- А мать? – осторожно, понимая какую боль приносит этим упоминанием, все же не могла удержаться девушка.
- Что мать? – криво усмехнулся Антон, уткнувшись подбородком в затылок любимой, - есть ли она у меня? Ларису я по обстоятельствам, не смотря на то, что до определенного времени считал таковой, не могу называть больше матерью.
- А Валентина Викторовна?
- Знаешь, Влад, слишком долго времени я считал её предательницей, чтобы в один миг вот так вот простить и признать. Хотя… не скрою, что пускай в свое время она так и не решилась рассказать мне свою историю, именно она всегда помогала и поддерживала. Даже потом. И в создании компании тоже. И я её не отталкивал. А зачем? На тот момент я считал, что если она хочет искупить свою вину, то пускай искупает. Нет, поначалу были и крики и обвинения с моей стороны. А она… знаешь, она все это терпела, стиснув зубы. Лишь в глазах всегда была немая мольба и боль. Но разве мог я тогда обращать на это внимания. Нет, конечно. Я всегда считал её виноватой во всех своих бедах, и не упускал случая лишний раз напомнить и поддеть. Потом со временем все как-то поутихло. Я уже перестал воспринимать её, как предателя. Лишь сухое и намеренно вычурное «тетя» с моей стороны, чтобы лишний раз подчеркнуть, что она упустила свой шанс и больше никогда не станет для меня настоящей матерью. И извечная забота с желанием опекать с ласковым «Антоша» с её… И нескончаемое терпение, судя по всему следую девизу - «Вода камень точит». Привычные и давно устоявшиеся отношения, менять что-то в которых вряд ли когда-то представится возможным. Даже после рассказа няни.
- Антон, а может все-таки стоит хотя бы попробовать что-то поменять? Я же вижу, как Валентина переживает. И теперь я понимаю, почему конкретно. Да и ты…
- Влад, не нужно вот этого! – привычно резко оборвал Громов, - поздно уже что-либо менять. Слишком поздно.
- А приемные родители? К тому же выходит, у тебя есть сестра, – понимая, что сейчас давить бесполезно, и Антон останется при своем мнении и никак его не переубедить, пока сам не поймет, что когда-то придется выбираться из этого безумного тупика, в который они загнали сам себя по ошибке, в поисках лучшей жизни.
- Не знаю. С ними я лет шесть не виделся уже. Точнее с Павлом иногда бывает, встречаемся от случая к случаю, когда он порой наведывается в Киев. Что касается Ларисы, то тут нет. После нашей с ней последней крупной ссоры, готов поспорить, она вздохнула с облегчением, что больше не нужно притворяться и строить из себя заботливую мать. А сестра… Да, есть. Только, как оказалось, двоюродная. Она уже должно быть взрослая. Последний раз мы виделись, когда ей было лет восемь. Мелкая, занудная и избалованная. А сейчас, скорее всего, вся в мать, и с жутким характером.
- Кто бы говорил, - не удержавшись, поддела в шутку девушка.
- Влад, я мужчина, - нервно перебил Громов, - а девчонке нельзя быть такой бескомпромиссной и эгоистичной.
- Антон, ты опять?
- Влад, ну согласись, что это реально слишком.
- Не знаю, быть может ты и прав, - забравшись к любимому на колени, и обвив руками его за шею, Владислава, перебирая между пальцами непослушные волосы, осторожно спросила – Антон, а ты не хотел бы с ними встретиться и нормально обо всем поговорить? Попытаться понять?
- Я ужу однажды поговорил. С меня хватит! – начиная злиться, прикрикнул Громов, - надоело мне все это! И вообще что мы обо мне и обо мне! Я уже рассказал тебе обо всем. Теперь твоя очередь. Ты, кажется, в машине что-то говорила…
- Антон, я не знаю, как сказать… - прикрыв глаза, девушка мысленно сосчитала до десяти, пытаясь собраться с духом.
Она ведь уже и забыла, что её ждет важное признание, полностью окунувшись в прошлое Антона. Хотя теперь, услышав его историю, страх сам собой стал медленно растворяться. Отчасти от понимания, откуда взялась эта стена холодности и циничности любимого. После такого вообще удивительно, что он не сломался. Но видно, каждый выбирает свой путь. Пасть под обстоятельствами, либо ожесточится и доказать всем, что ты и сам чего-то стоишь. Антон выбрал второе. В противном случае, кто знает, свела бы их судьба. В любом случае вряд ли эта встреча обернулась тем, во что вылилась сейчас. Она ведь любит его такого. С его злостью и эгоизмом, эгоизмом и жестокостью. А теперь еще, как оказалось, со своими личными трагедиями и слабостями. И теперь Влада больше не боялась, как он может воспринять её слова. Ведь вслух он может сказать что угодно. Но внутренне… она знает наверняка, он не может не обрадоваться. Или же снова оттолкнуть. Не настолько этот мужчина жесток…
- Говори, как есть, - нежно пригладив Владиславе волосы, попросил Громов, - я же рассказал все как есть, и как видишь, ничего смертельного.
- Просто понимаешь, этот обморок… - серьезно всматриваясь в любимое лицо, замялась девушка, - он вовсе не от впечатлительности…
- Так, - нахмурившись, Антон вмиг поджался, и резко подхватившись, увлекая за собой Владиславу, прикрикнул, - и почему ты молчала? Что-то серьезное? Я так и знал… Вот вечно из-за своего эгоизма не замечаю ничего! – обеспокоенный голос, хмурый взгляд и поспешные и рваные поглаживания волос, переходящие к вискам, щекам, и поднимающиеся обратно, - нужно было сразу вести тебя в больницу. А я, идиот, делить тебя не хотел ни с кем! Ну, точно, придурок!
- Антон, тише, все нормально… - попыталась унять беспокойство мужчины Владислава, - все совсем не так страшно, как ты думаешь и не нужно…
- Не нужно, - перебил Громов, - я сам знаю, что нужно, а что не нужно! Ты главное не переживай, все будет хорошо! Я что-нибудь придумаю… Боже… Громов, что делать, что делать… - обезумивший и невидящий взгляд, словно сквозь Владу, и невнятное бормотание. Казалось, что сейчас он не видит и не слышит ничего вокруг, полностью зациклившись на своих переживаниях.
- Антон, успокойся, уже поздно что-либо делать…
- Поздно? – застыв, с недоумением выдохнул мужчина, - что значит поздно? Ничего не поздно! Хватит строить поспешные выводы! У меня есть знакомый кардиолог в Германии. Я, конечно, ничего в этом не понимаю, но думаю, через него можно будет выйти на любого другого специалиста.
- Антон… - не скрывая улыбки от такой неожиданной, но очень приятной и искренней заботы, повторила девушка.
- Хотя… Черт! Есть ведь еще приятель в Канаде, - продолжал тараторить мужчина, - Он, правда больше по пластическим операциям, но при этом отличный хирург. Да и связей за годы проживания в Оттаве, думаю, огромное количество. Вот я только не знаю, через кого лучше… Говорят, что германские врачи очень хорошие, но и в Канаде с медициной все довольно-таки серьезно. Или быть может вообще Австрия? Это, нужно будет пробить где-то, куда лучше отправляться лечится. И это, наверное, зависит от вида проблемы… Влад, нам куда нужно? Ты только скажи, я найду самых лучших врачей!
