– Переоденешься, документы заберешь, а то нас в таком виде и правда в милицию загребут.
– А потом?
– Потом парню одному позвоню, у него дача пустует. Потом квартиру поищу. Не переживай, чего ты? Работа есть, деньги будут. Все у нас будет.
– А кота заберем?
– И кота заберем, сегодня же.
– А девочки как?
– Девочки… Давай потом об этом, Таша, потом…
15. Эпилог или вроде того
В принципе на этом все самое странное закончилось, дальше у всех участников истории началась обычная жизнь – ну, кроме двоих. Если интересно, могу коротко рассказать.
Тело Нестора нашли через месяц в лесу, километрах в ста от города. По версии следствия, он поехал «на природу», заблудился и замерз. Никаких следов насилия, наркотиков и ядов в его крови обнаружено не было – просто несчастный случай.
Костик вернулся в город через неделю после описываемых событий. Он ничего не помнил, мало что понимал и только через год интенсивной терапии пришел в себя, но так и не вспомнил, что произошло, и прежним не стал никогда.
А все остальные совершенно не пострадали. Наташа и Тимофей через полгода поженились, как только получили разводы. Из библиотеки Таше пришлось уйти, но заработки Тимофея позволяли ей не торопиться искать занятие по душе. Будут ли дети, мне неизвестно, но в последнее время у нее удивительно довольный вид.
Антоша поступил в институт в другом городе, поселился в общаге и приезжает только на каникулы. У Веры в его отсутствие началась сложная личная жизнь, в целом весьма увлекательная. В частности, состоялся бурный, но короткий роман с одним очень симпатичным брюнетом…
Майк и Катя не поженились. В принципе, как честный человек он был готов, если вдруг она захочет, но сам не предложил. А Катя не захотела. Потому что, конечно, инопланетяне, аномальные зоны и прочая мистика – это случается, но настоящих чудес, увы, не бывает – такие, как Майк, не женятся. По крайней мере на таких, как она. Поэтому через некоторое время они стали просто добрыми друзьями.
Все они забыли о событиях той ночи удивительно быстро. Помнили – случилось однажды «что-то», а точно сказать не могли, да и не хотели.
Тем, кто не остался, ничего за это не было. Даже кошмары не мучили в полнолуние по весне. Потому что это не их история, не их жизнь, даже повесть не о них.
Она о тех, кто останется ради тебя. И ради кого останешься ты. Только об этом и речь, только это, по сути, и важно.
Потому что всех тех, кто не выдержал главную битву,
кто остался в Париже, в больнице, в землянке, в стихах под Москвой,
все равно соберут, как рассыпанную землянику, а потом унесут – на зеленых ладонях – домой.
Дмитрий Воденников. Черновик
В день, когда мне предстоит тебя встретить, я выхожу из дома раньше обычного, чтобы можно было пройтись пешком по набережной; у меня встреча в высотном здании – я не люблю высотные здания и не люблю встречи, и обещаю себе придумать способ, как в будущем избежать и того, и другого. Войдя в лифт, я уже вижу тебя, но ещё не знаю, кто ты, и успеваю подумать, что не люблю ездить в лифте с незнакомыми людьми, что вообще не люблю лифтов – моя квартира на третьем этаже и я всегда хожу пешком, но в этом здании у меня встреча на двадцать седьмом, поэтому я нажимаю кнопку 27, готовясь провести несколько неловких минут в этом ограниченном пространстве, в котором не за что зацепиться взглядом, кроме другого человека, и старательно избегая смотреть в твою сторону.
Когда кабина вдруг дёргается и останавливается так резко, что у меня подгибаются колени и из рук выскальзывает портфель с бумагами, раздаётся длинный металлический лязг. Я представляю себе: стальной канат, на котором висит наша остановившаяся между этажами кабина, распадается на отдельные струны, как плохо заплетённая коса; одна из струн уже лопнула, издав тот самый зловещий лязгающий звук, за ней одна за другой лопаются остальные, и кабина летит вниз, набирая скорость, чтобы с оглушительным грохотом удариться о нижние перекрытия и превратиться в груду искорёженного металла. Я вижу это настолько отчётливо, что могу представить себе позу, в которой буду лежать под рваными кусками железа, свои раздробленные кости и вкус крови во рту.
Я открываю глаза и вижу, что сижу в своей светлой юбке прямо на полу лифта, подогнув под себя ногу. Совсем близко я вижу твоё встревоженное лицо – ты сидишь на корточках возле меня, держишь меня за плечи и что-то говоришь, но звук пока ко мне не вернулся и я тебя не слышу; я не вижу крови и разрушений и делаю вывод, что мы пока не упали, – правда, почему-то я до сих пор не могу вдохнуть. Голос появляется словно издалека – ничего страшного, такое случается, мы просто застряли, я смотрю на твои губы и понимаю, что эти слова произносишь ты. Мне становится немного неловко, и я пытаюсь сказать – я ненавижу лифты и высотные здания, – но не уверена, что ты слышишь меня. У вас паническая атака, говоришь ты, попробуйте отвлечься и, главное, дышите, иначе мне придётся делать вам искусственное дыхание, а это не очень удобно, потому что мы незнакомы, давайте так – пока вы снова не отключились, я должен хотя бы назвать вам своё имя, – и ты представляешься. Я пытаюсь произнести своё имя, но в этот момент жуткий лязгающий звук повторяется, и кабина рывком опускается ещё на метр или два – здравый смысл опять покидает меня, и когда я в очередной раз открываю глаза, я вижу – крупно – золотистые нитки, составляющие узор на твоем галстуке, немного думаю о том, что ты приятно пахнешь, теперь твой голос звучит иначе, потому что моя голова прижата к твоей грудной клетке, – знаете что, говоришь ты, по-моему, нам придётся тут посидеть какое-то время, у меня есть с собой неплохая книжка, но мне почему-то кажется, что для вас было бы полезнее поговорить о чём-нибудь, так что вот как мы поступим – вы рассказывайте, а я буду вас слушать – говорите о чём угодно, к примеру, расскажите мне о себе – кто вы такая, сколько вам лет, где живёте, что вы любите, чего не любите – ладно? – Меня зовут Анна, быстро говорю я, чтобы опять не потерять сознание, и я не люблю лифты и высотные здания.
Я не люблю общественный транспорт – бессмысленное скопление чужих друг другу людей, вынужденных сидеть, соприкасаясь бедрами и локтями, смешиваясь запахами, пересекаясь взглядами, и поэтому от моего дома до работы всего пять кварталов пешком, а на случай, если понадобится попасть куда-то еще, я купила машину – в центре её трудно парковать, но мне проще полчаса кружить вокруг нужного места в поисках парковки, чем спуститься в подземку и проехать две остановки.
