— Хороший вопрос, — задумчиво ответила Анна. — Да нет, с территорией все ясно. Все началось с лихо закрученного детектива…
— …Я хорошо понимаю твое состояние, — выслушав историю, грустно произнесла Вера. — Но я понимаю и Костю: если Николай был виноват по всем статьям, то Костиной вины здесь не было. Он решил расстаться с одной женщиной, потому что захотел связать свою жизнь с другой. Все нормально, честно и… даже красиво, со стороны. Нехорошие люди этим воспользовались, но ситуация разрешилась, и всем воздалось по заслугам.
— Он сказал, что мы не уживемся вместе, — перебила ее Анна. — Наверное, он прав… Ну, сколько можно мучиться?
— А как насчет забыть? — с сомнением в голосе спросила Вера. — Забыть его ты сможешь?
— Не знаю, — Анна закрыла глаза. — Вряд ли. Я никогда никого так не любила… Но завтра я поменяю билет.
— Какой билет?
— Я собиралась лететь в Штаты вместе с Крыловыми в воскресенье. Роберт, Джессика и Володя улетают в пятницу, послезавтра. Я полечу с ними.
— Что ты опять надумала?
Анна замолчала. Затем снова обняла подругу.
— Я знаю, дорогая, что ты очень хочешь нам помочь. Но лучше помоги мне на этот раз не изменить решения. Так будет лучше для всех.
— Ну уж нет! — вскочила с места Вера. — На меня и не рассчитывай! И Костя тоже хорош! Тоже мне, самолюбие задели, точно девственности лишили! Быстро же он забыл, как четыре года назад не дал тебе и рта раскрыть в свое оправдание!
— Не надо. Вера, — попыталась остановить ее Анна. — Тогда было одно, сейчас другое…
— Да какое другое! — воскликнула она. — На сей раз вы лишь временно поменялись ролями: Крылов оказался на твоем месте, ты — на его. И вам обоим не зря было дано это испытание! Вы должны были прочувствовать, каково там, по другую сторону! Но вместо того чтобы сделать правильные выводы, снова разбегаетесь в разные стороны! Гордости и гордыни у вас на целый полк хватит! А уж как обидчивы! Точно дети: не то сказал, не так сделал и сразу прочь из моей песочницы!
— Да не держу я на него обиды! Мне если и было на что обижаться, так это на судьбу, но она с лихвой компенсировала свои ошибки!
— Кроме одной — счастья в личной жизни, — заметила Вера.
— Значит, недостойна, — заключила Анна. — За две недели дважды виделись, в день прилета Балайзеров и сегодня. В ресторане сидел рядом словно чужой человек. Да что рассказывать, ты сама видела, — вздохнула она. — А ведь казалось, все решили. Ты говоришь, надумала… Да я уже столько всего за это время передумать успела! У меня такое чувство, что душа поседела…
Услышав последние слова, Вера тяжело вздохнула и снова присела на диван.
— Послушай моего совета, не спеши…
— Я ведь замуж летела! — с выступившими на глазах слезами в сердцах продолжила Анна. — Сначала эта видеокассета… Обещал, что дом после ремонта покажет, да так и не позвал. Хорошо хоть завтра вместе со всеми в гости пригласил. Как Саше в глаза смотреть буду?
Женщины замолчали.
— А что Балайзеры? Ничего не замечают?
— Да замечают… Они так и не поняли, почему он к нам не приехал. Но ты же знаешь, у них не принято лезть в душу, пока человек сам не захочет открыться. Пойдем на кухню, я покурю…
— Ты ведь говорила, что бросила? — удивилась Вера, послушно пройдя за ней по коридору.
— Бросила, — кивнула она головой. — И снова закурила. Кажется, за тобой приехали, — добавила она, выглянув в окно. Машину Кости она узнала бы с закрытыми глазами.
— Не говори с ним на эту тему, пожалуйста, — попросила она.
— Я адвокат, — подумав, ответила Вера. — И в первую очередь, хочу убедиться, что моих клиентов не надо защищать от них же самих. А для этого надо внимательно изучить материалы дела, в том числе доводы другой стороны… Да, дорогой, — ответила она по телефону. — Уже спускаюсь…
— Ну, наболтались, кумушки? — весело спросил ее в машине Николай. — Косточки нам, мужикам, перемыли?
— Была бы для вас от этого польза! — вздохнула Вера. — Костя, Анна попросила передать ей билет на самолет.
— Зачем?
— Сам догадайся, — сделала она паузу. — Скорее всего, полетит с Балайзерами.
— Ты что, передумал лететь в Штаты? — удивился Дербенев.
— Нет, Коля. Кажется, он в очередной раз передумал жениться, — ответила вместо Кости Вера.
Дербенев оторопело посмотрел на друга.
— Это что, правда?
— Ничего я не передумал, — занервничал тот.
— А как же тогда понимать твое поведение? Они, оказывается, — обратилась она к Николаю, — за две недели только дважды виделись. Нет, ты представляешь? Дважды! Он ее даже домой не пригласил! Да у нее таких женихов, как ты, знаешь, сколько может быть в той же Америке? Так нет, все бросила, к нему через океан прилетела, а он…
— Подожди, подожди, — растерянно забормотал Дербенев. — Это после случая с кассетой? Ну, ладно, я могу оскорбиться до такой степени, но у меня это в генах, я ведь — хохол, несмотря на фамилию!
— Не волнуйся, у него этой гордыни не меньше, чем у тебя, — заметила Вера. — Только что он будет делать, когда Анна навсегда улетит? Сам себе он это сможет простить? Или снова, как страус, голову в песок засунет?
— Столько лет тебя знаю, — вздохнул Николай после паузы. — Верный друг, надежный партнер. При всей своей хватке и напористости ты обладаешь важнейшим качеством для бизнеса: ради достижения цели умеешь находить компромисс! А достижение поставленной цели — это торжество собственного эгоизма, своего «я», как бы цинично это не прозвучало. Тогда почему ты не можешь найти компромисс и в личной жизни? Почему не приходит в голову сделать это ради собственного счастья? — он резко повернулся в сторону Кости.
— Я не люблю это слово, — ответил тот и свернул с проспекта к гостинице, — потому что ни разу не слышал точного определения, что такое счастье. В разные моменты жизни оно бывает разным.
— Согласен, — кивнул головой Николай. — Хочешь услышать от меня, что такое счастье? Его нельзя потрогать, но увидеть можно. В любимых глазах, которые на тебя смотрят… Стоит его заметить один раз, и тебе захочется повторить это вновь и вновь… Вот что такое счастье…
В машине установилась мертвая тишина. Дербенев остывал от спонтанно выданной формулировки, а Вера, впервые услышав от мужа такие слова, никак не могла прийти в себя. И это сказал никогда не отличавшийся сентиментальностью Николай? Или она ослышалась, или в нем действительно произошли такие перемены, или… или она его совсем не знала?
— Ну, не мог я ее к себе пригласить! — припарковавшись у гостиницы, неожиданно начал оправдываться Костя. — Я не знал, в каких хоромах она жила за океаном, а потому полдома разворотил, торопился к ее приезду ремонт закончить! А накануне дня, когда с той проклятой кассетой разобрались, строители весь ремонт горячей водой залили! В результате пришлось перестилать паркет, переделывать стены и так далее, — махнул он рукой. — Две недели, считай, заново дом ремонтировал, да еще Виктор в отпуске! Навалилось всего… То, что она поверила бреду на кассете, тоже покоя не давало. Ну, встретился бы я с ней в таком состоянии и что? Вот завтра всех к себе приглашу, там и разберемся.
