихо, — мне тоже не хватает моего папы.
— Я не смог ему отказать, я пообещал отцу жениться на дочери нашего партнера, — выдает Асадов, и я едва сдерживаюсь от изумленного возгласа.
Снова такое чувство, будто я ступила на скользкую тропинку. Нельзя поддаваться чувству, будто передо мной обычный живой мужчина, а не полубог. С которым можно поговорить о родителях, детях. Которому можно пожаловаться, и который тоже способен довериться.
Это опасно. Я уже однажды так попалась. Нельзя позволять себе расслабляться.
Но как же легко с Артемом, когда он перестает быть миллиардером…
— Раз обещал, придется выполнять, — лепечу я, хоть меня никто не просит, и Асадов разжимает руки.
— Я обещал жениться, чтобы объединить бизнес. Так им легче управлять. Больше я ничего не обещал, — говорит он сухо, и я понимаю, что минута слабости прошла.
— Ты… вы… — начинаю мэкать, но он меня перебивает.
— Вы проиграли, мисс Плохая. Поэтому придется вам мне помогать. Мне нужен развод.
— Это не ко мне, господин Асадов, — бормочу взволнованно, — чем я могу помочь? Я не адвокат.
— Я буду за вами ухаживать, — отвечает он отрывисто, — а вы мне подыграете.
— Разве такое может быть? — вскидываю голову. С улицы в окна вливается свет, и я вижу нависающий надо мной силуэт.
— Почему нет? Я не могу влюбиться в красивую девушку?
— В меня? — вскрикиваю в ужасе.
Он молчит, потом протягивает руку и проводит большим пальцем по щеке, затем по губам.
— Если не будешь уродовать себе лицо идиотскими уколами, то вполне возможно. Только не по-настоящему. Влюбляться я разучился уже очень давно.
Мы снова замолкаем, на этот раз пауза опасно затягивается.
— Ладно, я пойду. Тебе пора начинать руководить, а мое присутствие здесь не самый желательный вариант, — Асадов одергивает руку и сует в карман. Забрасывает на плечо мокрый пиджак и направляется к выходу. У самой двери оборачивается. — И не забудь, мы договорились.
Он уходит, а я остаюсь хватать ртом воздух как рыба. Рыбка, пойманная на крючок, а затем выброшенная на берег чересчур переборчивым рыбаком.
Артем шел по коридору, закинув на плечо мокрый пиджак, и улыбался.
Насколько же удачная мысль пришла ему в голову — подключить к своему разводу эту перфекционистку! Такая пока не доведет дело до конца, не отступит. Зубами скрипеть будет, а получит результат.
Значит развод дело практически решенное, можно расслабиться и вернуться к привычной холостой жизни. За него все сделает эта девчонка. Управляющая.
Плохая девочка…
Только почему, вспоминая ее, ему все время хочется улыбаться?
Вспомнил о наличии пока еще официальной жены и достал телефон из кармана брюк. Надо же, целый. И даже работает.
Нашел «Круглова Влада» и нажал на вызов. Она была и останется Кругловой, в брачном контракте прописано, что в случае развода Влада возвращает себе девичью фамилию.
— Артем, — раздался в трубке плаксивый голос, — где ты пропал? Тут такое творится!
— Я знаю, Влада. На техническом этаже из-за грозы начался пожар. Он уже потушен, но пришлось налить немного воды.
— Ты называешь это немного? — возмущенно воскликнула Влада. — Да здесь все стены в потеках, и с потолка капает.
«Бедная девочка, — подумал Артем, — влетела ты на ремонт из-за этого бестолкового любителя механических вейпов».
— Тебя сейчас переселят в другой номер, — постарался успокоить Асадов временную жену. — Я попрошу, чтобы работники отеля помогли перенести вещи.
— А ты? — капризно спросила Влада. — Ты не придешь?
— Нет. Я не приду.
— Но почему?
— Хочу пройтись.
— Ты в окно смотрел? Там же ливень! Ты промокнешь, заболеешь, и твоя мама…
Он отбился, не слушая возмущенных возражений почти бывшей жены, и вышел в просторный холл. Подошел к ресепшену, там его заверили, что госпожу Асадову сейчас переселят в апартаменты в другом крыле. И вещи перенесут.
«Не Асадову, а Круглову», — мысленно поправил Артем и вышел на улицу через стеклянную дверь.
Гроза прошла, а дождь продолжал лить. Вода вертикально падала с неба на асфальт и выглядела сплошной стеной.
Артем вышел из уютного, сверкающего холла отеля и нырнул под дождевые струи.
* * *
Он сто лет уже так не гулял. Просто шел, пытаясь поймать губами хлесткие струйки, и улыбался. Хорошо, со стороны никто не видит.
В секунду промок до нижнего белья и свернул в первую же попавшуюся кафешку. Он в таких не был тоже лет сто. Статус не позволял. А сейчас в грязной рубашке, промокший до нитки, Асадов вряд ли мог рассчитывать на теплый прием в каком-нибудь привычном дорогом ресторане.
— Что месье желает? — с сильным французским акцентом спросил пожилой бармен.
— Месье желает согреться, — ответил Артем, бросая пиджак рядом с собой на высокий стул.
— Я не стану предлагать вам чай, и не просите, — ухмыльнулся бармен.
— Не буду, — мотнул головой Асадов. — Давайте что-нибудь погорячее.
— Месье влюблен? — подмигнул ему бармен, готовя напиток.
— С чего вы взяли? — удивился Артем.
Вместо ответа мужчина лишь загадочно улыбнулся.
— У месье на рукаве дыра, — кивком указал он на свисающий со стула пиджак.
— Месье видел, — кивнул Артем.
— Если желаете, у меня есть друг, он портной. Зашьет так, что и следа не останется.
Артем представил, как ему ставят заплату на пиджак, который стоит как вся эта кофейня, и с трудом подавил улыбку. То, что его видят впервые и предлагают помощь, тоже было непривычно. И приятно.
— Желаю. Конечно желаю.
Его пересадили поближе
