На крылечко выбегает шустрая старушка с седыми кудрями. В брючках и модном широком свитере она кажется в миг постаревшей девушкой. Фигура, волосы как у молодой, а вот под глазами добрые морщинки, выдающие возраст.
- Мои дорогие! – кричит бабулька. – Как же рада! Почему с утра не позвонили? Я бы пирог испекла…
- Да у тебя всегда что-то вкусненькое припасено, - целует румяную щеку Лука. Рядом прыгают дети. А Захар помогает мне выйти из саней.
- Знакомься, ба! – тоже прикладывается к святыне. – Это Блонди…
- Милена, - морщит нос Лука. – Наша гостья, ба.
- Вот по шее бы вам надавать, - качает головой старушка. – Гостей везете, а предупредить?
- Как вообще дела? – входит в дом Лука, не обращая внимания на нотации. Он и здесь главный. Против него не попрешь. И даже Алиса это признает. Идет рядом, что-то рассказывает. Следом бегут Потап и Мишка. Захар подталкивает меня к дверям. Но я мешкаю. Сугробы в гости не ходят.
- Я вытрясу твою куртку, - предупреждает меня Захар. Помогает снять заснеженный пуховик.
- Ой, да ты мокрая вся! – обернувшись, восклицает бабулька.
Вздрагиваю, будто меня поймали на месте преступления. Мокрая. Захар за руку подержал и я готова.
- Переодевайся, живо! – возвращаясь, командует старушка. – И носки снимай сейчас же, - ворчит завидя мои мокрые ноги.
- Проходи вот сюда, - кивает на дверь. – Я тебе сейчас все принесу. А мальчики пока чай поставят, - многозначительно смотрит на Захара.
«Мальчики».
От простого нехитрого слова на душе становится легко и весело. Для нее Беровы – мальчики. Большие и маленькие. Внуки и правнуки.
- Надевай, надевай, - хлопочет старушка, подавая мне свитер толстой вязки и тонкие шерстяные носки. – Мокрые вещи около печки положи, - кивает на изразцовое чудо, примостившееся в углу. - Где же тебя угораздило так в снегу вываляться? Или парни мои подшутили? – оглядывает она мои мокрые волосы.
А я мысленно благодарю бога за то, что хоть штаны менять не приходится.
- Из саней выкинуло на повороте, - вздыхаю тяжко.
- Так поэтому Захар Димке глаз подбил? – хихикает старушка, ставя на резной деревянный стульчик валеночки, похожие на те, что дала Варвара.
- Нет, не Захар, - роняю легкомысленно. – Лука.
- Хмм… - тянет бабулька и будто спохватившись, всплескивает руками. – Там же чай! И оладьев надо нажарить. Хорошо, хоть тесто есть… Ты одевайся, Ммм…Милена, и приходи. Кухня дальше по коридору, - замечает она и быстренько выходит прочь. Будто сбегает.
Странная она какая-то! Надеваю свитер. Теплый и мягкий, будто родной. С таким точно будет жаль расставаться. Надо будет у Захара спросить, может бабушка его вяжет на продажу? Я бы купила.
Раскладываю свою тоненькую мохерку и носки на стуле. Придвигаю его к печке и, натянув валенки, выхожу из комнаты. И только теперь спокойно оглядываюсь по сторонам. Красивый деревянный дом. Кругом живые цветы на подставках. Рядом на вешалке громоздятся куртки больших и маленьких Беровых. Смело иду на запах и оказываюсь в уютной кухне с вышитыми занавесочками и белоснежной скатертью. Вполне современная встроенная мебель и техника тут самым естественным образом уживаются с прялками и сплетенными из коры туесками. Красиво. Очень грамотно стилизовано под старину.
- Садись, садись, - кивает мне бабулька на стулья, расставленные вокруг большого круглого стола.
- А где..? – обвожу взглядом пустую кухню. Ни Захара, ни Луки, ни мальчишек.
- Да у меня там беда приключилась. Ставни с петель слетели. Вот парни и поправляют. И малые следом увязались, - рассказывает она, ставя на печку сковороду. Наливает масло, а потом двумя ложками быстро зачерпывает из миски жидкое, как сметана, тесто. Выливает на сковороду ровные оладушки, а сам ощупывает меня внимательным взглядом. Словно пытается понять, кто я такая и кем прихожусь ее дорогим внукам?
Не злится, нет. Просто смотрит выжидающе, словно пока не приняла решение. Осудить меня или привечать в своем доме?
Только и мне ей сказать нечего. Не готова я к расспросам. Самой бы кто объяснил, что происходит?
Со двора прибегают пацаны. Вламываются в кухню прямо в сапогах и верхней одежде. Галдят радостно. Бабулька им улыбается и прям на глазах молодеет.
- Ба! – просит Мишка. – Я хочу клубничного варенья. У тебя же есть. Правда?
- Да, в сарае стоит. На полочке. Достала из погреба. Как знала, что вы, хитрованы, приедете, - кивает она внукам. На бумажных салфетках раскладывает ровные румяные оладушки и кивает на стол. – Садитесь. Захар освободится. Принесет вам варенье.
- Алиса, мы сами, - важно заявляет Потап.
- Нет, разобьете, - категорически мотает головой старуха. – Банка большая. Тяжелая.
- А может, я с ними схожу? – предлагаю, поднимаясь с места. А у самой такое чувство, будто сбегаю от неприятного разговора или допроса.
Глава 15
Глава 15
Вслед за мальчишками выскакиваю из кухни. Наскоро надеваю холодный пуховик и бегу за ребятами по двору. Шею холодит сырой воротник, а мокрые манжеты противно натирают запястья. Не обращаю внимания. Несусь. Изумленно смотрю на Потапа с Мишкой. Они заскакивают в сарай и с криком вылетают обратно.
- Что там? – спрашиваю строго. Надо с первого дня показать, кто тут старше. Наверное, я!
- Там Серый в капкан попал, - хнычет Мишка. А Потап морщится недовольно. – У него вся лапа перебита. Теперь не сможет нигде шастать.
- Разберемся, - бросаю я авторитетно и решительно захожу внутрь.
Оглядываюсь по сторонам. Справа шкаф-купе с заполненными вареньем и соленьями полками, слева – небольшой верстак и бочки. Веду носом. Кажется, соленая капуста там. И помидорчики!
Ух, сейчас бы попробовать! Люблю соленья. Только у меня их уже никто не делает. Я на рынке покупаю, а там не всегда вкусные.
Откуда-то из-за верстака раздается тихое жалобное поскуливание. Подхожу ближе и вскрикиваю негодующе. Большой серый пес с голубыми глазами смотрит на меня умоляюще и жалобно. Дескать, помоги!
Лайка что ли? Или помесь? Красивое животное с густой шерстью и пронзительными глазами.
- Сейчас, родненький! Сейчас! – уговариваю его, осторожно вытягивая капкан и саму собаку из-за верстака. – Как же тебя угораздило, малыш, - причитаю, стараясь открыть защелку. – Тебе к ветеринару надо. Ну да подожди, мой хороший, сейчас Захар придет. Поможет. Он добрый, Захар. Немного взбалмошный, но веселый. Мне нравится… Давай попробуем еще, - уговариваю Серого. Бедный пес прикрывает глаза, жалобно подвывает.
А из поломанной лапы сочится кровь и торчат кости.
- Как же тебя угораздило, а? – тяну на себя толстую скобу. – Ты зачем сюда зашел. Алиса тебя искать будет?
Разговариваю, но пес от боли даже не смотрит на меня. Прячет морду в лапах, скулит.
- Сейчас. Сейчас, миленький, - снова дергаю толстую металлическую дугу с грубыми зубцами. Вот нафига держать в доме такую страшную вещь? Вроде Алиса умная взрослая женщина. А за капканом не досмотрела. Собачка и попалась, бедненькая!
Не сразу, но понимаю, как эту дрянь открыть. Я же не с той стороны тяну! Рядом замок есть. Что-то типа щеколды.
- Потерпи, мой хороший, - снова прошу песеля. А он смотрит на меня недоверчиво, а в глазах боль плещется.
- Гринписа нет на эту Алису, бубню себе под нос. – Выхватит у гринписа эта Алиса, - повторяю словно рэп. Со всех сил нажимаю на защелку. Ломаю ноготь! Но открываю.
- Все, малыш, ты свободен, - глажу собаку и с ужасом смотрю на перебитую конечность. – К ветеринару тебя надо. Сейчас забинтую и поедем, - причитаю, но не знаю, кого больше успокаиваю. Себя или пса.
«Где же Захар?» – оглядываюсь по сторонам.
Пес скулит и отползает в сторону. За верстак хочет спрятаться. Но я, изловчившись, хватаю его за холку.
- Стоять, Бобик! – велю твердо. – Лежи здесь, а я сейчас поищу, чем тебе перевязать лапку.
