— Ваш возраст. Я хочу записать.
— Черт побери, не понимаю, какое это имеет значение. В прошлом месяце мне исполнилось тридцать.
— Какого числа?
— Четырнадцатого.
— Стрелец. Вы знаете, в какой час родились?
— Никогда не интересовалась. — Она подняла бокал. — Кажется, мать говорила, что это случилось в восемь вечера, после того как она шестнадцать часов парилась в Долине Теней или что-то в этом духе. Зачем вам это?
— Введу данные в компьютер и составлю ваш гороскоп. Если хотите, дам вам копию.
— Вот чушь-то!
— Думаю, вас ждет сюрприз. Вы родились на острове?
— Да. В нашем доме. При этом присутствовали врач и акушерка.
— Когда-нибудь сталкивались с паранормальными явлениями?
Рипли терпеть не могла лгать. От этого у нее всегда сжималось горло.
— С какой стати?
— Вы помните свои сны?
— Конечно. Не далее как вчера мне приснился Гаррисон Форд с павлиньим пером в волосах и бутылкой тростникового масла в руке. Как по-вашему, что это значит?
— Сигара иногда бывает просто сигарой, что бы там не говорили психоаналитики, а сексуальные фантазии иногда означают просто неудовлетворенное желание. Сны у вас цветные?
— Да, конечно.
— Всегда?
Она пожала плечами.
— Черно-белое — для фильмов Богарта и художественной фотографии.
Знаменитый американский киноартист.
— Когда-нибудь видели пророческие сны?
Она чуть не ответила утвердительно, но вовремя прикусила язык.
— До сих пор не видела, но не теряю надежды.
Он сменил тактику.
— У вас есть хобби?
— Хобби? Что-то вроде стегания одеял или наблюдения за птицами? Нет.
— Что вы делаете в свободное время?
— Не знаю. — Она чуть не закорчилась, но сумела взять себя в руки. — Занимаюсь всякой ерундой. Смотрю телевизор. Хожу в кино. Иногда плаваю под парусом.
— Фильмы Хэмфри Богарта… Какой из них ваш самый любимый?
— «Мальтийский сокол».
— На чем плаваете под парусом?
— На маленькой яхте Зака. — Она постучала пальцами по столу и задумалась. — Впрочем, я собираюсь купить собственную.
— Собственная яхта — это огромное удовольствие. Когда вы поняли, что обладаете силой?
— Никогда. — Она выпрямилась и постаралась придать лицу бесстрастное выражение. — Я не знаю, о чем вы говорите.
— Нет, знаете, но если вы испытываете неловкость, на время оставим эту тему.
— Я не испытываю неловкости. Просто не понимаю вопроса.
Он положил карандаш, отодвинул тарелку и посмотрел Рипли в глаза.
— Раз так, поставим его по-другому. Когда вы поняли, что вы ведьма?
Кровь бросилась ей в голову, в ушах зашумело, сердце заколотилось как сумасшедшее. Он сидел спокойно и смотрел на Рипли так, словно она была подопытным кроликом.
Внутри что-то начало тикать, как бомба с часовым механизмом.
— Что за дурацкий вопрос?
— В некоторых просыпается инстинкт или унаследованное знание. Других этому учат, как ребенка учат ходить и говорить. Кое-кто обнаруживает это в период полового созревания. Но подавляющее большинство проживает всю жизнь, так и не осознав собственного потенциала.
Теперь он обращался с ней, как с туповатой студенткой.
— Не понимаю, с чего вы взяли… Точнее, почему решили, что я… — Она не собиралась доставлять ему удовольствие, повторяя это дурацкое слово. — Все эти фокусы-покусы — ваше дело, а не мое!
Заинтригованный Мак широко раскрыл глаза.
— Почему вы сердитесь?
— Я не сержусь. — Она наклонилась вперед. — Хотите увидеть меня в гневе?
— Не очень. Но могу держать пари: если я сейчас включу свой прибор, он покажет очень любопытные вещи.
— Я больше не собираюсь заключать с вами пари. И вообще больше не собираюсь иметь с вами дело.
Рипли поднялась. Мак не стал ее удерживать; он продолжал делать заметки.
— За вами еще сорок пять минут. Впрочем, если вы хотите изменить слову… — Он поднял глаза и встретил ее гневный взгляд. — Могу предположить только одно: вы боитесь. Я не собирался пугать или расстраивать вас. Прошу прощения.
— Я не нуждаюсь в ваших извинениях.
Как всегда, Рипли отчаянно сражалась с собственной гордостью. Черт дернул ее заключить это проклятое пари и принять его условия! Она неохотно села на место.
Не моргнув глазом Мак продолжал что-то писать. «Похоже, этот зануда заранее знал, что одержит победу», — стиснув зубы, подумала Рипли.
— Ладно, пойдем дальше, хоть это и рискованно. Как вы используете свой дар на практике?
— Мне нечего использовать.
— Вы же не дура. У меня сложилось впечатление, что вы прекрасно знаете свои возможности. — Мак следил за ее лицом. Она пыталась сохранять спокойствие. Но за сдержанной внешностью скрывались сильные, даже страстные чувства.
Ему отчаянно хотелось раскрыть и изучить их. Изучить ее. Но он понимал, что никогда не получит такую возможность, если восстановит ее против себя.
— Кажется, это болезненная для вас тема. Еще раз прошу прощения.
— Я уже сказала, что не нуждаюсь в ваших извинениях и в предположениях тоже.
— Рипли… — Он поднял руку и растопырил пальцы. Это был знак мира. — Я не репортер, собирающий жареные факты. Не зевака, жаждущий зрелищ, и не новичок, ищущий наставника. Это моя работа. Я обещаю уважать ваше право на частную жизнь и не упоминать ваше имя в своих документах. Это не причинит вам никакого вреда.
— Бук, мне нет до этого дела. Поищите себе; другую морскую свинку. Ваша… работа меня не интересует.
— Другая — это Нелл?
— Оставьте Нелл в покое! — Не успев опомниться, Рипли протянула руку и схватила его за запястье. — Если вы сунетесь к ней, я разорву вас на куски!
Бук застыл на месте и перестал дышать. Ее зрачки потемнели и стали почти черными. От пальцев шел такой жар, что у него дымилась кожа.
— Никому не причинять зла, — наконец вымолвил он. Как ни странно, его голос звучал ровно. — Это не просто слова. Я следую первому правилу Ремесла и не причиню зла вашей невестке и вам тоже, Рипли.
Очень медленно, следя за ней как за сторожевым псом, сорвавшимся с цепи, он поднял руку и накрыл ее ладонь.
— Вы не можете справиться с этим, правда? — Его голос звучал мягко. — А если можете, то не всегда. — Он дружески сжал ее руку. — Вы обжигаете мне запястье.
Эти слова заставили Рипли отпустить его. Когда она увидела оставленные ею красные пятна, ее рука задрожала.
— Я больше не буду. — Она попыталась восстановить дыхание и подавить этот бешеный выброс энергии. Иначе говоря, снова стать самой собой.
— Держите.
Она не слышала, как он вставал и шел к раковине. Сейчас Мак стоял рядом и протягивал ей стакан воды.
