стадии моделирования и не проходит, пока не обрежу последний хвостик ниток после оверлока.
Ни с чем несравнимое удовольствие — шить одежду, начиная с карандашного рисунка на бумаге и заканчивая последней машинной строчкой. Это вам не муторный ремонт одежды — то дырку залатать, то молнию вшить — время потратишь дофига, удовольствия ноль, а оплата — копейки.
Одежда по собственным эскизам — это, как мне кажется, отдельный вид искусства. Как не раз говорили мои подруги, восхищаясь новым платьем, модель которого не найдешь ни в одном журнале, мне надо работать художником-модельером и не где-нибудь, а в каком-нибудь большом городе, где будет востребован мой талант. Не в нашей дыре, где почти нет работы и каждый выживает, как может. Но я скромно улыбалась в ответ и думала, что они мне просто льстят.
Вспомнила, что телефон недавно пиликал. Взяла его в руки. Сообщение с незнакомого номера. Прочитала и на мгновение в глазах потемнело, даже за столик ухватилась рукой, чтобы не свалиться со стула. Тошнота к горлу подкатила. Что за хрень?
— Наташа, что там? — свекровь заметила, что что-то не так со мной, забеспокоилась.
Я молчала, уставившись в экран. Кровь отхлынула от головы, и включился разум.
Номер незнакомый, значит, могли просто ошибиться, правильно? Имени нет, значит…
Это ничего не значит!!!
Это не мне!
Это не про моего мужа!
Он мне не может изменять! Он на работе! У него срочный вызов! Так бывает у электриков — обрыв линии, сбой в трансформаторе и прочие неполадки!
Дрожащими руками набрала Пашу. Не доступен. Как так-то?
Перевела взгляд на свекровь, а сама ее даже не видела. Так, пятно какое-то размытое за пеленой соли в глазах. И фоном смех в телевизоре как издевка над моим состоянием.
— Мама, Паша ничего не говорил? Куда его вызвали, надолго? — голос срывался. Меня потряхивало.
— Ничего не сказал, ты же сама видела его. Да что случилось-то?
— Написал кто-то, что мой муж… с другой… бабой… и адрес указал… недалеко тут, — еле-еле выговорила. Не свекрови сказала. Себе. В пустоту.
— О-о, — со смехом отмахнулась мать и, сложив руки на животе, снова отвернулась к телевизору, — не обращай внимания. Пошутил кто-то, а ты надумала уже глупостей.
Я отвернулась к машинке и поняла, что закончить платье я сегодня не смогу. Взгляд почему-то упал на портняжные ножницы. Огромные такие, тяжелые, удобные в руке… Я отвела взгляд в сторону, постаралась переключиться на какой-нибудь другой предмет, но снова и снова смотрела на ножницы. Гипнотизировали они словно. И мысли… ядовитые…
А вдруг это правда? Вдруг Паша действительно там, по тому адресу? И он…?
Черт! За что мне это?
У мужа нет причин мне изменять. Я после родов и нескольких лет замужества не изменилась. Наоборот, чуть-чуть округлилась, стала женственнее, милее. Грудь увеличилась, попа что надо, животик плоский. Паша сам говорил, что он в восторге от моего тела, всегда с радостью отзывавшегося на его ласки. Да, секса у нас в последнее время стало в разы меньше. Любимый много работал, уставал, а после срочных вызовов часто оставался с мужиками выпить пива или чего покрепче. Я ворчала, что он подает плохой пример сыну, приходя домой пьяным, что денег лишних на выпивку нет, но я мирилась с этим. Все пьют и мой не исключение. Но дома всегда ждала его я, моя любовь и верность, вкусная еда, уют и порядок. Мало?
А если…
Нет! Нет! И еще раз нет! Не верю!
Этого не может быть!
Не со мной!
Не с нами!
Я все еще находилась в ступоре и не знала, что мне делать. Снова набрала мужа, но он все также недоступен. На автомате начала убирать рабочее место — раскладывать все по местам, обрезки ткани и нитки в мусор, почти готовое изделие — на плечики. Оно уже не радовало, а скорее раздражало. Заглянула в комнату к сыну — Дениска играл за компьютером и даже не повернулся в мою сторону — так увлечен. Молча подобрала с пола детский рюкзачок, повесила на спинку стула. За всеми этими механическими резкими действиями пришло решение — надо проверить.
Да! Точно!
Схожу по тому адресу, узнаю, что все это вранье, и отпишусь той суке, пардон, тому шутнику, красочными пожеланиями, чтобы у него руки отсохли шутить подобными вещами!
— Наташа, ты куда? Поздно же.
Свекровь почуяла неладное с моим настроением, увидела, что я почти на пороге.
— Я скоро!
Не разрешив себе передумать, а ей — отговорить меня, решительно открыла дверь и почти бегом спустилась по ступенькам вниз.
Воздух-то какой! Свежий, сладкий! Напомнил ту волшебную ночь, когда мы с Пашей впервые познакомились. От приятных воспоминаний еще больше хотелось верить, что эта смска — бред или ошибка. Вздохнула полной грудью, на мгновение замирая возле подъезда, и уверенно зашагала из-под ночного фонаря в темноту.
Глава 16
Не заметила, как добралась до дома, указанного "доброжелателем" в сообщении. С каждым шагом чувствовала себя увереннее, потому что твердо была убеждена, что эта смска не более чем клевета, ошибка, развод, в конце концов. Кто-то решил пошутить, но заигрался, переборщил. Да, очень смешно, обхохочешься. Вот Паша придет с работы, расскажу ему, вместе посмеемся. Заставила себя улыбнуться своим размышлениям. Это еще придало сил и смелости идти вперед, а не трусливо развернуться и убежать, не выяснив все до конца.
Вычислила подъезд и на одном дыхании поднялась на тускло освещенный пятый этаж.
Вот номер квартиры, указанный в сообщении. Дверь обычная, темная, металлическая. Звонок на уровне глаз. Невзрачный коврик у порога.
Вдох. Выдох. Потянулась к кнопке позвонить, но что-то меня остановило. Пальцы замерли возле звонка. Взялась за ручку, дернула дверь на себя, а она оказалась незапертой. Как будто кто-то специально ее не запер. Для меня?
И тут-то меня накрыло осознанием, что все может оказаться правдой. Мое сердце остановилось, мое сердце замерло — так же в песне поется? Оно действительно остановилось
