…Возвращаясь из детского кардиоцентра, где у Марты был плановый осмотр, Ладышевы заехали в Ждановичи. Еще в июле несколько пролетов крыши парника побило градом, Александр Ильич их демонтировал, но для того, чтобы установить новые, требовалась мужская помощь. Тесть только сейчас решился ее принять, не хотел перегружать зятя: у того работа, дом, маленькие дети. К тому же и сам Евсеев вышел на работу и трудился с утра до вечера. Ладышев назначил его материально ответственным лицом строящегося объекта. И не прогадал, у такого завхоза даже гвоздь не пропадет! Александр Ильич ценил и оказанное доверие, и начальника. Только сейчас понял, насколько серьезным делом занимается Вадим. И команду подобрал толковую: каждый на своем месте, каждый понимает ответственность. Так что тесть согласился с выбором дочери и зятя уважал. Пожалуй, даже полюбил.
Откладывать ремонт теплицы было некуда: начало сентября, пора закрывать парники, где дозревают перцы и помидоры. Арина Ивановна в этом деле не помощник. Вечером прилетит Оксана с детьми и Робертом. Но не нагружать же работой второго, малознакомого будущего зятя, который наконец-то сделал Оксане предложение! А Ладышев уже свой, гораздо ближе во всех отношениях. Вадим и сам давно предлагал помощь, а на этот раз настоял: он и тесть берут отгулы, Ладышевы всем семейством заедут после клиники в Ждановичи. Другая возможность представится не скоро: завтра — день рождения Марты, соберется много гостей, некоторые из родственников останутся гостить на неделю, в следующую субботу Вадим улетает в командировку в Японию. А если вдруг грянут заморозки?
— …Хорошо, — так же шепотом ответила мужу Катя. — Выгрузи, пожалуйста, коляску из машины. Мы погуляем на улице, подождем Веню. Он должен скоро подъехать. Говорит, сюрприз у него.
Вадим кивнул, снова поцеловал жену и бесшумно исчез за дверью, чтобы вскоре вернуться.
— Давай помогу, — осторожно взяв из рук Кати ребенка, поднес его ближе к лицу, втянул воздух: — Молоком пахнет! Везет же некоторым!
Теперь она смотрела с умилением на высокого широкоплечего мужчину и младенца. Несмотря на то, что за три месяца Ваня набрал три килограмма, в больших мужских ладонях он все равно еще смотрелся крохой.
— А Марта где? — поднялась она с дивана.
Пока кормила сына, голоса дочери в доме слышно не было.
— С нами, где же еще! Вместе с бабушкой руководит процессом. Возмущалась, что у нас на участке меньше цветов, чем здесь.
— Это она от Арины и Астрид переняла.
Переложив ребенка в коляску у крыльца, Вадим поправил покрывало и, не сдержав эмоций, привлек к себе жену.
— И как я раньше мог без этого жить? — нежно прикоснулся он теплыми губами к ее уху.
Негромко затренькал телефон. Пришлось отойти, чтобы не разбудить сына.
— Да, Саша… — ответил Вадим. — Нет, мы в Ждановичах, будем где-то через час… Да, вези. Мама с Галиной Петровной покажут, куда выгружать… Хорошо. В аэропорт, как договаривались.
Закончив разговор, он сунул телефон в карман и пояснил:
— Зиновьев. Все доставил. Торт у Валентины утром заберет.
— Жалко, что ее с нами не будет завтра вечером. Всё придумала, всё украсила, декорировала, а сама — к Максиму в Могилев на все выходные.
— Ничего. В начале следующего года должны выпустить по УДО. Поляченко его тоже ждет не дождется, не реже твоей Валентины ездит к нему на «химию» за консультациями.
— Хорошо, что ты помог ему в суде. И что на работу возьмешь, тоже хорошо.
— Попробуй не взять, если у него столько защитников! — усмехнулся Вадим и тут же стал серьезным. — Если честно, то я и сам не сразу осознал, что он для меня сделал. Теперь по гроб жизни буду благодарен… Ну, я побежал?
— Беги, — улыбнулась Катя. — Поосторожнее там!
Проводив его взглядом, Катя нажала кнопку на пульте. Автоматические ворота были одним из первых подарков зятя тестю. Довод был один: с ними намного удобнее. И никаких разговоров. А здесь еще и повод подвернулся: десять лет, как познакомились Александр Ильич и Арина Ивановна. Сколько можно бегать и отпирать-запирать ворота?
После прохлады двора, куда еще не успели заглянуть солнечные лучи, улица встретила их почти летним теплом. Солнце словно пыталось загладить вину за почти недельное отсутствие, заливало ярким светом округу, подчеркивало чистоту крыш, яркую зелень кустов и деревьев, на которых рыжими пятнами уже отметилась наступившая осень.
Из-за поворота показалась машина Вени — сменил наконец старую скрипучую колымагу на современного «корейца». Галина убедила, что жить надо здесь и сейчас, не откладывая на потом. После того как они снова поженились и забрали из детдома Артура, Потюня изменился не только внешне: стал более собранным, ответственным, что ли. И все благодаря жене и сыновьям.
— Привет! — он вышел из машины и кивнув на коляску: — Можно посмотреть? Я его толком и не видел после крестин. До сих пор обижен, что крестным не взяла.
— Веня, не обижайся! Крестных пап Вадим выбирал. У Марты — Саня Клюев, у Ванечки — Андрей Заяц. Я за крестных мам отвечала: Валя и Зина… Зато у тебя теперь почетная роль фотолетописца семьи Ладышевых!
— Да ладно, шучу я, — Веня улыбнулся. — Так можно посмотреть?
— Смотри.
— Тьфу, тьфу, тьфу на тебя! — согнулся над коляской Потюня. — Думал, что показалось, но так и есть… Нет, ты мне ответь: когда твои дети на тебя будут похожи? — дурашливо возмутился он. — И этот вылитый папашка! Ты когда научишься больше о себе думать во время беременности?
— Надо попробовать, — подыграла ему Катя, но заметив недоумение на лице друга, успокоила: — Расслабься. Пока таких планов нет.
— Фу! — выдохнул тот. — Я уж подумал: успела залететь. А Ванькой в честь кого назвали?
— В честь сына Хильды и Мартина Флемаксов. Его имя носит детский фонд. Мартин перед смертью просил Вадима назвать сына своим именем, но у нас уже есть Марта. Посоветовались с Хильдой и решили: пусть будет Вайс. Ваня по-нашему. Так что теперь у Вадима полный комплект: Сережа, Марта, Ванечка, — улыбнулась она. — Не одному тебе хвастаться тремя детьми! Сережа, то есть Зигфрид, прилетит сегодня вечером с родителями и Хильдой. Утром родственники из Москвы приедут. Так что у тебя будет уникальная возможность запечатлеть семью Ладышевых в полном составе. Завтра к часу в Крыжовке, не опаздывайте!
— Не дождешься! Две недели вашей красавице подарок искали. Как-никак пять лет, первый юбилей! Все будем: Денис за рулем. Хоть выпью за здравие в кои-то веки! А как ваш плановый осмотр у кардиологов? Все хорошо?
— Все хорошо! К работе сердца никаких претензий!
— Какая ты молодец, Катька! Вот как на духу признаюсь: не верил я тогда, что вытянешь свою девочку. Сочувствовал, поддерживал, надеялся на чудо, но не верил… Памятник тебе при жизни надо поставить!
— Какой памятник, Веня? Я обыкновенная мама, которая с первого дня беременности любит своего ребенка и готова жизнь за него отдать. Знаешь, сколько таких, как я? Мне просто повезло, что рядом были и такие, как ты, и такие, как профессор Сандина. Каждый поддерживал, как мог… Ой, а знаешь, кого мы встретили в детском кардиоцентре? Помнишь, я рассказывала тебе об Олеге? Ну, докторе, с которым встретилась после кесарева в реанимации!
— Ну, помню, — Веня напряг извилины. — Той, які на мове размаўляе?
— Да! Он вернулся в Минск, как и обещал! Работает детским кардиологом. Я его сразу узнала, напомнила ему наш разговор. Он очень удивился, увидев меня здесь. Был уверен, что я останусь в Германии. Но еще больше удивилась и обрадовалась я. Познакомила с Вадимом. От Марты он вообще глаз не мог оторвать, спрашивал, переспрашил, историю листал. Сказал, что теперь знает, к чему стремиться. Телефонами обменялись. Он еще четыре года назад обещал познакомить меня со своей мамой… Вот кому памятник при жизни надо ставить: и вылечила, и выучила, и воспитала так, что даже завидно! Есть с кого брать пример, чтобы потом гордиться! — кивнула она на коляску.
— Но сначала твои дети будут гордиться своей мамой. И муж, и я, и все вокруг будут гордиться. Есть повод. Еще один день рождения. Догадайся: чей? — загадочно спросил Потюня.
