Куда бы он не обернулся, везде были фотографы и люди, стремившиеся похлопать Смелого.
«Не понимаю, почему он никого не ударит,» ликовала Сара. «Теперь, став медалистов, он, наверное, исправился.»
Препятствия убрали, а огромная лошадь-тяжеловоз притащила пьедестал почета. Все вместе, Мери Джо, Джейк и Вишбоун, сопросождаемые своими конюхами, выехали на арену. Саре, благодаря ее привлекательности и красно-бело-синим волосам, достались особо громкие приветствия. Затем конюхи взяли лошадей и наездники взошли на пьедестал. Джейк с трудом сдерживался от смеха, когда нелепой походкой на широко расставленных негнущихся ногах вышли девушки, несущие коробки с розетками, как знамена.
Он наклонил голову, когда жена президента надевала ему на шею серебрянную медаль, и тотчас же дотронулся до нее, проверяя настоящая ли она. Удивляясь поисходящему, он подумал, что, наверное, получит разрыв сердца. Ничуть не стесняясь, Мери Джо заплакала, когда на флагштоках подняли три флага, а оркестр заиграл американский гимн. У Вишбоуна не оказалось носового платка и ему пришлось высморкать красный и испещренный жилками нос в полу рубашки.
«Отлично проделано,» говорил принц Филлип, пожимая им всем, а особенно Джейку, руки. «Единственный чисто пройденный круг,» добавил он. «Вы, должно быть, очень гордитесь.»
«Благодарю вас, сир.»
Джейк был так ошеломлен собственными чувствами, что радостно вернулся бы к Смелому, которого так украсили розетками, что он с трудом мог что-либо видеть. Он хотел побыть с ним после церемонии, но его потащили на пресс-конференцию. К этому времени, когда корреспонденты закончили с Мери Джо, Джейк принял уже по меньшей мере полторы бутылки шампанского.
«Жаль, что вы не выиграли золото, Джейк,» сказал корреспондент «Лос Анжелес Таймс».
«Честно говоря, я чертовски рад получить серебро. Цыгане всегда просят посеребрить ручку. Так что это самая подходящая для меня медаль.» Все рассмеялись.
«Все таки,» продолжал он, глядя на лес фотокамер, блокнотов и магнитофонов, «жаль что Дино Ферранди пришлось выбыть, а то Мери Джо и мне пришлось бы переместиться на ступеньку ниже.»
«Как вы думаете, что помогло вам так высоко подняться?» спросил корреспондент «Дейли Телеграф».
«У меня была хорошая поддержка,» сказал Джейк, и, продолжив, поблагодарил всех, начиная со своей семьи и заканчивая Мэлисом, сестрами и докторами в Мотклиффе.
«Каковы ваши планы на будущее?» спросил корреспондент «Нью Йорк Таймс».
«Позвоню жене, а потом пойду напьюсь.»
Дадли пробился сквозь огромную толпу ожидающих на улице болельщиков. «Поздравляю, Джейк. Блестящее, блестящее выступление. В комментаторской кабине мы держим для вас свободную линию. Если вы позволите, нам бы хотелость транслировать по телевидению, как вы будете сообщать эту новость Тори.»
«Если позволите, нет,» сказал Джейк. «Кое-кто не так уж часто звонит своей жене, чтобы сказать, что он выиграл серебрянную медаль. Некоторые вещи следует делать частным образом.»
Войдя в комментаторскую кабину, он захлопнул дверь. «Я могу сделать частный звонок миссис Ловелл?» спросил он, поднимая трубку телефона.
«Конечно же, мистер Ловелл,» ответила телефонистка. «Поздравляю вас.» Его соединили невероятно быстро.
«О, Джеки, о, Джеки,» Тори и смеялась и плакала, так что он с трудом слышал ее. «Все так замечательно. Вы оба были великолепны. Соревнования смотрела вся деревня. Они выпили все до капли у нас дома и у себя, а теперь идет буйная вечеринка. Мы все так гордимся тобой.»
«Смелый был твоим воспитанником,» сказал Джейк. «Ты выбрала его для меня.»
«Он прыгал так блестяще, а как он кланялся, и вы одни прошли чисто. Поговори с детьми.»
«Сколько ты выиграл?» спросила Иза.
«Ты можешь повезти меня в Диснейленд?» сказала Даклис.
Джейк попросил снова передать трубку Тори. «Я скучаю по тебе,» сказал он. «Ты хочешь прилететь сюда на командные соревнования?»
«О, мне бы очень хотелось. А мы можем себе это позволить?»
«Думаю, что теперь да,» сказал Джейк.
«Кстати, Бойсон только что звонил,» вспомнила Тори. «Сказал, что ты уже выполнил свою часть соглашения, а теперь он будет выполнять свою. О, послушай, послушай, ты слышишь?» задыхаясь, произнесла она. «Они звонят в церковные колокола. О, Джеки, сейчас два часа ночи. И никто не спит. Люди поздравляют друг друга и танцуют на улицах, и пивная открыта, и звонят в колокола в твою честь, послушай.»
Телефон донес до Джейка слабый колокольный звон. Он был так расстроган, что не смог продолжать больше разговор. «Я позвоню завтра,» сказал он. «Я люблю тебя.»
«Я тоже люблю тебя,» сказала Тори.
«Все в порядке?» спросила Фэн, когда он вышел из кабины, вытирая глаза.
Он кивнул. «Совершенно изумительно. Там звонят в церковные колокола.»
Возможно, теперь наконец все будет в порядке, подумала Фэн.
Джейку предоставили полицейскую машину с сиреной, которая доставила его обратно в Олимпийскую Деревню.
– Прошу прощения, – сказал он, оказавшись у ворот и чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за цепи безопасности. – Мне кажется, я заблудился.
– Все в порядке, мистер Ловелл, мы знаем кто вы, – ответствовал охранник. – Примите мои поздравления.
Остальные британские атлеты пребывали в состоянии эйфории.
– Отличная работа, – сказали Себастиан Коу и Дэйли Томпсон, похлопывая его по спине.
Тяжеловесы подняли его на плечи и потащили через всю деревню. Все жаждали налить ему выпивку. В маленькой комнатенке он переоделся для застолья и взглянул на себя в зеркало. Цепь безопасности была там, где он ее и разместил – на шее под рубашкой.
– Ты – Суперстар, – сказал он своему отражению, тыкая в него пальцем.
Он очень обрадовался, что палец и его отражение все время встречаются в одной точке, что значило, что он еще не очень надрался. Джейк страстно возжелал молча исчезнуть отсюда, найти Сару и Фен и с ними отпраздновать. У него не было никакого желания строить из себя пай-мальчика. Если бы Тори была здесь и разделила его триумф, он был бы просто на седьмом небе от счастья.
Приняв решение не предавать своего огромного разочарования, Руперт появился на победных празднествах с нулевым настроением. Он так мечтал закончить скачки в сиянье славы, чинно двигаясь с золотой медалью от подиума в политику и далее в обьятия Аманды. Теперь же долгие месяцы тренировок и воздержания от спиртного пошли насмарку. И это не смотря на то, что Роки прыгал как блоха на сковородке. Руперт избил его после поражения. Но внутренний голос слабо шептал, что Роки здесь не причем.
Когда он вернулся из Лас Вегаса с порваным письмом Аманды в кармане, ему не следовало пол-ночи проводить в разговорах на вечеринке Сюзи. Ему ведь уже тридцать один, и ему нельзя себя вести как восемнадцатилетнему. Напоследок, часа в два ночи, он отправился в ванную комнату, где обнаружил Хэлен – она глубоко дышала, казалось, она спала. Сам Руперт – король похитителей кошек – спать не мог. Все лежал и думал об Аманде.
